Фурии командира - Джим Батчер

потом поставил носилки на землю, глядя на уходящий вверх склон, золотой в лучах закатного солнца.

– Они двигаются быстро. Верхом. У нас всего несколько минут. – Он потянулся к носилкам и пробормотал: – Прошу меня простить, принцепс. – И вытащил свой лук.

– Верхом, – пробормотала Амара.

Она наклонилась, чтобы проверить Гая, пока Бернард натягивал тетиву. Первый консул побледнел от боли. Он слабо улыбнулся Амаре.

– Едва ли у меня есть право так говорить, но на сегодня с меня хватит беготни, – с трудом пробормотал он.

– Просто отдыхайте, – сказала Амара и осторожно оттащила носилки в сторону, чтобы укрыть их под ветвями ели. Потом она подошла к мужу. – Мне нужно кое-что знать.

– Да, – сказал Бернард. – Я был совершенно серьезен, когда говорил, что никогда не делал этого с другими женщинами.

Она слегка шлепнула его по плечу:

– Займемся делом, граф Кальдеронский. Ты способен успокоить животных. Но ты ведь можешь вызвать у них тревогу?

Он состроил гримасу:

– Напугать лошадей? Ненавижу такую работу. Лошади – это большие сильные животные. Если их как следует напугать, они могут сильно пострадать.

– Они скачут, чтобы нас убить, – заметила Амара.

– Всадники, но я сомневаюсь, что лошади испытывают такие же сильные чувства.

Амара внимательно посмотрела на мужа, и на ее губах появилась слабая улыбка.

– Ты можешь убивать вражеских рыцарей, стрелять по консулам, нападающим с воздуха, сражаться с существами из кошмаров и побеждать сразу трех гаримов, размером с пони. Однако не желаешь пугать лошадей.

Казалось, Бернард растерялся. Он развел руки в стороны:

– Мне нравятся лошади.

Она наклонилась к нему и поцеловала.

– Мне нужно, чтобы ты это сделал.

Он поморщился, но кивнул.

– Ты знаешь, сколько их? – спросила Амара.

Он коротко кивнул и приложил пальцы к земле.

– Восемь, – ответил Бернард после небольшой заминки. – А в нескольких милях за ними еще один отряд, он заметно больше.

– Значит, первая восьмерка – это те, кто сидел в засаде. Остальные спали.

– Да, дорогая, – сказал Бернард, и по его губам пробежала улыбка. – Ты права.

Амара поглядела на садящееся солнце:

– Я хочу нанести удар по ним и забрать две лошади. Верхом, в темноте, мы сможем уйти дальше.

– Лошади даже в темноте найдут дорогу к своим конюшням, – ответил Бернард и посмотрел на носилки Первого консула. – Он не сможет скакать верхом. А в темноте, по такой местности, мы не сумеем удерживать носилки между нашими скакунами.

– Нам и не потребуется, – возразила Амара. – Ты помнишь, как вытащил меня во время Второй кальдеронской битвы?

Неожиданно Бернард ухмыльнулся. Амара тогда слишком устала, чтобы совершить полноценный полет, а в небе было полно вражеских рыцарей Воздуха. Чтобы догнать группу людей, которых они преследовали, он воспользовался своим превосходным знанием фурий долины для путешествия по движущейся земле – такое было доступно лишь тем, кто обладал его мастерством. Амара не могла за ним угнаться, тогда она создала подушку из воздуха, которая подняла ее над землей, а ему осталось лишь привязать Амару к себе ремнем.

– Может получиться, – сказал он. – Но мы будем сильно шуметь.

– Не так сильно, как тебе кажется. Я смогу приглушить часть звуков.

– И как долго ты сумеешь продержаться? – спросил Бернард.

– Столько, сколько потребуется.

Сверху снова раздалось пение рожков, и им ответил далекий зов снизу. На этот раз Амара даже заметила движение за деревьями.

– Ладно, – тихонько сказала она. – Вот что я хочу сделать.

Первый всадник, вылетевший на тропу, не имел ни одного шанса. Амара сняла вуаль, когда он находился в двадцати футах, и к тому моменту, когда он увидел Бернарда, стоявшего с натянутым могучим луком, избежать гибели было уже невозможно. Стрела графа Кальдеронского вошла ему в переносицу и выбила его из седла, словно он получил удар копьем. Вспыхнувший стальной ошейник подтвердил, что он один из Бессмертных.

Второй всадник закричал и поднял копье, но больше ничего не успел сделать: Амара накрыла его вуалью, лишив ориентировки и наполовину ослепив. Он заколебался, придержал поводья, и в этот момент в него врезалась лошадь второго всадника, заржавшая от страха, она почуяла запах горячей крови.

Лошади и люди рухнули на землю, конское ржание стало пронзительным. Животные бились в панике, фурии земли Бернарда так их напугали, что часть Бессмертных вылетела из седел, другие пытались удержаться на спинах внезапно обезумевших от ужаса животных, разбежавшихся во всех направлениях.

Бернард не терял времени. Выбитый из седла Бессмертный вскочил на ноги с мечом в руке, и его глаза возбужденно заблестели, когда он повернулся к своей жертве. Но тут стрела вошла ему в голову, и он рухнул на землю. Третий Бессмертный поднял круглый щит, чтобы защитить лицо. Бернард выстрелил ему в бедро, сломав кость, и он тут же рухнул как подкошенный. Прежде чем он успел прийти в себя, Бернард всадил вторую стрелу ему в шею, и в воздух брызнул фонтан крови. Воин пошатнулся и, несмотря на страшные раны, сделал два шага вперед, но упал и остался неподвижно лежать на земле.

Амара не осмеливалась приблизиться к последнему Бессмертному. Она неплохо владела мечом, но знала, что не сможет оказать сопротивление безумцам Калара и едва ли ей удастся его прикончить, не получив серьезных ранений.

Поэтому быстрым движением руки она убрала вуаль и бросила ему в лицо Цирруса, чтобы лишить врага воздуха.

Он шагнул вперед с поднятым мечом, покачнулся, Амара держала свое оружие наготове, но ловко отступила назад, сохраняя дистанцию между ними. Лицо Бессмертного порозовело, потом покраснело, он двигался все менее уверенно, лицо стало пурпурным. Наконец его губы посинели, грудь отчаянно вздымалась. Амара чувствовала, как он тщетно пытается втянуть в себя воздух – Циррус этого не позволял.

Он упал с широко раскрытыми глазами и больше не пытался дышать.

Амара несколько мгновений смотрела на него.

А потом ее вырвало на тропинку.

Она так и осталась стоять, наклонив голову вперед, упираясь руками в колени и пытаясь прийти в себя.

Рука Бернарда коснулась ее плеча.

– Я… – выдохнула она. – Я никогда… я умела, но никогда… Я думала, он потеряет сознание, и тогда я могла бы его отпустить, но он продолжал сопротивляться…

Он сжал ее плечо.

– Проклятые вóроны, – прошептала она. – Какой ужасный способ убить человека.

Бернард убрал руку с ее плеча и протянул фляжку с водой.

– Любовь моя, – сказал он. – Время.

У них за спиной снова затрубили охотничьи рога.

Амара зажмурилась, кивнула и выпрямилась. Взяв фляжку, она прополоскала рот и сделала несколько глотков. Бернард медленно двинулся вперед, в сторону двух лошадей, на которых он не воздействовал своей магией. Это были лошади, скакавшие первыми, – самые быстрые в отряде. Бернард нежно заговорил с ними, и Амара вновь уловила медленный ритм успокаивающей магии земли. Через минуту он уже взял в руки поводья обеих лошадей и подвел их к Амаре.

Она вскочила в седло, а Бернард вытащил носилки Гая из-под елей. Затем он привязал их к седлу лошади Амары.

Амара повернулась, сосредоточилась на