Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - Макар Бабиков

По сопкам, по болотам, по заснеженной безлюдной тундре, через ручьи, возле озер шел он на юго-запад трое суток, один-одинешенек среди заполярного безлюдья.

На четвертые сутки с высокого хребта увидел широкую долину, а на ней разглядел несколько летних домиков. Сел возле камня и долго раздумывал, стоит ли идти к ним, кто там может оказаться — друзья или враги?

Достал из рюкзака консервы, флягу со спиртом, выпил с полкружки, плотно подзаправился. Мрачные мысли улеглись сами собой. И все же сомнения одолевали его. Наконец, решил — будь что будет, автомат снаряжен, гранаты есть, дешево жизнь не отдам. Встал и медленно, настороженно направился к домику, потом пересилил себя и кинулся бегом.

Постучал в дверь. В окно выглянул человек. Андрей нажал на спусковой крючок автомата, но затвор оказался на предохранителе. В запальчивости он по-русски матюкнулся. Дверь распахнулась, и на улицу выскочили трое. Моряк отпрыгнул назад, наставил на них автомат, но услышал родную речь: «Стой, свои…»

Михайленко оглядел их, спросил, кто такие. Это был экипаж штурмовика, сбитого над Варангером. Петр Смородин и Юрий Потехин посадили подбитый самолет и отправились кружным путем на родину, надеясь на материке где-нибудь проскочить через линию фронта. После долгих блужданий по тундре и сопкам набрели на этот домик, где их приютил норвежский патриот Сверре Бьерве.

Теперь уже вчетвером, с оружием можно было действовать смелее. Появилась надежда дойти до своих.

Сходить в разведку вызвался Сверре Бьерве. Пока его ждали, над ними несколько раз пролетали советские самолеты. Подавали им сигналы, однажды даже показалось, будто самолет в ответ качнул крыльями, но в сопках он сесть не мог.

Возвратился Бьерве. Узнал, что немцы бегут из Вадсё, взрывают мосты, топят суда, угоняют людей. После таких вестей усидеть на месте было не под силу. Сразу же отправились к морю, торопясь поскорее добраться до города.

Невдалеке от Вадсё Бьерве свел их с группой из норвежского Сопротивления. Встретили их радушно, стараясь угостить всем, чем могли. В город идти пока не посоветовали, потому что еще не все немцы его покинули.

Вечером, в сумерках, их отвезли к берегу на стареньком автомобиле в надежде переправить на советскую землю. У взорванного моста машину пришлось оставить и дальше идти пешком. В небольшом поселке Хибю им подыскали два мотобота. На том, что показался понадежнее, вышли в море и взяли курс на Рыбачий. Кроме Михайленко, Смородина и Потехина на родину отплыли еще два бежавших из плена солдата.

Ночью они видели торпедные катера, но те на ходу их не заметили, не обратили внимания на сигнальные ракеты, которыми стреляли с бота.

На рассвете показались берега Рыбачьего. Навстречу спешил тральщик. Световыми сигналами с мостика их запросили, кто они такие и куда следуют. Фонаря ратьера на боте не было, отвечать было нечем. Не снижая хода, продолжали идти на сближение со встречным кораблем. С расстояния полукабельтова Михайленко флажным семафором написал, что они русские моряки и летчики, идут из Норвегии на Рыбачий, а бот и команда норвежские. С тральщика приказали идти следом за ними. Так они оказались в Пумманках, а затем и на материке.

Более дальним, кружным путем добрались до Полярного Агафонов, Зубков и Пшеничный.

Они прыгали с самолета раньше остальных. Как только парашюты раскрылись, их потянуло в сторону, ветер рвал полотнища, справиться со стропами и выровнять парашюты не могли. У земли сообразили, что надо отрезать стропы ножами, и все же ушибов каждому досталось изрядно.

Видели друг друга в воздухе и на земле сразу сошлись вместе. Парашюты придавили камнями. Уселись ждать, когда подойдут прыгавшие следом. Прошло с полчаса, никто не появился. Осветили фонарем карту, приложили компас, прикинули, где должно быть место сбора, пошли к нему.

По небольшому квадрату ходили до утра, но никого не встретили. Всю округу изучили биноклем, но видели только сопки и снег.

Посидели, покурили в раздумье, договорились идти к тому месту на побережье, где намечалась встреча с отрядом.

Когда подошли близко к берегу, увидели три землянки, возле которых ходили немецкие солдаты.

Скрывшись от них за высоткой, сели советоваться. Вернее было направиться на запад, к Вадсё, где отряд должен был действовать после высадки. Идти вблизи дороги посчитали опасным, остерегаясь напороться на немцев.

Лощинами, в стороне от шоссе, шли сутки. На одной из высоток поднялись осмотреться: впереди, у берега, виднелся большой поселок. Сверились с картой. Определили, что они находятся у Свартнеса. Старательно разглядывали каждый дом, улицы, дворы, постройки. Заметили и подвижные вражеские дозоры, и посты у домов.

Влезли в стог сена и пролежали в тепле всю ночь. Семен Агафонов убедил всех идти в Вадсё. Если там отряда не окажется, предстояло обойти западную оконечность Варангер-фьорда, повернуть к Киркенесу.

Снова шли в стороне от дороги, потом руслом небольшой речушки повернули к морскому побережью. Наткнулись на землянку. В ней прятался красноармеец, убежавший из плена.

Пока за разговором подкрепились сами и подкормили солдата, к землянке подошли трое норвежцев. Десантники попросили провести их в обход немецких наблюдателей. Красноармейца, по его просьбе, взяли с собой.

В пути повстречались еще с одной группой норвежцев, по дороге к ним пристал еще один пленный. И его не оставили…

В небольшом поселке их привели к норвежцам из Сопротивления, которые подвезли моряков и солдат на автомашине в Вадсё. К вечеру из Киркенеса пришли два больших бота. С одного сошел офицер из штаба флота, разыскивавший разведчиков-парашютистов. Он и доставил Агафонова, Пшеничного и Зубкова в Киркенес. В советской комендатуре им показали газету «Правда» с указом о присвоении звания Героев Советского Союза Агафонову и Пшеничному за бой на Крестовом. По такому торжественному случаю в легковой автомашине их отвезли в Лиинахамари, а оттуда на катере на Рыбачий. В Пумманках они встретились с Андреем Михайленко. А с Рыбачьего впервые за все военные годы их на самолете перевезли на базу.

Такую роль сыграл в жизни отрядных десантников штормовой приморский ветер, столько испытаний пережили они, пока не вернулись домой.

Митя Кожаев принял радиограмму и вручил ее Леонову. Командование флота изменило задание отряду. Вместо Вадсё приказано быстро добраться до Вардё и разведать обстановку. Если немцев там нет — установить связь с норвежскими властями и помочь сохранению порядка. Если же оккупанты еще держатся за этот островной порт — узнать, много ли их там и что они намереваются делать. О дальнейших действиях скомандуют дополнительно, когда разберутся в донесении отряда из Вардё.

Отряду вызвались помочь сыновья хозяина и трое молодых мореходов из соседних домов: идти предстояло ночью, дорога незнакомая, кроме того, были сведения, что немцы заминировали дороги, взорвали мосты. Местным тут все знакомо, с ними путь до цели наверняка станет короче.