Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов

Что будет с нею после этого, Лючана предпочитала не думать, но мысль о том, что умирать таким образом ей очень не хочется, неотступно маячила в подсознании, где-то на границе здравого смысла. Нет, если даже гибнуть, то не задыхаясь, беспомощной белой мышкой, но в каком-то действии, активно, не жертвой, а атакующим бойцом – пусть даже надежды на успех не будет никакой, но останется до последнего мига хотя бы надежда захватить с собою в гибель и врага…

Но это могло бы случиться, только если противник начнет действовать первым. Потому что у нее возможности движения больше не было, а у него, безусловно, была. Однако враг, кажется, решил не спешить. Понял, скотина, что время работает на него. Осталось уже меньше часа… Сорок семь минут – неужели это все, что ей отмерено?

«Ра, – подумала Лючана, – черт бы тебя взял, неужели ты позволишь мне уйти вот так и ничего не сделаешь, чтобы мне помочь, вытащить меня отсюда? Ты где-то рядом, я чувствую, что ты что-то пытаешься сделать, – так сделай же! Ведь если я… Ты же никогда себе не простишь, весь остаток жизни будешь этим казниться. Давай, Ра, помоги мне, напрягись – и ты наверняка найдешь возможность разобраться с обстановкой…»

Думая так, Лючана не сводила глаз с табло, на котором ярким огоньком по-прежнему обозначался противник; смотрела так напряженно, словно именно оттуда должно было прийти какое-то известие от Ра, о его действиях – конечно же, успешных, победоносных.

И известие действительно пришло. Но не такое, какого она ожидала, на которое надеялась, вопреки здравому смыслу.

Похоже, противник не выдержал бездействия. А может быть, его подстегнул кто-то из начальства: всякий начальник любит, когда все подчиненные постоянно пребывают в движении, когда все крутится-вертится, чем быстрее, тем лучше, чтобы головы кружились от лихости…

Он приближался. И это означало, что можно больше не следить за часами.

Пройдет значительно меньше времени до того, как он подойдет вплотную. И все решится раз и навсегда.

«Ра, – подумала Лючана напоследок, – тебе и в самом деле грозит опасность потерять меня. Если ты ничего не придумаешь и не сделаешь в ближайшие полчаса…»

За посадкой прибывшего танкера наблюдал не только штатный персонал ПЗБ, но – с не меньшим интересом – и два служителя безопасности, лишь недавно прибывшие на эту базу.

– Сели благополучно. Все в полном порядке, – сказала Маха и даже вздохнула – то ли с облегчением, то ли, напротив, потому, что только сейчас и должны были начаться решительные действия.

Она ожидала подтверждения, которое вроде бы само собою подразумевалось. Но его не услышала. Оглянулась в недоумении. Иванос напряженно смотрел на один из дисплеев – на тот, что непрерывно давал сведения о выходе готового продукта и тут же – о перекачивании зоэгена в корабельные танки. Цифры, которым следовало бы бегло меняться, сейчас незыблемо стояли на месте, а там, где они показывали ход загрузки корабля, виднелись и вовсе одни нули. Это, по всей вероятности, означало, что заливка готового продукта еще и не начиналась. Между тем ей следовало идти полным ходом. Причина задержки была пока неясной, однако уже сейчас понятно было, что она нарушает все планы – и хозяев предприятия, и тех, кто пытался овладеть им.

– Что случилось? – спросила Маха таким тоном, словно это по вине Иваноса начались непредвиденные события.

– Постой, разбираюсь… Ага! Пошли вопросы…

Это было сказано достаточно сердито. Иванос сразу же нажал на пульте связи клавишу «Прослушивание».

«Оператор, в чем дело? Мы не получаем продукта. Срывается загрузка танкера! Уснули вы там, что ли?»

«Помехи в Магистрали, – был ответ. – Посторонний предмет перекрыл доступ в Магистраль компонента ЖВ. Принимаем срочные меры по устранению препятствия. Потерпите. Рассчитываем управиться за час».

– Ему там легко говорить, – пробормотал Иванос, отключив микрофон. – А у нас все было рассчитано по минутам: через полчаса тут окажутся все перехватчики – и нам отсюда и носа не высунуть, не то что брать танкер на абордаж.

– Шеф, – проговорила Маха, – а ты не подумал о том, что это за препятствие, затыкающее трубу? Хотя – ты человек нездешний, тебе простительно… А я, например, знаю, что в Магистраль просто так ничего попасть не может.

– Не понял. Давай быстро.

– Известно, что эта женщина – ну, жена того человека…

– Ее зовут Лючана, и ты это знаешь. И что?

– Она сбежала, не так ли? Но в воде не обнаружена. А вот в трубе возник посторонний предмет, а именно – капсула… Кто может в ней быть, кроме?..

– А, черт, – буркнул Иванос. – Нечистая сила.

– А по времени выходит, что кто-то вышел отсюда в Магистраль еще до того, как капсула создала затор. То есть не для устранения затора он туда направился: тогда никто не мог знать, что капсула влезет в малую трубу и нарушит процесс, а с ним и загрузку. Зачем он вышел, по-твоему?

– Ты права, – признал Иванос. – Надо лезть в Магистраль и наводить там порядок. Значит, так: я иду в трубу – унискаф это позволяет. А тебе с ребятами не остается пока ничего другого, как ждать. Танкер нужен нам со всем грузом. Пустой ни к чему.

– Тебе лучше знать. Ну, беги. Буду ждать твоих команд.

Я смотрел на табло – схему Магистрали. На два огонька, обозначавшие оба замерших как бы в противостоянии объекта: капсулу и охотника на нее. Голова работала на расплав подшипников. Но сколько-нибудь приемлемого выхода я все еще не нашел. Я чувствовал, что он есть. Существует. Где-то даже не очень далеко. Но невидимо для меня. Тоже ушел как бы в незримку. Плохо. Очень скверно. В смысле – беспомощно я думаю. Раз выход существует, его нужно найти. А если его нет в природе, значит, нужно его создать. Только и всего.

Ну а что же Люча? Не станет же она покорно ожидать, пока охотник не подойдет, чтобы с нею разделаться? Люча, не спи! Тут нельзя сидеть в осаде. Нужен встречный бой! Пусть даже у тебя плоховато с оружием, но умение-то никуда не девалось – если только ты не совершенно деморализована. Ты же боец! Ты…

На этом я свой внутренний монолог прервал. Одного взгляда на анализатор среды в трубе оказалось достаточно, чтобы понять – почему она не выходит и не выйдет. Не потому, что не хочет. Она хочет – она не может. Поскольку не умеет обходиться без дыхания. А дышать в трубе нечем. Вышел – и тебе кранты.

Сползаются огоньки – все ближе. Хотя какое-то время у нее – у нас – еще есть. Минут… сколько? Двадцать пять еще наверняка. За это время надо создать выход из положения. Трудно? Пустой вопрос. Возможно? Это главное.

Искать!

Вернемся в извилины оператора. Честное слово, сейчас я готов ему позавидовать. Дрыхнет без всяких забот и видит, наверное, сладкие сны. Совершенно не думает о том, как спасти застрявшего в трубе человека. Совершенно не…