Пламенные эвкалипты - Элизабет Хэран

сказала Марта мужу.

Уильям понимал ее. Он и сам всей душой рвался домой, чтобы проверить, как там хозяйство, и начать восстанавливать сгоревший амбар.

Клементина заметила солому в волосах Эбби — Джек был невнимателен. Она уже собиралась задать парочку вопросов, но ее отвлекли громкие голоса наверху. Мгновением позже появился Джек, за ним шел Сабу. Повар молча прошествовал на кухню, буквально излучая ярость.

Джек сел за стол, и Сибил налила две чашки чая, для него и Эбби.

— Сабу… пошел готовить? — спросила Сибил, понизив голос.

— Надеюсь, если он хочет сохранить свое место, — ответил Джек достаточно громко, чтобы повар мог его слышать. Затем он повернулся к Клементине: — Как себя чувствует твой отец?

Элиасу удалось разыскать доктора и привезти его в Бангари накануне вечером. Он осмотрел Марту и ребенка и сказал, что они совершенно здоровы. Осмотрев же Ральфа Фибла, доктор отметил, что по сравнению с тем, как описывал его состояние Элиас, здоровье больного резко улучшилось. Инфекцию удалось остановить, а ожоги затягивались буквально на глазах. Все это произошло буквально в течение пары часов после нанесения мази, приготовленной Эрни.

Доктор Эшбурн собирался дать Ральфу жаропонижающе, но в нем уже не было никакой необходимости. Доктор страшно заинтересовался лекарством, но Клементина сначала не хотела ему ничего рассказывать, отчасти потому, что предполагала: доктор будет в ужасе. Когда же доктор продолжил настаивать, вмешался сам Ральф — он и рассказал, что его вылечила мазь, приготовленная аборигеном из листьев и корней каких-то растений. Реакция доктора была поистине удивительна.

— Мы бы узнали гораздо больше о способах лечения различных болезней, если бы чаще обращались к опыту аборигенов! — заявил доктор Эшбурн. — К сожалению, в их целительстве много суеверия и шарлатанства.

По этому поводу все присутствующие не нашли, что сказать.

— Да, так вашему отцу лучше? — спросила Клементину Эбби, надеясь услышать хорошие новости.

Клементина бросила на девушку быстрый и недовольный взгляд. Она подумала, что Эбби ведет себя как хозяйка дома, и это ее раздражало.

— Ему гораздо лучше, — процедила она, заметив соломинку и в волосах Джека.

Ревность вспыхнула в груди Клементины при мысли о том, почему у этих двоих в волосах была солома. А еще их, казалось, объединяла некая общая тайна, и Клементина была почти уверена, что это не касается раненого пса.

— Папа хотел уже сегодня утром встать, но я настояла, чтобы он остался в кровати, по крайней мере еще день.

— Я рад слышать, что он выздоравливает! — сказал Джек, думая о том, что Эрни спас еще и Ральфа Фибла. Он улыбнулся Эбби, зная, что она думает о том же самом. На самом деле именно настойчивость Эбби спасла всех — ведь она нашла Эрни и убедила его приготовить мазь для Ральфа. Джек считал, что все они очень обязаны девушке.

Клементина не упустила из виду улыбки, которыми обменялись Джек и Эбби; она потихоньку закипала, подозревая, что они от нее что-то скрывают. Клементина чувствовала себя оскорбленной и преданной.

— Я слышала, твой пес пошел на поправку? — спросила Сибил, искренне радуясь за сына. Пес ей нравился, но за Джека она переживала сильнее.

Джек уже открыл рот, чтобы рассказать о Максе подробнее, но в этот момент из кухни донесся жуткий грохот. Джек нахмурился от досады. Если бы у него сейчас не было такое хорошее настроение, он бы немедленно уволил Сабу и не стал бы терпеть его тантрические штучки.

— Да, мама, Максу намного лучше, но у меня есть и другие хорошие новости.

— Какие же? — с радостным любопытством спросила Сибил.

Клементина неожиданно разволновалась, вообразив, что Джек собирается сделать какое-то заявление насчет них с Эбби.

— Похоже, нас больше не побеспокоят люди буша, — сказал Джек.

Сибил замерла на миг от изумления.

— Откуда ты знаешь, Джек? — спросила она. — Их арестовали констебли?

— Нет. Эбби решила попросить Эрни помочь Максу… — начал свой рассказ Джек.

Он рассказал о том, как Эрни привел аборигенов, чтобы они вылечили собаку, правда, не вдаваясь в детали.

— Хочешь сказать, что дикари разжигали костер сегодня ночью прямо под стенами нашего дома?! — в ужасе воскликнула Сибил. Она немедленно представила себе, как их всех могли убить в собственных постелях.

— Да, мама, старейшина племени пришел вместе с двумя женщинами, и они что-то делали с раной Макса.

Джек избегал подробностей и потому не сказал, что старейшина был колдуном-кадаича, а лечение заключалось в откровенной ворожбе.

— Макс уже сегодня поднялся на ноги, он голоден, а это хороший знак. В благодарность я велел Фрэнку Фоксу приготовить и послать в племя большую корзину овощей и фруктов, потому что Эрни сказал, что из-за засухи аборигены испытывают нехватку именно в них. Старейшина был очень благодарен и обещал, что неприятностей у нас больше не будет.

— И ты им веришь? — с сомнением спросила Сибил.

Она не могла поверить, что корзина овощей способна урегулировать ситуацию, но с другой стороны, мысль о том, что аборигенам просто не хватает продовольствия, не приходила ей в голову.

— Да, верю. Эрни сказал, что слово старейшины — закон для клана.

— Как ты можешь быть таким доверчивым! — сварливо возразила Клементина. — Чтобы эти дикари слушались какого-то старика? Они и друг друга-то не уважают, что уж говорить о белых людях.

Джек не мог обвинять ее за это раздражение — почти все белые поселенцы ненавидели и боялись аборигенов… однако тон Клементины ему не понравился.

— Я верю старейшине, — терпеливо и спокойно повторил он.

Тут Джек услышал, как от задней двери его зовет Элиас. Он поспешил туда, испугавшись, что Максу стало хуже, но его ждали добрые вести.

— Прибыли ваши рамбулье! — радостно сказал Элиас.

— О, замечательно! Эбби, ты слышишь? — воскликнул Джек. — Наполеон уже здесь!

С этими словами он поспешил из дома. Этих овец он ждал несколько месяцев и теперь испытывал огромное облегчение от того, что они прибыли целыми и невредимыми.

Глаза Эбби вспыхнули от удовольствия, и она встала.

— Во имя господа, кто такой Наполеон? — воскликнула Сибил.

Клементина также выглядела ошарашенной.

— Это один из прибывших барашков, — улыбнулась Эбби, направляясь к задней двери.

Сибил и Клементина переглянулись. Они по-прежнему не понимали, что именно вызвало такое восхищение у Эбби и Джека.

— Наполеон — это барашек! — фыркнула Сибил. — Теперь я поняла, но все же пойдем и посмотрим, из-за чего такая суматоха.

Во дворе Наполеона и еще пятерых баранов выгружали из фургона, пригнанного Фредом Раундтри из Труро. Животных временно загнали в узкое стойло позади кузницы Бена Добсона — здесь обычно ждали своей очереди лошади, приведенные на ковку. Джек