Затворник с Примроуз-лейн - Джеймс Реннер

Дэвид не отвечал.

– Вот, смотри, – сказал Тримбл.

И снова раздался выстрел. Голова Галта лопнула, как воздушный шарик, и в нас полетели горячие ошметки мозга и осколки черепа.

– Ах ты черт! – воскликнул Тримбл, стряхивая кусок серого вещества со своего плеча. – Моя любимая рубашка!

Следующего выстрела я не услышал, может быть из-за того, что он почти слился с тем, который прикончил Галта. Я увидел только, как на груди Тримбла появилось ярко-красное пятно. Он пытался стереть его, но краснота лишь расползалась. Бизл громко зашипел и спрыгнул со стола. Тримбл оглянулся. На пороге стоял Сэкетт. Он еще дважды выстрелил в грудь Тримблу. Но тот не падал. Просто стоял с раздосадованным видом. Тогда Сэкетт выстрелил ему в лицо, и все было кончено.

– Ключи! – закричала Кэти. – Дайте ключи. И вызовите скорую. Пожалуйста! Звоните в скорую!

Сэкетт обыскал карманы Тримбла, нашел ключи от наручников и бросил мне. Руки у меня дрожали, и я отомкнул наручники только после нескольких попыток.

– Сейчас вернусь, – сказал Сэкетт.

– Кейт, – слабым голосом проговорил Дэвид, лежа на спине. – Где кот?

Я осмотрелся кругом. Он сидел на подоконнике, злобно глядя на нас. Я вынул револьвер из руки Тримбла, вскинул его и выстрелил в тот момент, когда зверь прыгнул в окно. Честно, не знаю, попал или нет. Если попал, он определенно не мог далеко уйти. Но шансов, что я попал, было примерно пятьдесят на пятьдесят.

– Что на хрен за звук от него шел? – спросил я.

Кэти не отреагировала. Похоже, уже убедила себя, что не слышала никакого звука. Дэвид поманил меня.

– Не от кота, – прошептал он. – Я видел. Когда Тримбл в меня выстрелил. На секунду.

– Что это было?

По щеке его скатилась слеза.

– Бесформенный… мрак.

– Тсс-с, – сказал я.

На лице Дэвида выступил болезненный румянец, дыхание стало неровным.

– Так вот что… мы… за все это получили? – спросил он. – Все… убийцы, каких мы поймали… Думаете… побежденный мрак пришел за нами? Он звал меня. Я уже погружался в него.

– Только не умирай. Не разговаривай.

Он покачал головой и сжал мою руку из последних сил.

– Присмотри за ним.

Его глаза остекленели.

* * *

Именно это я и старался делать. Что еще я могу сказать тебе, Таннер?

Если ты читаешь эти строки, случилось худшее. Полагаю, тебе придется спросить себя, сколько в тебе от твоего отца и как далеко сможешь зайти ты?

Все зависит от тебя. Перед тобой стоит ужасный выбор. Но какое бы решение ты ни принял, знай, он любил тебя. Я любил тебя.

2012

На этот раз Эверетт Бликни подготовился.

У двери трейлера он держал собранный рюкзак, в котором лежали отцовский револьвер, баллончик со слезоточивым газом, электрокнут для скота, две пары наручников, клейкая лента, затычки для ушей, фольга и веревка.

Его упрятали в психушку. А пока он выздоравливал там после своей последней встречи с Лавлендской Лягушкой в 1996-м, Ханна нашла себе другого парня. Ему не дали поступить в академию из-за отрицательного заключения психологов. Чудовище убило его отца и сгубило его собственную жизнь. Но, если ей вдруг вздумается вернуться, он готов. В этот раз он не сбежит. Даже если тварь запустит свои телепатические щупальца ему в мозг.

Эверетт ждал. Годами он вслушивался в каждый звук, доносящийся с Твайтви-Роуд. Стоило лишь «выстрелить» карбюратору какого-нибудь старого грузовика, проезжавшего мимо развалин Кэмп-Ритчи, как он хватал рюкзак, запрыгивал в машину и на всех парах мчался по проселочным дорогам Лавленда. Пусть это ложная тревога – тренировка не помешает.

Ну-ка, где твоя палка с искрами, ублюдок? Увидим, сгодится ли это против девятимиллиметрового.

Так что, когда 3 октября 2012 года земля под трейлером задрожала от первого гулкого «БУБУ-У-УХ!», Эверетт не стушевался.

Наконец-то! Он собирался отправляться на свою смену в «Капри пицца», когда услышал звук, почувствовал, как он проникает сквозь тонкие стены. Если сейчас поедет, точно не успеет на работу. И его опять уволят. Да какая разница?

Эверетт схватил рюкзак и выскочил за дверь, как десантник по тревоге. Через минуту он уже пылил по Твайтви в своем потрепанном «фольксвагене-рэббит» на скорости около 50 миль в час.

* * *

За мостом через Литл-Майами Эверетт резко затормозил, «рэббит» вылетел на обочину и остановился. Входя в лес, Эверетт достал из рюкзака револьвер и баллончик с газом и оба снял с предохранителя. Револьвер – в правой руке, баллончик – в левой.

БУБУ-У-У-У-У-УХ!

Ни с чем не спутать. Это не грузовик, а по-настоящему. Лавлендская Лягушка возвращается. Где-то за этими соснами приземлилось ее черное яйцо.

– Где ты, черт подери? – крикнул он. – Ты где?

Будто в ответ воздух вокруг него задрожал, как рябь на воде. БУБУ-У-У-У-У-УХ!

Ударная волна опрокинула его, прямо задницей на хвойные иглы. Он встал и огляделся. В десяти футах от него стояло черное яйцо.

Эверетт нацелил револьвер на его верхушку.

Он ждал целых пять минут. В 1996-м он видел, как Лавлендская Лягушка вырезает выход из корабля своей искрящейся палкой. Но в этот раз все было по-другому. Тогда прорезь появилась в одной точке и затем пошла по окружности яйца. Теперь яйцо мгновенно опоясала прямая линия. Громко зашипел выходящий наружу воздух. Крышка, хлопнув, откинулась на шарнирах.

У Эверетта замерло в груди сердце и закружилась голова. Вот оно! Теперь им придется поверить. Когда он притащит эту тварь в «Пакстон», им ничего другого не останется.

Черная рука, покрытая слизью, схватилась за кромку отверстия. Потом вторая. Зверюга медленно поднялась из яйца. Заметила Эверетта и изумленно уставилась на него выпученными глазами.

– Ты убил моего отца! – крикнул Эверетт, взводя курок.

Монстр выплюнул под ноги Эверетту сгусток чего-то черного.

– Стойте! – сказал он голосом, поразительно похожим на человеческий.

Эверетт заколебался.

– Не стреляйте! – взмолилась Лавлендская Лягушка.

– Ты, мать твою, кто такой? – спросил Эверетт. Он уже собирал волю в кулак, чтобы нажать на спуск и положить конец этому разговору. Пришелец пытается надуть его, болтая на его родном языке. Тоже мне, умник!

– Меня зовут Таннер Нефф, – сказал монстр. – Не стреляйте!

На глазах у Эверетта существо содрало прочь свое черное, сочащееся слизью лицо. Под ним оказалось человеческое.