Катя & 2/3 - Наталия И. Новохатская

Кривому колену, мерси за вашу неизменную доброту. Далее служить вытрезвительным фургоном, в народе зовётся «луноход», просто упоительную ночную жизнь вы нам устроили, прелесть моя! В таком случае, извольте расстаться с тайной. Куда покойница спрятала карточку? Иначе луноход не поедет. Выбирай из предложенных опций.

Вторая собеседница: – Вы, батенька корнет, не только сводник, но и шантажист, всё равно ведь повезёте, но ладно так и быть. У Лизы в шубе, девушка сама принесла, отдала без условий, хотела заплатить. Достаточно? Тот же собеседник: – Нет, это немыслимое дело! Как с вами, Горгонами, работать при таком бешеном везении! Когда принесла? Когда я там был? Та же собеседница: – Чуть раньше, какая разница? Но не везение, а резонная компенсация за принятые ранее палочки Коха и канцерогены. Помнишь, я ей старушку раздевала, чуть не рехнулась умом? Но если бы ты выдал телефонную распечатку, тайна была бы твоя, клянусь Богом!

Первоначальный собеседник: – Славны бубны за горами, так я и поверил, однако ты к братцу в логово с карточкой ходила, никак? Или спрятала на месте?

Вот не догадался услать девицу Эллу и пошуровать в конторе, досадно до предела. Где лежало?

Собеседница: – Это последний вопрос. В кармане. Куда последовало – фиг вам! Вытрезвитель на колёсах того не стоит. Кстати, если Лизина шуба не весь свет застит, то как вам амурная почта для инспектора? Если исходить из выявленных аналогий, то один к одному. Суд примет такие косвенные указания в смысле почерка?

Собеседник, почти на пороге: – Суд да дело, это у нас далеко, а старший братец близко. Ему хватит для лёгкого касания перстов. Дело сделано, однако с похоронами инспектора прошу повременить, дяденька оказался жизнеспособен, жаль его терять. Кто писал донесение – знаешь? Не надо, догадался, почерк внятен и способы отъёма информации говорят за себя и за тебя. Говоришь, не везение у тебя? Откуда тогда внутренний информатор в недрах супротивной конторы? Чем куплен?

Собеседница, за экраном, играя: – Трудами праведными и блеском таланта, там очень пожелали знать, кто в сочинении есть убивец. Чем могли, помогли инспектору, ты прав, ему рановато в гроб. А ты ступай за тачкой, я пока почищу твою фигню и велю отослать с утренней почтой, пока я буду краситься для банковской выемки. Хочу лечь в домовину во всеоружии красоты, если не таланта. Поклонникам будет приятно.

Собеседник, в процессе прощального поклона: – Кстати, очень правильно сделала, что не отдала карточку. Феле уже прописали экстрадикцию, и с ключом в братцевом кармане, он бы не долго бегал, имелись схемы выманить. Очень оне беспокоятся, кто что знает, домовина не зря упомянута. Теперь пусть Клитемнестра отдувается, ей полезны банные процедуры. А ты смотри, чтобы ни одного Кривоножки не осталось в отчете, я на вас надеюсь! Сами отошлёте?

Собеседница, сосредоточенно: – А фиг его знает! Отослать несложно, куда – вот в чём вопрос. Но пока не горит, я покумекаю, для контроля пошлю себе, вместе с Кривошейками и прочими изысками, хорошо?

Собеседник, на ходу: – Бог с тобой золотая прелестная рыбка, делай, как знаешь, я пошёл себе в море, скоро приплыву с перевозкой для подставного тела.

Инспектору пишут

(завершающий штрих, распечатка, над думать, что секретного документа, с предпосланной краткой запиской, сугубо анонимно, однако на редкость прозрачно)

ответ на запрос инспектора тверского о.и. касательно прошлой криминальной активности лиц, упомянутых в списке фигурантов

(это записка, она же шапка)

№№ 1–9 – отрицательно, №№ 11 и до конца – отрицательно;

№ 10 – Зоя Викторовна Власова упомянута в сомнительном случае, не доведённом до обвинения и суда по случаю наступившей амнистии 19…г.

Краткое содержание случая, сочтенного казусом ввиду недоказуемости вины и намерений вплоть до амнистии, в неё случай вошёл по срокам. Дело, таким образом прекращённое к производству, касалось смерти Зинаиды Сергеевны Власовой, бабушки упомянутой Зои со стороны отца.

В 19. году, Зоя Власова, 18-ти лет и Алексей Сорокин 18-ти лет, оба студенты педагогического института, доставили в стационар больницы № 63 города Москвы Зинаиду Сергеевну Власову 76-ти лет в тяжёлом состоянии.

У пострадавшей выявилось сотрясение мозга с последующим отёком, она скончалась следующей ночью. Зинаида Власова никого не обвиняла, пока была в сознании, утверждала, что случайно оказалась под дверями и получила ушиб головы. Врачи, принявшие З. Власову в стационар, позже – вызванный ими следователь (объяснения показались недостаточными ввиду тяжести повреждения) получили следующие объяснения от Зои Власовой и Алексея Сорокина. Вместе и порознь.

Студенты проводили время в той комнате, где бабушка проживала вместе с внучкой, бабушка проводила время на кухне, им так думалось. В процессе неустановленных занятий Зоя и Алексей поссорились по личному поводу, Сорокин в спешном порядке покинул комнату, толкнув дверь ногой, не зная, что бабушка Зинаида Власова в тот момент стояла под дверями в низком наклоне. Пострадавшая, пока была в сознании, утверждала, что собирала мусор с пола. На самом деле ясно, что она приникла к замочной скважине, пытаясь выяснить род занятий внучки с Сорокиным визуально или на слух. Удар тяжелой дверью вызвал сотрясение и отёк мозга, от которого Зинаида Власова скончалась.

В начатом деле о неумышленном либо преступно-халатном причинении физического вреда, приведшего к смерти, имелись следующие варианты.

№ 1. Алексей Сорокин, догадываясь о присутствии соглядатая, решил по наущению Зои или без оного, проверить наличие наблюдения – с выявленным результатом. Это стало бы неумышленным причинением вреда.

№ 2. Зоя умышленно либо неумышленно сделала предположение, что «бабка слушает и смотрит у скважины, хорошо бы проучить раз и навсегда», Алексей Сорокин исполнил, но не рассчитал сил удара.

В таком случае предусматривалось уголовное преследование обоих в сговоре и преступно-халатном причинении вреда, даже если никто не имел в виду серьёзного повреждения. Однако, ни первое, ни второе предположение не получили подтверждения, поскольку оба фигуранта утверждали без расхождений, что никто не подозревал присутствия бабушки, а удар был произведён с достаточною силой ввиду ссоры и эмоционального состояния Сорокина.

Иных свидетелей не было, пострадавшая скончалась, прикрывая внучку с кавалером, без признания свидетелей ни одна версия не доказывалась. Применить статью о неумышленном причинении вреда без признания подозреваемых оказалось невозможным. Никто не обязан предполагать, что под дверями кто-то стоит, когда открывает двери с любой силой. Так утверждал адвокат, привлечённый родителями Сорокина с самого начала следствия, имел к тому юридические основания. Другое дело, если бы удалось доказать, что Сорокин знал или догадывался о присутствии старухи, тогда – классический случай.

Следователь полагал, что оба фигуранта сговорились в машине «скорой помощи», в которой везли бабку в стационар, и