Могикане Парижа. Том 2 - Александр Дюма

— Я прибыл этой ночью, — продолжал оратор, — и при содействии нашего руководителя собрал вас сегодня, чтобы передать исключительно важную новость чрезвычайному собранию…

«Чрезвычайное собрание! — повторил г-н Жакаль. — Да уж, ничего не скажешь: подобного собрания мне видеть еще не доводилось!»

— Два человека, чьи имена должны пробудить в вас воспоминания о славе и преданности, господин генерал Лебастар де Премон и господин Сарранти, прибыли в Вену два месяца тому назад…

«Ну-ка, ну-ка, мне кажется, я уже слышал эти имена! — оживился г-н Жакаль. — Сарранти, Лебастар де Премон. Ну да, Сарранти! Вернулся из Индии… Если почтенный господин Жерар не умер, он будет рад услышать об убийце своих племянников! Дьявольщина! Это становится интересно».

Рискуя выдать свое присутствие шумным дыханием, г-н Жакаль поднес к носу огромную понюшку табаку.

Оратор продолжал. Предаваясь своему любимому занятию, г-н Жакаль не упускал ни слова из того, что тот говорил.

— Они вдвоем пересекли моря и океаны, чтобы помочь нам в осуществлении задуманного. Генерал Лебастар де Премон предоставляет ради общего дела все свое состояние, то есть миллионы, а господину Сарранти, облеченному доверием короля Римского, поручено организовать его бегство.

Собравшиеся стали радостно перешептываться.

«Ого! — прошептал г-н Жакаль. — Послушаем! Послушаем!»

— Итак, вот какое было принято решение и вот что мне поручено передать верховной венте…

«Вот оно как! — бормотал г-н Жакаль, любивший щегольнуть остроумием, даже если его никто не слышал. — Теперь я понимаю, почему здесь так темно: мы среди угольщиков! Я-то думал, что эта шахта заброшена со времени дела сержантов из Ла-Рошели… Ладно, проследим за этой жилой!»

— Наш план, — продолжал оратор, — состоит в том, чтобы похитить принца и привезти его в Париж; надо сделать так, чтобы его приезд совпал с мятежом; его имя должно греметь на всех площадях, на всех перекрестках, ведь оно очень популярно в народе; с этим именем мы поднимем всех, кому еще дорога былая слава Франции.

«Уф! Оказывается эти люди были не так уж глупы, как мне показалось, когда они кричали „Да здравствует император!“» — подумал г-н Жакаль.

— Принц, как вам известно, живет в Шёнбруннском дворце, где он вынужден выносить всякого рода притеснения со стороны австрийской полиции…

Гул возмущения пробежал по рядам собравшихся.

«Отлично! — хмыкнул г-н Жакаль. — Теперь они оскорбляют полицию г-на Меттерниха! Да для этих людей нет ничего святого!»

— Он живет в правой части замка, которая называется Майдлингским крылом. В ночное время приближаться к нему не только строжайше запрещено, но и небезопасно: под окнами герцога поставлен часовой, и не для того чтобы отдавать честь сыну Наполеона, а чтобы охранять пленника Австрии…

Шестьдесят заговорщиков издали что-то похожее на злобное рычание.

— Следовательно, с этой стороны проникнуть к нему невозможно. Вы знаете, братья, что все наши попытки в этом направлении до сих пор были бесплодны. Должно быть, дух нашего великого императора осенил эту тюрьму, чтобы отворить нам двери в темницу его сына…

Послышались одобрительные возгласы. Оратор попросил тишины.

— Тсс! Тише! — зашикали со всех сторон.

— Император собственноручно составил и начертил план, благодаря которому г-н Сарранти смог проникнуть в покои наследника великого человека. Месяц ушел на то, чтобы рассмотреть все способы бегства, и мы остановились вот на чем. Герцогу разрешена ежедневная двух-трех часовая верховая прогулка; бывает даже, что он возвращается поздно вечером. Они с г-ном Сарранти решили, что герцог выедет во второй половине дня, как обычно, на прогулку, но, вместо того чтобы вернуться в замок, встретится с г-ном Лебастаром де Премоном, который будет его ждать с каретами, лошадьми и двадцатью вооруженными всадниками у подножия Зеленой горы. Для посланника Ранджит-Сингха сменные лошади будут приготовлены вдоль всего пути; звон золота заставит их лететь как на крыльях. День побега должна назначить верховная вента. Господин Лебастар де Премон получит приказание и покажет его герцогу; накануне бегства господин Сарранти уедет, чтобы опередить принца хотя бы на сутки. Появление господина Сарранти в Париже будет сигналом к восстанию в столице и крупнейших городах Франции как среди гражданского населения, так и в армии. Принцу будет подан сигнал следующим образом…

«Вот это да! — пробормотал г-н Жакаль, до такой степени озабоченный, что и думать забыл о своей табакерке. — Становится все интереснее!»

— Слушайте! Слушайте! — зашумели заговорщики. Оратор продолжал:

— Между Майдлингскими воротами и Зеленой горой есть вилла; на фронтоне — греческое слово Хоа8. Когда его последняя буква исчезнет, это и будет сигналом к бегству. Как только кареты проедут первую подставу, можно будет считать, что опасность миновала: подставы расположены вдоль всего пути от Баумгартена до границы. С этой стороны опасаться нечего. От нас требуется как можно скорее принять решение. Еще несколько месяцев, и сыну императора, возможно, не хватит сил осуществить задуманное: хотя в настоящее время он чувствует себя превосходно, на его челе — печать мучений, испытанных за столько лет!

Заговорщики слушали с удвоенным вниманием, а г-н Жакаль и вовсе перестал дышать.

— На одном из перекрестков этого подземелья, — продолжал выступавший, — заседает центральная вента. Прошу вас теперь же направить туда своего представителя, чтобы сообщить о наших планах. День, час, минута промедления могут все погубить! Через неделю господин Сарранти, возможно, будет в Париже. Соблаговолите принять немедленное решение; будущее Франции, будущее всего мира зависят от этого решения, потому что каждый из нас представляет какую-нибудь венту, а за каждой из них — тысячи людей.

Все члены собрания сгрудились вокруг выступавшего, как офицеры, ждущие приказаний.

«Вот черт! — подумал г-н Жакаль. — Это что: катакомбы или шахта угольщиков? Да-а, хотел бы я услышать, что произойдет сейчас в центральной венте! Но как это устроить?!»

Господин Жакаль огляделся.

«А здесь просторно, разве только свежего воздуха маловато… Черт возьми! Хорошенький уголок они выбрали: спокойный, тихий! А я-то считал их сумасшедшими!.. О, они снова садятся: кажется, они на что-то решились».

Господин Жакаль так увлекся происходящим, что стоял не шелохнувшись, под стать гранитному столбу, за которым он прятался.

Человек, который говорил первым и которого г-н Жакаль не слышал, все это время сидел на возвышении и, похоже, был главным среди тех, кого довелось увидеть инспектору полиции; теперь он поднялся и знаком приказал выступавшему, который сел вместе с другими, встать и подойти. Он вполголоса сказал ему несколько слов, но г-н Жакаль, к великому своему сожалению, не смог их разобрать. А по тому, как все задвигались, г-н Жакаль догадался, что председатель сказал выступавшему.