Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть

— Стража в личине, — шепотом пояснил Стриж.

Шорох кивнул.

Хоть Стриж и делал уверенный вид — все равно, где дело касается магии, Шорох пока не поможет, — его одолевал страх. Слишком много случайностей, слишком многое зависит не от него. Он еще раз оглядел Алью Хисс в хищно мерцающей дымке заклинания: барельефы, изображающие демонов Ургаша, тонкие полуколонны, обвитые ядовитой омелой, узкие витражные окна на уровне второго этажа, полотно закрытые двери эбенового дерева. Даже миновав барьер, в храм не войти, пока настоятель Риллах не откроет дверей. А просто повредить круг и спрятаться до ночи в городе — рискованно. Слишком велика вероятность, что в ближайший же час светлые шеры Найриссы круг восстановят, а заодно откроют охоту на оставшихся подмастерьев. Единственный шанс спастись — Тень.

Стриж взглянул на брата, вспомнил туман безумия в его глазах.

«Проклятье! А в трубочисты уже поздно. Если только…»

Мелькнувшую мысль он даже не стал додумывать, а спрятал как можно дальше — чтобы Шорох не догадался. Объяснять каменнолобому троллю долго и бесполезно. Ну и шис с ним. Когда шагнет через круг, идти на попятный будет поздно.

— Как тебе красотка? Вон та, с зелеными лентами? — громко зашептал Стриж, кидая выразительные взгляды на пышногрудую няньку при мальчишке лет четырех. И, пока Шорох отвечал, добавил совсем тихо: — Пойдешь первым. Три шага и уходишь в Тень. Ждешь полуночи на окне слева.

— Нет. Только не Тень, — между шуточками, не забывая показательно разглядывать красотку, воспротивился Шорох.

— Не спорь. Вне Тени нас выловят в два счета. Продержимся, не бойся. Я спрячусь так, что ты меня не найдешь.

— …спорим на сестрицу, она тебя пошлет? — продолжил на публику Шорох.

— Ха! Завтра же придет на мост Ласточек! — Стриж выразительно облизал взглядом выдающийся бюст няньки и словно случайно перевел взгляд меловые рисунки. — О, смотри, наша Лея опять рисует. Ну что за девчонка, на минуту от нее не отвернуться.

Сокрушаясь о тяжкой доле пестуна малолетних безобразниц, Стриж неторопливо пошел к детишкам. Им надоело прыгать, и маленькая Лея предложила новое развлечение: рисовать. Она раздала детям по кусочку охры и принялась показывать, как рисовать волшебные солнышки — прямо на ближайшем магическом знаке. Вдохновленные примером детишки тут же начали усовершенствовать руны. А Стриж с замиранием сердца смотрел, как барьер мигает, течет, меняет цвет, раскрывается прорехами…

«Ско-ро пол-день, ско-ро пол-день!» — зазвонили колокола Алью Райна.

— Дядя Стриж, — закричала Лея, увидев приближающегося Стрижа. — Смотри, я нарисовала солнышко! Правда, волшебное?

Над площадью мгновенно сгустилось напряжение. Взгляды стражников, как один, устремились к девочке: сработало странное имя вместе с упоминанием волшебного солнышка.

— Умница моя, — откликнулся Стриж и шепнул Шороху: — Бегом!

Но брат и не подумал ускорить шаг. Он по-прежнему шел вровень со Стрижом.

— Иди посмотри скорей! — продолжала Лея, размахивая огрызком драгоценной охры. — Все лучики ровные. А еще я нарисовала тебя!

— Быстро, придурок! — зашипел Стриж, толкнул Шороха и побежал сам.

Дальше все слилось в один ком: бегущие к ним стражники с арбалетами, испуганные крики из толпы, порскнувшие с дороги дети, визг и плач, свист ножей: стражники плевать хотели на жертвы среди горожан.

И круглые, несчастные глаза Леи, замершей на месте.

— Лея, беги! — закричала Кончита, бросаясь к сестре.

— Не надо! Не трогайте Стрижа, он хороший! — малышка отмерла и метнулась навстречу Стрижу.

Ему показалось, что время превратилось в кисель. И в этом киселе медленно, с сердитым шмелиным жужжанием летел болт. Летел правильно, на опережение — стрелок знал свое дело. Только он не учел одной маленькой девочки…

— Ле-я-а!

Панический вопль Кончиты слился с коротким проклятием прыгнувшего к малышке Стрижа:

— Шис!

Он оттолкнул Лею с траектории выстрела и упал на бок, сжимая успевший вонзиться в плечо болт. Рана отозвалась ослепительной болью. Стриж перекатился, вскочил, вырывая болт из руки, и метнул его в ближайшего стражника. Побежал зигзагами к храму. Успел краем глаза увидеть, как Кончита бросилась к упавшей, словно поломанная кукла, сестре, обняла и закрыла собой.

«Ско-ро пол-день!» — продолжали смеяться колокола.

«Скоро полдень!» — вторил топот стражи.

«Рука Моя, — приказала Бездна. — Покарай наглецов, презревших закон!»

Тень храма надвинулась, охватила Стрижа ледяными крыльями. Мир выцвел, в голове стало легко и пусто. Площадь заполнилась алыми силуэтами жертв. И на этот раз даже мысли не мелькнуло ослушаться. Время игр и испытаний закончились. Он — Рука Хисса, он с радостью исполнит его волю.

Стриж почти успел настичь первого стражника, как его снова оглушил новый приказ.

— Остановитесь! Именем Равновесия! — два громовых голоса слились в один.

Стриж застыл, как подвешенная на нитках кукла, не в силах даже вздохнуть.

В отворившихся дверях храмов встали два брата-настоятеля. Между белым кругом и черной звездой в воздетых руках протянулась ослепительно-яркая радуга.

Толпа отозвалась слитным вздохом. Стражники замерли в недоумении.

— Именем Равновесия, — пронесся по площади бестелесный шепот, осветил все закоулки серым призрачным светом и пригасил солнечное сияние до сумерек.

Мир закружился, померк…

— Ле-я-а!

— Шис!

Стриж схватил Лею, упал вместе с ней, оттолкнул, вскочил, метнул болт, краем глаза увидел отворяющиеся двери Алью Хисс, бегущего к ним Шороха. Бросился к храму, уворачиваясь от свистящих болтов и ножей. Проскользнул мимо старика в черной рясе. Затормозил, обернулся, зажимая ладонью раненое плечо.

Вот он, узел в сотканном полотне: на залитой солнцем площади, в трех дюжинах шагов от храма, горожане и стражники окружают двух девочек. Старшая, с красными шелковыми лентами в косах, обнимает плачущую малышку, гладит по голове. Один из стражников говорит что-то Кончите, подает руку, помогая встать. Растрепанный беловолосый старик подхватывает на руки Лею, заговаривает с ней, машет рукой на стражника: мелькают черные, без белков, глаза. Лея показывает Слепому Нье кусочек гномьей охры, тот исчезает в рукаве третьего брата…

Никто из стражников не смотрел в сторону Алью Хисс, кроме одного, совсем молоденького, окруженного еле уловимым голубым сиянием дара. «Шерский бастард», — подумал Стриж под тихий скрип закрывающейся двери эбенового дерева. Риллах, не глядя на них с братом, прошел мимо, за алтарь. Черным пятном в красноватом свете витражей мелькнула ряса, стукнула дверь в пристройку, где живут служители храма. Шорох и Стриж остались в полумраке одни. До полуночи, когда Темный Хисс примет клятвы подмастерьев и сделает их своими новыми Руками, а гильдия Ткачей пополнится еще двумя мастерами теней.