Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

Но Орф не умер. То, во что он превратился, прекрасно приспособилось к жизни в каменном лабиринте, который до того заселяли только жуки — трупоеды. Мало того, он начал выходить в тоннели и нападать на людей, подняв панику среди обитателей тюремного комплекса. Старожилы рассказывали, что администрация посылала туда два отряда вооруженных до зубов солдат, но не один из них не вернулся из логова Орфа. Было принято решение запечатать лабиринт, чтобы чудовище не пробиралось в тоннели и шахты.

Тогда и был построен крематорий в административном корпусе, чтобы как — то утилизировать тела заключенных, которые порою вымирали целыми секциями от разного рода болезней и тяжелых условий содержания. Я видел у геологоразведчиков записи с зондов, которые они спускали в лабиринт Орфа…

Барибал подошел к краю пропасти и, скинув туда камень, добавил:

— Там что-то есть — что-то большое и опасное…

Томас с удивлением посмотрел на Барибала, который, с точки зрения ДиАнжело, как раз и подходил под категорию «большой и опасный».

— К тому же, этим лифтом, — Барибал показал пальцем на железные ржавые механизмы, расположенные у входа в шахту, вертикально уходившей вниз, — уже давно никто не пользовался… Передай Карлосу, что послезавтра я навещу его на прогулке и изложу ему твои заблуждения…

Эти два дня были для Томаса полны опасений за свою судьбу.

Уже полчаса они гуляли по прогулочному дворику на дне карьера, а бригадир до сих пор не появлялся, что заставляло ДиАнжело нервно дергать коленом, сидя на железной лавке. «Если Карлос примет мнение Барибала, то я могу оказаться ненужным, — думал про себя Томас. — Хотя у меня есть врожденный дар и, возможно…»

— Карлос Гарсия! Какая встреча, мой друг! — реплика, произнесенная знакомым голосом, оторвала Томаса от размышлений и заставила обернуться.

Снаружи прогулочного бокса стоял чернокожий человек, одетый в чистую белую майку с надписью на груди «Жизнь не так плоха, как кажется… Посмотри на меня…» Засунув руки в карманы дорогих брюк, человек неприятно улыбнулся, поглядывая то на подошедшего Карлоса, то на собственные лакированные туфли серебристого цвета. Встав рядом с лавкой, на которой сидел Томас, Гарсия оперся правым боком на ограждение и отчетливо произнес:

— Мортис… Чего ты так разоделся как доморощенный педик? — улыбка Карлоса обнажила ряд крупных передних зубов, покрытых изрядной желтизной. — Сейчас, что, сотрудникам тюрьмы выдали парадную форму?

— Не начинай, — произнёс Эсмонд уже с серьёзным видом, — не провоцируй меня, Карлос… Я пришел поговорить по поводу Томаса ДиАнжело. Он должен мне кучу бабок, поэтому я хочу перевести его в блок С, но комендант вашего блока не хочет делать это без твоего одобрения. Я могу пойти выше — к начальнику тюрьмы, и, будь уверен, что он отдаст распоряжение о переводе Томаса ДиАнжело в мой блок. Я давно бы уже это сделал, но Феликс, узнав, что там замешана крупная сумма, потребует свою долю… Зачем накармливать администрацию, если эти деньги мы можем поделить с тобой пополам? Я предлагаю тебе сделку. Ты не препятствуешь коменданту в переводе ДиАнжело, а взамен получишь половину того, что он мне должен…

— Мортис, — перебил его Гарсия, — в тебе вдруг проснулась арестантская совесть и взаимовыручка? Я слышал о тебе совсем другое…

— Не важно, что слышал ты, важен лишь твой выбор, Карлос, — сказал Эсмонд и выжидающе посмотрел на рослого мутанта, навалившегося своим весом на разделяющую их решетку прогулочного бокса.

— Пошёл на хуй, Мортис, — сказал Карлос и угрожающе ударил рукой по прутьям ограды, отчего все присутствующие в прогулочном дворике замерли, посмотрев в сторону босса.

Томас привстал со скамьи и отошел подальше от Карлоса, которого обуял приступ внезапного гнева. Эсмонд кивнул головой в ответ и пожал плечами, как будто именно такую реакцию он ожидал. Мортис куда-то ушел, но вскоре вернулся в сопровождении главного надзирателя и группы быстрого реагирования в количестве десяти человек. Головы бойцов покрывали черные маски с прорезями для глаз, а руки сжимали тяжелые телескопические дубинки. Окружив прогулочный бокс, Рыло подошел к двери и громко произнес:

— Заключенный номер XX376VK, подойти к выходу. Все остальные — присесть на корточки у дальней стены, руки держать за головой.

Томас подчинился и подошел к воротам бокса. Все остальные, включая Карлоса, сели так, как велел им Рыло. Но как только замки щелкнули, Карлос в несколько прыжков оказался у открытых дверей бокса и, толкнув Томаса на охранников, нанес сокрушительный удар главному надзирателю, отчего тот пошатнулся, присел на одно колено и зажмурил глаза. Следующий удар Карлоса был направлен в сторону Мортиса, который, тем не менее, успел отскочить, потеряв при этом одну из лакированных туфель.

Один из охранников нажал кнопку на дубинке, задействовав шокер. Импульс, сгенерированный шокером, заставил корчиться от боли всех заключенных в радиусе двадцати метров. Гарсия, как и все члены его секции, упал в конвульсиях. Жутко выпучив белок единственного глаза, он валялся в пыли, подергивая конечностями. Секунд через тридцать тело Карлоса замерло в неестественной позе.

Рыло, придя в себя после мощного нокдауна, увидел уже обездвиженных заключенных, которым охрана надевала кандалы на руки и на ноги. Шатаясь, он подошел к телу огромного мутанта и начал яростно пинать его под ребра. Удовлетворив свою месть, Рыло вытер пот со лба и, показывая рукой на обездвиженного Карлоса, промолвил:

— Этого — на месяц в карцер на перевоспитание… Я думаю, Патрик Мендоза будет рад его увидеть…

— Альберт, включи, пожалуйста, вытяжку, — промолвила Эва Прайс, с укором поглядывая на своего мужа. — Ты же знаешь, что я не переношу табачный дым.

Находясь под сенью величественной малахитовой скульптуры в виде орла, Альберт Прайс развалился в своём любимом кресле. Держа сигару в зубах, он выпускал в воздух клубы дыма, которые перемешивались со светом, проникавшим сквозь витражи широких окон особняка, создавая причудливую цветовую гамму. Огромный зал, наполненный различными оттенками теплых красок, был больше похож на экспозицию музея, чем на жилое помещение. Книжные шкафы чередовались с произведениями искусства, а высокий потолок, чьи своды украшала хрустальная люстра в стиле барокко, был расписан замысловатым геометрическим орнаментом. Над камином, возле которого сидел Альберт, висела картина размером с человеческий рост, на которой было изображено ветвистое дерево, одиноко стоящее на фоне горной гряды. То тут, то там стояли электронные фотографии, запечатлевшие чету Прайсов в различные периоды их долгой семейной жизни.

Поправив черные очки, с которыми он практически никогда не расставался, Альберт дотянулся до пульта и сделал то, о чем его попросила пожилая супруга. Отряхнув воротник домашнего халата от пепла, он откинулся обратно в кресло, наблюдая, как его жена расхаживает по залу, поправляя декоративные вазы, расставленные вдоль стен.