Затворник с Примроуз-лейн - Джеймс Реннер

Он наклонился к Кэти, и я уже подумал, что он к ней присосется, но Бизл мяукнул, и Тримбл остановился на полдороге.

– Ладно, – сказал он, тряхнув головой, как бы отгоняя от себя наваждение, поднялся и подошел к человеку в кресле.

Тот снова завизжал, когда Тримбл начал снимать повязку у него с глаз.

– Заткнись, – сказал Тримбл. – Бить не буду.

Он снял повязку, но оставил кляп.

Человек с шевелюрой, и без того напуганный, казалось, совсем спятил, когда заметил Кэти. Выпучил глаза, словно запертая в стойле лошадь, увидевшая, как в углу конюшни занимается пожар. Меня он тоже узнал. И начал трясти головой, что-то бормоча через кляп.

– Что он говорит? – спросил Тримбл.

– Он говорит: «Ты мертвый. Я видел, как ты умирал», – объяснил я.

– Ну зашибись!

– Это он, – глухо сказала Кэти. – Это человек, который подошел ко мне у «Биг Фан».

– Она знает, кто ты, мужик! – заскакал Тримбл вокруг его кресла. – Я говорил тебе! Говорил, что она сообразит. Бог ты мой, вот веселуха! Я же говорил, что поймаю его тебе, Дэвид. Говорил тебе, что смогу. Нам надо было работать вместе!

– Зачем мне с тобой работать, Тримбл? – спросил Дэвид, и я про себя взмолился, чтобы он не наделал глупостей, пока я не соображу, как нам выбраться отсюда. Я хорошо знал, каким становлюсь, когда мной пытаются командовать. – Ты такой же, как этот человек. Точно такой же.

– Не такой же, – возразил Тримбл. – Ошибаешься. Между нами очень большая разница. Этот убивает ради себя. А я всегда убивал только ради Бизла.

– Ради гребаного кота? – завопил Дэвид.

Я уже сомневался, что Бизл просто кот.

– Что ж, сейчас он кот, – сказал Тримбл тоном, как если бы Дэвид обидел кота, а он пытался их помирить. – Но какое-то время был псом, да, псом, когда жил в Нью-Йорке. А когда-то давно и осликом. И свиньей тоже. Если бы пожелал, мог бы стать и человеком. Точно мог бы. Думаю, он кот потому, что это я хотел, чтобы он был котом.

– Ты вообще о чем? – спросил Дэвид.

– Он пришел ко мне, когда мне было пять. Я весь день торчал на улице, один копался в песочнице. Я молился и молился Богу о каком-нибудь друге, с кем мы могли бы играть. Но кого я хотел больше всего, так это кота. Котенка, чтобы гладить его, чтобы он мурлыкал, чтобы мы с ним бегали по дому. И мои мольбы были услышаны.

Тримбл посмотрел на Бизла, как любовник смотрит на подружку, вспоминая их первую встречу.

– Он пришел и встал передо мной в песочнице. И сказал, что у него много имен, одно из которых – Бизл. Сказал, что если я буду верен ему, буду его слушаться и делать все, о чем он меня попросит, то будет мне другом. Навсегда. Я сказал ему: да, да, я буду все это делать. Но он сказал, что я должен это доказать. Как контракт. Это был контракт, ясное дело.

Я не хотел слушать дальше.

– Он попросил меня избавиться от соседской собаки. Понимаете, собака знала, кто такой Бизл на самом деле. Чуяла. А Бизлу это не нравилось. Так что я сделал то, что сказал Бизл. Привязал собаку к дереву в лесу за домом и распорол ей живот своим перочинным ножиком. Полиция думала, это сделал другой мальчишка – белобрысый, что жил на нашей улице. Они увезли его.

Теперь Бизл – мой друг. Помогает мне, когда нужно. Он пришел ко мне в больницу и сказал, чтобы я перестал принимать таблетки. Отпер дверь и показал, как выбраться через окно в котельной. Дружба – великая сила. Под окном, правда, двое санитаров перекур устроили, но мы с ними разобрались, так ведь?

Бизл мяукнул.

– Мне не нужно было убивать этих девчонок, чтобы получить, чего я хотел. Но Бизл настаивал. Он сказал, что придется. Сказал, что именно эти девчонки должны умереть.

– Но почему? – спросил Дэвид.

– Вселенское равновесие нарушилось, Дэвид. Ты разве нутром этого не чувствуешь? Так не должно быть. Во всем в природе должно быть равновесие. Всему должна быть своя причина, правильно? Или как-то так. Но ты с этим химичил. Бизл сказал мне, что ты и есть причина, по которой наши жизни прокляты. И он поймал тебя! Мы тебя поймали!

Тримбл вскочил на ноги и исполнил перед нами несколько танцевальных па.

Прежде чем кто-то заметил, Дэвид вытянул из-за батареи, насколько мог, цепь от наручников. Он рванулся к Тримблу и ударил его ногой в промежность. Тримбл заорал и упал на спину. Дэвид влепил ему каблуком по яйцам. Револьвер упал на пол – рукояткой прямо к протянутой руке Дэвида. Он мог его достать.

Но тут мне голову пронзила жгучая боль. Я не сразу-то и понял, что это боль от звука. Как если встать у усилителя во время гитарного хеви-металсоло. Жестокая, тупая, оглушающая боль. Дэвид забыл про револьвер и зажал уши. Кэти пыталась сделать то же самое, но только одной рукой, другой мешала цепь. Она закричала. Откуда идет звук? Я оглядел комнату и содрогнулся, когда понял.

Бизл. Шерсть на нем поднялась дыбом и пошла волнами. Из разверзтой пасти кота и несся этот невыносимый звук. Когда он ее захлопнул, какофония прекратилась.

Первым очухался Тримбл. Он подобрал револьвер, развернул его в руке и выстрелил Дэвиду в живот. Из раны хлынула кровь и сквозь пальцы Дэвида полилась на деревянный пол.

– Дэвид! – вскрикнула Кэти.

Дэвид прищурился, глядя на Тримбла.

– Ты меня поблагодарить должен, – сказал тот. В голосе его звучало сожаление, словно у человека, которому пришлось пристрелить свою взбесившуюся собаку. – Ты бы помешался на этом парне так же, как на мне. И во что бы превратил твою жизнь он? – Тримбл показал на Дина Галта. – Загадки, загадки, загадки. Ты кормишься загадками. Это единственное, что может тебя насытить. Ты бы всю оставшуюся жизнь потратил, чтобы схватить его и вытянуть из него то, что мне он рассказал за час. Ты вообще понимаешь, что он снова нашел Элизабет, прочитав твою книгу? Ты же туда напихал всяких личных сведений о ней. Она снова стала его наваждением. Он стал за ней следить, и она привела его прямо к Старику с Примроуз-лейн. Представляешь, что с ним было, когда он увидел их вместе? Он взбесился. Это он тогда позвонил твоей жене в больницу, выдав себя за Старика. Он поджидал ее за домом и вошел вслед за ней.

Он мне все рассказал, Дэвид. Что произошло в доме. Почему он подстроил так, что убийство твоей жены выглядело как самоубийство. Во имя чего он убивает. Что он сделал с телом Элейн. Но тебе он бы никогда не сказал. Потому что ты не приставил бы нож к его яйцам, как я.

Тримбл опустился на колени перед Дэвидом, который сидел в ногах Галта.

– И знаешь, что хуже всего? Хуже всего то, что в конце концов ответы ничегошеньки не меняют. Ты разгадываешь кроссворд не потому, что тебе так нравится писать буквы в клеточках, а потому, что хочешь знать, хватит ли у тебя мозгов. Решишь кроссворд, а на следующий день в газете напечатают новый. Смысл не в решении. Понял?