Темные отражения. Немеркнущий - Александра Бракен

Мой желудок перевернулся. Я пыталась что-нибудь сказать, неважно что, но образ Нико – маленького, испуганного Нико, – привязанного к одной из коек, никак не укладывался в голове. Я не могла думать ни о чем другом.

– Еще до Ист-Ривер, – продолжил Клэнси, положив руки перед собой на стол, – я понял, что единственные дети, способные действительно понять, что я пытаюсь сделать, – это те, кто был со мной в Термонде. Думал, они окажутся полезны. Но к тому времени, как я вычислил их путь до «Леды-корпорейшн», Николас остался последним выжившим с работающим мозгом.

– И ты решил подождать, пока Лига вытащит его оттуда, чтобы сделать его полезным, – с отвращением подытожила я. – Собирался убедить его сбежать и встретиться с тобой в Ист-Ривер, прежде чем этот план полетел ко всем чертям?

– Я ничего и никого не ждал. Кто, по-твоему, подкинул Лиге сведения о том, что делали в той лаборатории? Кто придумал, как вытащить оттуда детей? Пришлось, конечно, потерпеть, пока его доставили в Калифорнию, и только потом уже с ним связаться. И нет… я никогда не планировал привозить его в Ист-Ривер, Руби. Он оказался гораздо полезнее там, собирая для меня информацию о Лиге.

– Нет, – возразил Джуд, проворя рукой по волосам. – Нет, он бы не…

– Вы его недооценили. Никому в голову не приходило его заподозрить, как бы глубоко я ни просил его копнуть. – Продолжая говорить, Клэнси не спускал глаз с пистолетов. – Он сказал мне, что Лига собирается привязывать к детям бомбы. Вот почему он взломал для меня переговорник. Чтобы мы смогли встретиться. Чтобы я сделал ему это одолжение.

– Он рассказал тебе о флешке, – проговорила я. – Вот почему ты на самом деле здесь?

Брови президентского сына взметнулись вверх, губы чуть приоткрылись, в глазах снова вспыхнул жадный блеск:

– Флешка? И что на этой флешке? Что-то из того, что нужно мне?

– Ты… – я запнулась. Клэнси смотрел на нас, словно пытался выбрать, в чей бы разум вторгнуться, чтобы получить самый легкий доступ к правде.

Я привлекла его внимание, помахав пистолетом.

– Нико сказал, вы ищете Стюарта, потому что тот в опасности. Моя роль заключалась лишь в том, чтобы встретить вас здесь и рассказать о том, что произошло. Но здесь замешано что-то еще?

– Говори, – приказала я, – расскажи мне все и, может быть – может быть, – останешься жить.

Клэнси вздохнул, сопротивление в нем боролось с предвкушением получить свою долю сокровищ, на которые он только что натолкнулся.

– Два дня назад несколько агентов устроили переворот – убили Албана и захватили контроль над организацией. Всех, кто им противостоял, заперли или уничтожили. – Парень посмотрел на Лиама, и губы его скривились в ухмылке.

Коул. Кейт. Все инструкторы. В голове промелькнуло даже обветренное лицо Албана, его желтозубая улыбка.

Как только прошел первый шок, Лиам задрожал, и я взяла его за руку, чтобы поддержать. Но волноваться нужно было за Вайду. Она выбросила кулак в сторону самодовольного лица Клэнси. Толстяк едва поймал ее за талию, и сила, которая потребовалась, чтобы оттащить девушку, повалила их обоих на пол. Она выла – по-настоящему выла, – борясь и пиная его, пытаясь выпутаться из жилистых рук.

Лиам встретил новости о брате шоком, Вайду поглотил пламенный гнев. А Джуд… погрузился в глубокое горе, изливавшееся тихими слезами.

– Каков их план? – потребовала ответа я. – Конкретно.

– Их перевозят из Лос-Анджелеса завтра в шесть утра.

Потрясение заставило меня отшатнуться, пространство между нами заполнилось ощутимым ужасом. Я чувствовала, как он лижет мою кожу, оставляя после себя блеск ледяного пота. Так быстро. Я попыталась прикинуть в уме время в пути, найти дополнительные часы в сутках, чтобы успеть.

– Остальные дети, по словам Нико, понятия не имеют, что происходит. Кажется, ваша любимая Кейт успела предупредить его до того, как ее тоже забрали.

И почему-то… почему-то услышать это оказалось труднее всего.

– Куда ее забрали?! – заорала Вайда. – Отвечай, чертов ублюдок, или я вырву тебе…

– Почему завтра в шесть? – спросил Толстяк, по-прежнему изо всех сил удерживая Вайду.

– Потому что Рождество, – пожал плечами Клэнси, словно это было очевидно. – Жалкая попытка моего отца начать мирные переговоры. Почему бы им не привлечь к себе немного внимания? Сорвать все, на что Федеральную Коалицию, скорее всего, заставили бы согласиться?

«Нет, нет, нет, нет», – взмолилась я, словно это могло бы на что-то повлиять. Словно эта мольба могла изгнать страх, захвативший меня без остатка.

– Удачного возвращения. – Каждое слово Клэнси сочилось злорадством. – Знаете, сколько времени заняло у меня, чтобы найти самолет и топливо, чтобы добраться сюда? Несколько дней. Почти неделю, а потом еще день, чтобы найти пилота. Даже если вы доедете туда за шесть часов, вам все равно нужно как-то прорваться через оцепления, которые отец и Федеральная коалиция установили по обе стороны калифорнийской границы, и не попасться. Все обещает пройти гладко, так? А каково это: знать, что вы могли бы спасти тех детей, будь у вас в запасе еще несколько часов?

Я была уверена, что моя ненависть к Клэнси придет к своему естественному концу и что однажды это произойдет. Но не тогда, когда я смогу его простить, но когда приму то, что уже случилось, и пойду дальше. Но теперь я видела, что так не получится. Это чувство напоминало дым – с годами он меняет запах и форму, но не исчезнет никогда. Это чувство будет только расти, расти и расти, пока в один прекрасный день, наконец, не задушит меня.

Я не дала остальным шанса высказаться. Не хотела, чтобы кто-нибудь из них попытался меня отговорить, не теперь, когда двадцати другим детям в Калифорнии угрожает смерть и у нас нет времени. Нет времени. Мой взгляд скользнул к Джуду, привалившемуся к стене, вцепившемуся в компас, лицо его выражало такое горе, что мне пришлось приложить немало усилий, чтобы самой не погрузиться в него.

Вместо этого я снова позволила гневу затопить себя. Я наотмашь ударила Клэнси по лицу и поймала его за воротник рубашки. «Это единственный способ», – сказала себе я, рывком поднимая его на ноги. Из носа президентского сына потекла кровь, сам он выглядел так, словно не верил, что это с ним происходит.

– Пойдем, – прошипела я. – Купишь нам необходимые часы.

– А если кто-то заметит пропажу?

Я оглянулась на Толстяка, когда мы поднимались по трапу небольшого чартерного самолета:

– Возможно.

Когда Клэнси наконец-то признался, что в городе есть аэропорт, и, чтобы встретиться с нами, он именно им воспользовался, я готова была рассмеяться от счастья. Судя по всему, теперь аэропорт обслуживал исключительно частные аэропланы, хотя на одну из взлетно-посадочных полос выруливал большой грузовой самолет. Я почувствовала легкий приступ паники, предположив, что мы опоздали на рейс.