Печать Медичи - Тереза Бреслин

Под празднество было отведено несколько залов, причем для того, чтобы обслужить такое множество гостей, соорудили особые многоярусные столы. Их покрыли белыми, вышитыми золотом скатертями и украсили зеленью и красными лентами в ознаменование нового года. Между кухнями и столами беспрестанно сновали слуги, приносившие то новые блюда, то тазики с водой и маленькие полотенца для того, чтобы гости могли помыть руки. Между каждой сменой блюд дамы вставали из-за стола, чтобы поправить наряд или прогуляться по саду или по террасе. Кавалеры сопровождали дам или же, собравшись небольшими компаниями, обсуждали войну и политику. Несмотря на прохладную погоду, гулявших по саду развлекали музыканты, которые играли прямо на открытом воздухе, под особыми навесами. Во время перерывов я бродил из зала в зал и из здания в сад и обратно, пытаясь разыскать одну даму.

Было уже за полночь, когда, подойдя к одному из окон, я увидел наконец Элеонору д'Альчиато. Она гуляла в сопровождении двух дам. Дав сигнал Шарлю, я увлек его с собой в сад.

Мы пошли навстречу дамам, чтобы столкнуться с ними как будто невзначай.

Когда произошла «случайная встреча», мы изобразили радостное удивление. После обмена любезностями Шарль элегантно подхватил под ручки двух других дам и пошел с ними впереди нас.

И вот наконец я наедине с Элеонорой!

Я предложил ей локоть, и она взяла меня под руку.

Теперь, организовав нашу встречу, я не знал, что делать. Должен ли я заговорить первым? И что в таком случае лучше сказать? Бросив взгляд на Шарля, я позавидовал тому, как легко и непринужденно болтает он со своими спутницами. Может, заговорить о погоде? Я прокашлялся.

— Итак, мессер Маттео, — сказала Элеонора, опередив меня, — объясните же мне, как получилось, что вам пришлось прятаться под юбками монахини в монастырском саду?

Когда я впервые увидел Элеонору в Ферраре, я сразу подумал, что когда-нибудь она задаст мне этот вопрос, поэтому заранее приготовил историю.

— Я навещал друзей в деревне, — сказал я, — и, когда возвращался от них, на меня напали разбойники.

— Просто удивительно! — воскликнула она. — Хотя про Якопо де Медичи и известно, что он страшный грубиян, вряд ли он стал бы устраивать засады на дорогах и нападать на одиноких путников.

— Я тоже так думаю, — спокойно ответил я. — Возможно, он увидел, как я бегу, и мои преследователи попросили его помочь им поймать меня. Должно быть, они придумали какую-нибудь ложь, ну, например, что я их ограбил.

— А вы их ограбили?

— Конечно нет!

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Вы видели, что у меня не было с собой ничего, — сказал я и добавил, чтобы поддразнить ее: — Даже оружия.

Она улыбнулась.

— Что правда, то правда. И все же я чувствую, что вы далеко не все мне рассказали.

— Но и вы не все рассказали мне о себе, — возразил я. — Как получилось, что вы, состоя при дворе Феррары, знаете такого человека, как Якопо де Медичи?

— Однажды он приезжал к моему отцу, когда мы жили во Флоренции. Я была тогда гораздо младше, чем сейчас, совсем маленькой девочкой. Поэтому он и не узнал меня.

Мы подошли к развилке. Шарль повернул к Кастелло. После некоторых колебаний я слегка прижал ее руку к себе и увлек в противоположном направлении.

Она бросила взгляд назад, но позволила увести себя.

— Мне нельзя уходить надолго, а то мое отсутствие заметят!

Пройдя немного вперед, мы оказались у фонтана. Подача воды была отключена на зиму, и на дне бассейна лежал тонкий слой льда. Элеонора села на край, коснулась льда пальцами и вздрогнула. Мне тут же захотелось крепко обнять ее, прижать к себе и согреть.

Она спросила меня о Леонардо да Винчи.

— Отец водил меня в церковь Благовещения во Флоренции, когда там выставлялся леонардовский картон с изображением Святой Девы и святой Анны. — Она склонила голову набок. — Вы знали его. Это правда, что в этой картине он символически изобразил Троицу?

— Он никогда не говорит о том, что изображает на картинах, — ответил я. — Мы можем только догадываться.

— Круг любви, который он создает между фигурами, — уникален, — сказала Элеонора. — Многие художники приходили посмотреть на эту картину и поучиться. Он гений.

— Да, — сказал я. — Он гений.

— А вы хотите стать художником?

— О нет! Когда-то я думал, что мог бы стать врачом.

— Говорят, Леонардо да Винчи по ночам расчленял трупы, чтобы узнать, где скрывается душа?

— Он вскрывал трупы для того, чтобы понять, как работает человеческое тело.

— И вы при этом присутствовали!

Она была весьма сообразительна. Я понял, что с ней надо держать ухо востро.

— Так вот почему вы хотите стать врачом, Маттео? — продолжала она. — Потому что вы смогли постичь, как работает тело?

Обдумывая ответ, я понял, что благодаря этой беседе постигаю ее способ мышления. Начинаю понимать, какая она, Элеонора д'Альчиато, и каков ход ее мыслей.

— Когда маэстро — Леонардо да Винчи — исследовал внутренние органы, он всегда обсуждал со мной их функции и то, как они нарушаются вследствие несчастного случая или болезни. А потом мы решали, каким образом эти функции могут быть восстановлены. Некоторое время я учился под руководством его друга, ныне покойного Марка Антонио делла Toppe, который читал лекции в медицинской школе при университете в Павии.

— Павия знаменита своей библиотекой, — сказала Элеонора. — Она и в самом деле столь же хороша, как ее репутация?

— Да. Я читал некоторые книги из этой библиотеки.

— О, как бы я хотела ее увидеть! — У нее загорелись глаза. — Мой отец сам учил меня, и у него была богатая библиотека. Я изучала Аристотеля и Петрарку, да и Данте читала.

— Но после кончины отца все его книги были проданы в уплату долгов. — Она вздохнула. — Двойная потеря для меня. Я так любила отца и так любила его книги.

— А как получилось, что вы оказались теперь при дворе Феррары? — спросил я.

— Когда отец умер, не оставив ни гроша, меня взял к себе дядя. Это было весьма щедро с его стороны, потому что у него уже было четыре собственных дочери. Они младше меня, но скоро настанет время, когда их придется выдавать замуж. Поэтому он хочет поскорее устроить мою судьбу. После похорон отца он почти сосватал меня за одного уважаемого флорентийского купца. У купца было уже полдюжины детишек от трех предыдущих жен. Все они умерли. Дядя полагал, что я буду ему благодарна. У того человека, хотя он был старше меня, имелся небольшой капитал, и дядя решил, что забота о детях отвлечет меня от скорбных мыслей об отце. В этом я очень сомневалась. Дядино предложение очень расстроило меня, и я отказалась от него, сказав, что не могу пока решиться на такой шаг. После этого я и поехала в монастырь, аббатисой которого является моя тетушка. Она приютила меня. Но монашеская жизнь не прельщала меня, и аббатиса написала герцогу Альфонсо, своему родственнику, а он позволил мне на какое-то время приехать сюда. — Она встала. — А сейчас мне пора возвращаться в дом. Скоро следующая смена блюд, а меня посадили на виду у герцогини. Она обязательно спросит, почему меня нет.