Феодора - Пол Уэллмен

class="p1">— Постой, Василий! К чему такая дьявольская спешка? Дай же мне немного подумать!

Евнух застыл в ожидании, а император задумался.

Юстин вспомнил девушку. Она была необыкновенно красива, кроме того, теперь ему стало немного любопытно.

— Пусть она войдет, — сказал он.

— Наверное, ваше императорское величество…

— Я сказал, пусть она войдет, — рыкнул Юстин.

Василий, не показывая своего огорчения, вышел из покоев. Спустя некоторое время Феодора приблизилась к императору и с удивительной плавной грацией опустилась на колени.

Юстин взглянул на нее. Она была очаровательна — такая свежая, юная и обаятельная.

— Так это ты просила об аудиенции? — спросил он.

— Да, о великолепный! — Голос ее был едва слышен, словно от испытываемого ею благоговейного страха.

— Ты можешь идти, Василий! — довольно резко сказал император замешкавшемуся в дверях евнуху. Дворецкий исчез.

Виниций занял обычный пост, встав за креслом своего повелителя. Охрана, стоявшая у входа, смотрела прямо перед собой, а слуги, по обыкновению, расположились поодаль и замерли в неподвижности.

— О каком благодеянии хочешь ты просить нас? — спросил Юстин дружелюбно.

— Если то, что я скажу, покажется слишком самонадеянным, я прошу ваше высочайшее величество простить меня за это и быть уверенным, что смиреннейшую из подданных побудили к этому исключительно любовь и забота о своем императоре.

Он молча кивнул своей седой головой, затем разрешил:

— Продолжай.

— Я не прошу никакого благодеяния, ваше высочество, за исключением одного — позволения служить вашему величеству.

— Нам служат многие. Как ты намереваешься служить?

— Посланник Бога знает, что Юстиниан, его верный и преданный племянник, много и напряженно работает, чтобы облегчить ношу императора. А я могла бы попытаться — и довольно простым способом — сделать более легкими часы императора, по возможности скрасить их.

Еще никто в империи не делал такого предложения Юстину, и его заинтересовала эта новинка.

Мужчине почтенного возраста нетрудно быть милостивым по отношению к молодой женщине. Ее молодость сама по себе подобна утреннему свету, смягчающему его равнодушную усталость. Кроме того, подумал Юстин, эта девушка — любовница Юстиниана. Это делало ее почти членом семьи. И он почувствовал готовность пойти ей навстречу.

— Поднимись, дитя, — сказал он, — и подойди к нам.

Когда она повиновалась и, ступив несколько шагов, остановилась у его кресла, он протянул руку и почувствовал, как ее горячая нежная маленькая рука легла сверху на его ладонь. Держа девушку за руку, он обнаружил, что испытывает почти забытое ощущение неизъяснимого удовольствия.

— Те часы, о которых ты говорила, — спросил он, — каким образом ты могла бы их скрасить?

— Приходя развлекать ваше величество, когда это будет позволено.

Она взглянула на него из-под ресниц и с уверенностью могла сказать, что весьма преуспела в своем желании произвести на него благоприятное впечатление. Возраст и одиночество вместе взятые взращивают в мужчине слабость, которой молодая и хорошенькая женщина может великолепно воспользоваться.

— Я могу беседовать, читать вслух, рассказывать всякие истории, — продолжала она храбро. — Я могу, с милостивого позволения вашего высочества, каждый день сообщать обо всех слухах и сплетнях, шутках и остротах, появляющихся как во дворце, так и в городе.

— Вот как? — Он еще раз кивнул крупной головой с вьющимися седыми волосами.

— Если вам захочется иногда посмеяться, я могла бы вас развеселить, поскольку у меня неплохая мимика и актерские способности. Я могла бы также развлекать вас играми…

— Я устаю от игр, — прервал он ее несколько раздраженно.

Она взглянула на него.

— Знакома ли вашей светлости новая персидская игра, которая называется чатранг?

— Нет. Что это за игра?

— Это игра в войну, в нее играют на доске в черную и белую клетку специальными фигурами, сделанными из слоновой кости и черного дерева и представляющими собой королей и королев, полководцев верхом на конях, лучников, боевых слонов и обычных воинов. Ваше величество, сами будучи храбрым полководцем, могли бы великолепно развлекаться этой игрой.

Она замолчала, но он кивком головы велел ей продолжать.

— Говорят, ваше величество, что эта игра была вначале передана царскому двору Персии императором Индии через его посла с предложением царю Персии или самому раскрыть, если это ему удастся, секрет игры, или уплатить выкуп в случае неудачи. Король попросил дать ему семь дней срока, в течение которых его мудрецы безуспешно пытались решить задачу. Затем один из его министров взял игру домой и за полтора дня разобрался в ее секретах. С тех пор она превратилась в любимую игру персидских правителей, и я бы могла объяснить правила, по которым в нее играют…

Феодора не сказала, что ее комплект для чатранга был подарком посла Персии, врученным ей во время ее представления ко двору Юстинианом.

Так император впервые узнал об игре, которая в последующие века стала широко известна западному миру как шахматы.

Юстин кивнул в третий раз. Эта девушка внесла бы приятное разнообразие в его серое окружение, к которому он привык. Немного смеха, немного легких сплетен и шуток, живое лицо девушки — все это ему не повредит. Она явно была полной противоположностью и евнуху Василию, и придворным лекарям с их вечно постными лицами, и старому беззубому Виницию.

Он пожал Феодоре на прощание руку и отпустил ее. В конце концов он обнаружил, что его теплое чувство к ней очень похоже на чувство деда к внучке. И в этом была немалая заслуга самой Феодоры. Она блестяще сыграла в этом маленьком спектакле роль забавной крошки, так что если раньше и появлялась у императора некая распутная мыслишка, то теперь она совершенно улетучилась.

С этого дня было замечено, что Феодора входит и выходит из покоев императора совершенно свободно. Ее болтовню и различные истории император слушал с наслаждением. Он от души хохотал, — а это было для него полезно, — когда она живо и весело изображала в лицах некоторых знакомых ему особ: например, префекта претория, или патриарха, или старого полководца Милона — и еще многих других, вплоть до его собственного главного евнуха Василия.

Эта последняя сценка была импровизацией на тему одной из ее давних сценических находок. Юмор ее был, вероятно, и несколько непристоен, и Евфимия никогда бы не разрешила представлять подобное во дворце. Но старый Юстин буквально стонал от восторга.

Основное внимание императора, однако, было сосредоточено на игре, с которой его познакомила Феодора. Правила он усвоил быстро и так же быстро начал выигрывать у нее, так как у него оказалось истинно шахматное мышление. Он заставил научиться игре старого Виниция, и теперь каждый день часами играл с ним, даже если и не было рядом Феодоры. Он стал буквально одержим шахматами. Задач, ловушек