Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

В дверь резко постучали, и Скарлетт взглянула на Мелани: намаленьком напряженном личике появилось новое выражение, выражение спокойствия иотчужденности, какое она только что видела на лице Ретта Батлера, — этакоеспокойное безразличие, какое придает своему лицу игрок в покер, когда блефует,имея лишь две пары на руках.

— Арчи, открой дверь, — спокойно сказала Мелани.Сунув нож за голенище и поправив заткнутый за пояс пистолет, Арчи проковылял кдвери и распахнул ее. Увидев в проеме капитана-янки и целый взвод синихмундиров, Питти пискнула, как мышка, почувствовавшая, что попала в ловушку.Остальные молчали. Скарлетт с облегчением обнаружила, что знает офицера. Этобыл капитан Тони Джэффери, один из приятелей Ретта. Она продала ему лес длядома. Она знала, что это — джентльмен. А раз джентльмен, то, быть может, непотащит их в тюрьму. Он тоже сразу признал ее и, сняв шляпу, несколько смущеннопоклонился.

— Добрый вечер, миссис Кеннеди. Которая из вас, дамы,будет миссис Уилкс?

— Я — миссис Уилкс, — отозвалась Мелани иподнялась; несмотря на свой маленький рост, выглядела она весьмавнушительно. — Чему я обязана этим вторжением?

Глаза капитана быстро пробежали по комнате, на мгновениезадержавшись на каждом лице, затем он перевел взгляд на стол и на вешалку дляшляп, словно ища следов мужского присутствия.

— Я хотел бы побеседовать с мистером Уилксом и мистеромКеннеди, если можно.

— Их нет здесь, — сказала Мелани, и ее обычно мягкийголосок звучал холодно.

— Вы уверены?

— Вы только посмейте не поверить миссис Уилкс, —сказал Арчи, раздувая бороду.

— Извините, миссис Уилкс. Я вовсе не хотел вас обидеть.Если вы даете мне слово, я не стану обыскивать дом.

— Я даю вам слово, но можете обыскать дом, если хотите.Они в городе, на собрании в лавке мистера Кеннеди.

— Их нет в лавке, и сегодня вечером нет никакогособрания, — мрачно сказал капитан. — Мы подождем на улице, пока онивернутся.

Он отвесил поклон и вышел, закрыв за собой дверь. Оставшиесяв доме услышали резкие, слегка приглушенные ветром слова команды: «Окружитьдом! Стать по одному у каждого окна и двери». Раздался топот ног. Скарлеттвздрогнула от страха, увидев бородатые лица, смотревшие на них в окна. Меланисела и потянулась за книгой на столе — рука ее не дрожала. Это был потрепанныйэкземпляр «Отверженных» — книги, которое упивались солдаты Конфедерации. Оничитали ее у бивачных огней и с мрачным удовольствием называли «Отверженныегенерала Ли». Мелани раскрыла книгу на середине и принялась читать ровнымголосом, отчетливо произнося слова.

— Шейте! — скомандовал Арчи хриплым шепотом, и триженщины, черпая мужество в спокойном голосе Мелани, снова склонились надшитьем.

Сколько времени читала Мелани под взглядами внимательнонаблюдавших за ней глаз, Скарлетт понятия не имела, но ей казалось, это длилосьне один час. Она не слышала ни слова из того, что читала Мелани. Теперь онадумала уже не только об Эшли, но и о Фрэнке. Так вот чем объяснялось егонарочитое спокойствие сегодня вечером! А ведь он обещал ей, что никогда небудет иметь ничего общего с ку-клукс-кланом. Этой-то беды она и боялась!

Вся работа за целый год теперь пойдет прахом. Все еестарания, и страхи, и муки, когда она не покладая рук трудилась несмотря надождь и холод, — все зря. Но кто бы подумал, что этот старый трус Фрэнкможет связаться с ку-клукс-кланом, с такими головорезами? И сейчас он уже,может быть, мертв. А если не мертв и янки схватят его, то тут же повесят. ИЭшли тоже!

Она до того глубоко вонзила ногти себе в ладонь, что на кожепоявились четыре ярко-красных полумесяца. Как может Мелани читать так спокойно,когда Эшли в опасности и его могут повесить? Да он, может быть, уже мертв! Ночто-то в ровном, мягком голосе, рассказывавшем о горестях Жана Вальжана,сдерживало Скарлетт, не позволяло ей вскочить на ноги и закричать.

Она вспомнила о той ночи, когда Тони Фонтейн явился к ним —измученный, гонимый, без денег. Если бы он тогда не добрался до их дома, еслибы они не дали ему денег и свежую лошадь, его бы уже давно повесили. И еслиФранка с Эшли еще не убили, то они сейчас находятся в таком же положении, какТони, а пожалуй, и в худшем. Дом-то ведь окружен солдатами, и ни Эшли, ни Фрэнкне могут вернуться, чтобы взять деньги и вещи, — их тут же поймают. Инаверно, у всех домов на этой улице стоят вот так же янки, значит, Фрэнк и Эшлине могут обратиться за помощью и к друзьям. А может, они сейчас уже скачут вовесь опор сквозь тьму в Техас.

Но ведь Ретт.., быть может, Ретту все же удалось вовремядобраться до них. У Ретта всегда в карманах полно денег. Быть может, он одолжитим достаточно, чтобы они могли продержаться. Но все это очень странно. Чегоради станет Ретт заботиться о безопасности Эшли? Конечно же, он не любит Эшли,конечно, презирает его. Тогда почему… Но раздумывать над этой загадкой ей недал вновь нахлынувший страх за жизнь Эшли и Фрэнка.

«Ах, это я виновата во всем! — причитала она просебя. — Индия и Арчи правду сказали. Во всем виновата я. Но я ведь никогдане думала, что Фрэнк или Эшли настолько безрассудны, чтобы присоединиться кклану! И я никогда не думала, что мне что-то может угрожать! Да и нельзя мнебыло поступать иначе. Мелани правду сказала. Люди должны делать то, чтоположено. А я должна следить за тем, чтобы работали лесопилки! И мне необходимыденьги А теперь я, наверное, все потеряю, и в общем-то по своей вине!» Прошлонемало времени, и вот голос Мелани дрогнул — она осеклась и умолкла. Повернулаголову к окну и уставилась в него, точно за стеклом вовсе не стоял солдат-янкии не смотрел на нее. Остальные, заметив ее напряженную позу, тоже поднялиголовы и тоже стали прислушиваться.

Послышался стук копыт и пение — приглушенное закрытымиокнами и относимое ветром, но все же отчетливо слышное. Это была самая мерзкаяи ненавистная из всех песен — песня про солдат Шермана «Шагая по Джорджии», ипел ее Ретт Батлер.

Не успел он допеть первый куплет, как два других пьяныхголоса принялись подпевать — громко, по-дурацки, спотыкаясь на словах, сливаяих вместе. У парадного входа раздалась команда капитана Джэффери и послышалсябыстрый топот ног. Но еще прежде, чем звуки команды долетели до гостиной, дамыв изумлении переглянулись. Ведь пьяные голоса, тянувшие песню вместе с Реттом,принадлежали Эшли и Хью Элсингу.

На дорожке у входа завязался громкий разговор: слышалсяотрывистый, вопрошающий голос капитана Джэффери, пронзительный, прерываемыйдурацким хохотом голос Хью, густой, беззаботный бас Ретта и неестественный,странный голос Эшли, который все повторял:

— Какого черта! Какого черта!

«Нет, это не может быть Эшли! — вертелось в мозгуСкарлетт. — Он же никогда не напивается! А Ретт… Ретт, когда напьется,становится совсем, совсем тихим.., он никогда так не шумит!» Мелани поднялась сместа, и вместе с ней поднялся Арчи. Раздался резкий возглас капитана: «Этидвое — арестованы». И Арчи схватился за рукоятку пистолета.