Когда я вгляделся в твои черты - Victoria M. Vinya

и дышать полной грудью, чувствовать себя драгоценной и желанной. Он больше не должен был с ней случиться, но всё-таки был здесь ― в мгновение, когда она отчаянно нуждалась в нём. Микасе было страшно размышлять о том, насколько всё серьёзно и куда это их приведёт: она просто хотела раствориться в свалившемся из ниоткуда счастье.

Показались знакомые розовые кусты и чугунная узорчатая ограда. Микаса радостно двинулась к порогу, но тут Эрен отпустил её руку и принялся возиться подле клумбы, злобно шипя и безостановочно разбрасываясь бранью.

― Вот что за скотина это сделала? Прибью к дьяволу! ― Он с остервенением вытирал об траву кеды, строя невообразимые яростные рожи.

― Ты чего там копаешься?

― Я наступил в кошачье дерьмо! ― по-мальчишески жалобно проскулил он, разведя в стороны руки.

Микаса неподвижно глядела на его импровизированный спектакль и в её груди разлилось тепло облегчения. Прикрыв ладонью рот, она звонко захохотала, чуть не согнувшись пополам. В один миг он снова стал безмерно близкий и родной ― её смешной и трогательный дуралей. Микаса не могла остановиться.

― Пиздец, как весело, ― обиженно пробубнил Эрен, чем вызвал в Микасе очередную вспышку безудержного смеха.

― Пошли уже! ― пытаясь успокоиться, произнесла она и протянула ему руку. ― В доме отмоешь свои пострадавшие боты.

Госпожа Шпигель радушно встретила гостей и долго обнимала Микасу, утирая сентиментальные старушечьи слёзы и сбивчиво предлагая ей то пирога, то печенья к чаю. Затем без промедления направила свою коляску в кухню, чтобы забрать вскипевший чайник.

Эрен снял куртку, и перед Микасой предстало известное экспрессивное изображение киногероя с топором в руке.

— Всё те же футболки с дебильными принтами, — резюмировала она.

— Ага, Кристиан Бейл в «Американском психопате»²{?}[Сатирический фильм ужасов 2000-го года по одноимённому роману Брета Истона Эллиса.] просто шикарен!

— И о чём я только переживала? ― спросила она саму себя вслух. ― Не удивлюсь, если и трусы с незабвенным Бэтменом.

— Знаешь, с Бэтменом в исполнении Бейла получился бы комплект. Жаль я не додумался до столь изысканного стильного решения! ― Эрен наконец-то снова развеселился. ― Но раз тебе так интересно, сегодня ночью и посмотришь.

— Господи, это самый всратый подкат в моей жизни!.. — Микаса зажмурилась, стукнув ладонью себя по лбу. Но затем добавила с нежной улыбкой: — Пожалуйста, сделай всё, чтобы так и оставалось, не изменяй себе.

«Нет, теперь он точно долбанное совершенство! Мне рядом с ним стало так спокойно и хорошо: может, Эрен и изменился, но не перестал быть собой», ― подумала она. Микаса вообразила себя рядом с ним в шёлковой мини-юбке с цветами, в коротенькой футболке и без нижнего белья ― обворожительной девчонкой горячего и смешного парня. Вопреки детским страданиям, вопреки болезненному стремлению к богатству, это было её обыкновенной подлинной мечтой.

Вернувшаяся из кухни хозяйка дома позвала Микасу с собой на задний двор. Пока Эрен пропадал в ванной комнате, очищая кеды от позорного недоразумения, они болтали в саду. Госпожа Шпигель была по-прежнему деликатна и обходила стороной потенциально неудобные вопросы о муже Микасы: она знала, что Эрен до сих пор её любит, и втайне мечтала, что воссоединение её дорогих детей закончится долгожданным для неё браком.

― Извините, что я вас оставил. ― Эрен сел за стол и придвинул к себе чашку, усыпанную лепестками вишни и черёмухи.

― Повадившиеся ко мне бездомные коты довольно бессовестны, ― со снисходительной улыбкой объяснила госпожа Шпигель.

― Походу, придётся теперь ещё и говно убирать, а не только цветы сажать, ― проворчал он, вылавливая из чая лепестки серебряной ложкой.

― Подумаешь, трагедия, ― осадила его Микаса и утешающе погладила по колену. ― Спасибо, что позвал меня с собой: я соскучилась по нашей мадам Ренессанс и цветущим магнолиям.

Эрен поймал себя на мысли, что она ведёт себя иначе, чем в первый день после той роковой ночи, иначе, чем сегодня перед визитом к госпоже Шпигель: Микаса позволила себе без стыда прикасаться к нему.

Домой собирались уже в сумерках. Небо заволокли тяжёлые грозовые тучи, послышались первые раскаты грома. Попрощавшись с хозяйкой, Микаса схватила Эрена за рукав куртки и бесцеремонно потащила на улицу. Она не могла надышаться воздухом, пропитавшимся озоном, не могла надышаться пронзившим её острым желанием.

― Пошли скорее ко мне! ― с хрипинкой прошептала Микаса Эрену на ушко, прижавшись плечом к его плечу.

Теперь уже она вела его за собой — сквозь уютный и бесстыжий мрак вечерних улиц, под свирепым небом, готовым разразиться голодным ливнем. Она была какой-то другой Микасой ― не грустной манипулирующей женой представительного дельца. Ей хотелось жить той жизнью, которую она отвергла и втоптала в умирающие августовские цветы.

Они торопливо вошли в квартиру. Микаса сняла с Эрена куртку и отправила его на кухню, а сама скрылась в спальне. Он утомлённо плюхнулся на один из стульев, вставил в рот сигарету и, не поджигая её, долго пялился в потолок, слушая шум дождя и вдыхая сырую свежесть, влетавшую через открытый балкон. Красота. Предвкушение. Сладость. Дрожь. Это было лучше горсти таблеток! Он услышал в коридоре стук каблучков. Из темноты в тусклый зыбкий свет вышла его Микаса ― без единой нитки на теле, в одних лишь лакированных туфлях. Усевшись на Эрена верхом, она смело и долго целовала его в шею, стиснув хлопок рукавов футболки. Затем отстранилась, нащупала в его кармане зажигалку и подожгла сигарету. Микаса запустила пальцы в туго стянутые каштановые пряди на затылке Эрена, непринуждённо заёрзала по его паху, улавливая всё нарастающее напряжение. В зелёной глубине восхищённых глаз плескались обожание и возбуждение.

Воздух насытился вязким дымом. Гроза на улице разошлась и хлестала дома беспощадным ливнем. Вдалеке слышался едва уловимый шум колёс несущихся по проезжей части автомобилей.

Вслушиваясь в убаюкивающую музыку города, Эрен облизнул большой палец и скользнул им по груди Микасы, оставив влажный след на бархатистой тёмной окружности. Поцеловал острую ключицу, приласкался к ней пылающей щекой.

«Наверное, в самых дальних уголках моего сознания пятнадцатилетний горластый пацан, собирающийся поубивать всех титанов, недоумевает от происходящего», — смеясь над собой, решил Эрен.

Микаса плавно двигала бёдрами, чувствуя, как её влага пропитывает джинсовую ткань, и всё ждала, что вот сейчас Эрен станет действовать решительнее, но он лишь дразнил её крепкими объятиями и неустанными поцелуями. Опустившись головой на её плечо, он вкрадчиво заговорил:

— Вся прелесть этого мгновения в том, что я могу взять тебя, а могу и не делать этого. Я сотворил бы что