Рассказы о Привидениях Антиквария – Собирателя Древних Книг. Бледный Призрак и Прочая Нежить - Монтегю Родс Джеймс

бросился бежать, и так и бежал до тех пор, пока не забрезжил рассвет. Когда силы у него иссякали, и у него не хватало дыхания бежать дальше, он падал лицом вниз на землю в надежде на то, что его преследователи пробегут мимо в темноте, но в это момент и они останавливались, при этом он мог слышать, как они тяжело дышат и задыхаются, втягивая носом воздух, словно гончие псы, потерявшие след своей жертвы. Это приводило его в такое смятение, что он тут же поднимался и снова бежал, в отчаянии оглядываясь по сторонам, всё надеясь на то, что наконец-то ему удалось от них оторваться. Пока у него еще хватало сил, и пока он не был до конца измотан, он постоянно боялся провалиться в какую-нибудь яму или попасть в ловушку, про существование которых он знал. На самом деле, он видел собственными глазами несколько таких ловушек, где-то в середине лабиринта, на тропинках. Сейчас он начинает понимать (так сказал он), что более кошмарной ночи, чем эта, которую он провел в лабиринте, не выпадало на долю ни одному из живых существ. Поэтому, ни то сокровище, которое он бережно сохранил в своей сумке, ни все сокровища индейцев, которые только существуют в мире – не смогут возместить ему все те страдания и муки, которые он перенес.

Я не буду дальше приводить подробное описание всех тех ужасов, которые пережил этот человек, ввиду того, что я абсолютно уверен в том, что интеллект моего читателя позволит ему уловить ту параллель, которую я хотел провести. А не является ли это сокровище символом того Искупления, которое человек может получить сойдя с Пути Мирских Удовольствий? А не может ли этот Лабиринт восприниматься как Образ самого Мира, где (если верить тому, что говорят) спрятаны сокровища?»

Прочитав это место, Хамфрис решил, что его упорство, в конце концов, было вознаграждено. Также ему показалось, что вывод, предложенный автором, оставляет желать лучшего. Он положил книжку на прежнее место, и почему-то подумал о том, читал ли когда-нибудь его дядя этот отрывок или нет, а если читал, то, наверное, из-за него разыгралось его воображение, после чего он невзлюбил свой лабиринт, да так сильно, что решил его закрыть и никого туда не пускать. Через несколько минут он отправился спать.

Новый день принес новые хлопоты и новые заботы. С самого утра было много тяжелой и утомительной работы, за которую слуги под руководством мистера Купера принялись смело, а тот, не смотря на то, что любил поговорить, прекрасно справлялся с должностными обязанностями управляющего. Этим утром он был очень весел (я имею в виду мистера Купера), к тому же он не забыл о том, что ему приказали убрать в лабиринте. За это дело он взялся сразу. Его дочь сидела как на иголках, с нетерпением ожидая, когда же они, наконец, закончат. К тому же он надеялся на то, что мистер Хамфрис всё еще спит блаженным сном праведника, и благодаря хорошей погоде им удастся завершить до того, как он проснется. Во время ланча он решил подробно рассказать о картинах, висевших в столовой, и почему-то остановился на портрете создателя храма и лабиринта. Хамфрис рассматривал портрет внимательно и с большим интересом. Это была работа итальянского мастера, созданная в то время, когда молодой господин Вильсон был в Риме (на заднем фоне было видно Колизей). У дяди на этом портрете было худощавое, бледное лицо и большие глаза, они словно пытались заглянуть в душу, оставить без внимания такой портрет было просто невозможно. В руках он держал наполовину свернутый свиток, на котором можно было различить план здания замкнутого цикла, вероятней всего храма, и часть какого-то лабиринта. Хамфрис специально для того, чтобы лучше его разглядеть, принес стул на который и встал, правда, план этот не был выполнен с достаточной четкостью, поэтому скопировать его не получилось. Вдруг ему в голову пришла интересная мысль, он решил, что и сам может сделать план своего лабиринта, а потом повесить его в холле, дабы его друзья, приходящие к нему в гости, могли им воспользоваться.

После обеда он твердо решил выполнить такое свое намерение. Произошло это после того, как пришли мисс и миссис Купер, которые сгорали от желания побывать в лабиринте. Вдруг он понял, что не сможет довести их до центра. Садовники убрали все указатели, стоявшие там, и даже Клаттерхэм, когда его позвали помочь, чувствовал себя абсолютно беспомощным, также как и другие. – Дело в том, господин Вильсон, ой, извините, Хамфрис, такие лабиринты специально строят так, чтобы в них человек мог заблудиться. Но, если вы будете идти за мной и не будете отставать, то я думаю, что смогу вас провести по нему. Я положу свою шляпу вот здесь, пусть это будет началом нашего пути. Он пошел ковылять и спотыкаться по тропинкам между кустов, а через пять минут вывел всю компанию обратно к той же самой шляпе. – Однако, интересно получается, – несмело произнес он, сопровождая свои слова глуповатым смешком. – Я был абсолютно уверен в том, что положил свою шляпу под кустом ежевики, а сейчас вы сами видите, что никакого куста ежевики на этой тропинке и в помине нет. Если вы мне позволите, господин Хамфрис, так вас зовут если я не ошибаюсь, сэр? Я позову кого-нибудь из рабочих, чтобы они поставили здесь указатели.

Пришел Вильям Крэк, которого они очень долго не могли докричаться. Он не сразу смог добраться до их компании. Сначала они его увидели, а скорее услышали его голос, где-то внутри на тропинке, затем, буквально через несколько секунд, он уже был на другой. Наконец ему удалось их найти. После этого они попытались его проинструктировать, как нужно проходить этот лабиринт, но, поняв всю бесполезность этого занятия, оставили охранять шляпу, которую, как считал Клаттерхэм, нужно было положить на землю. Понадеявшись на эффективность выбранной стратегии, им, как бы там ни было, не менее трех четвертей часа пришлось бродить между кустов, тщетно пытаясь найти правильный путь. Поэтому господин Хамфрис заметив, как устает миссис Купер, был вынужден предложить всем вернуться домой на чай и извинился перед мисс Купер. – В любом случае, свое пари с мисс Фостер вы выиграли, – сказал он. – Вы побывали внутри лабиринта, и я обещаю вам, первое, что я сделаю, – так это составлю хороший план на котором будут четко указаны пути прохождения для того, чтобы здесь можно было свободно ориентироваться. – Это как раз то, что нужно,