Неумолимая - Карен Линч

– Тогда, может, расскажешь, почему этот вампир так сильно желает тебя? Он полон решимости заполучить тебя.

Я споткнулась, стоило лишь услышать об Илае, и желчь поднялась к горлу.

– Он пытался убить меня, но я сбежала. Видимо, ему не нравится, когда еда сбегает.

Хасим разразился смехом.

– Столько шума ради еды? Я так не думаю. Он приложил немало усилий для твоих поисков, чтобы так быстро покончить с этим.

У меня свело живот. Как он мог говорить о моей смерти с таким спокойствием? Он должен был понимать, что Илай собирается сделать со мной. Страх усилился, угрожая задушить меня, и я прикусила внутреннюю сторону щеки так сильно, что почувствовала привкус крови. Резкая боль вытеснила парализующий страх, и думать стало немного четче.

Я с самого начала знала, что Хасим не намерен отпускать меня, даже после того как я отдам ему желаемое. Его шейх заключил сделку с Илаем, и Хасим доставит меня вампиру, как и обещал. Тон его голоса подсказал мне, что его прельщала мысль о всех тех ужасах, что меня ожидают. Но даже с демоном внутри себя я была человечнее, чем монстр, идущий рядом со мной.

В лесу было мрачно и тихо, за исключением изредка доносившихся криков птиц. Идя, как заключенный на казнь, я с трудом могла поверить, что это место хранит столько счастливых воспоминаний. Сегодня здесь не было ни Реми, чтобы отругать меня, ни маленькой Минки, подкрадывающейся из-за куста, чтобы устроить мне засаду, но выдающей себя хихиканьем. Возможно, тролли наблюдали за мной, но никто из них не придет ко мне на помощь. Неважно, что я спасла их малышей прошлой ночью: для старейшин я лишь исправляла то, что натворила своими руками. Я, может, и остановила кровавую бойню, но даже близко не подошла к тому, чтобы заслужить их прощение. Теперь я по-настоящему была одна. В этот раз меня никто не спасет.

Пришло время помогать себе самой. Я оценила свое положение. Без обуви, без оружия и связана. Я ни за что не сбегу от Хасима в таком виде. Но мы направлялись к утесам, которые я знала лучше кого бы то ни было. И Хасиму придется развязать меня, чтобы я достала ему желчь. Должен был быть способ удрать от него на скалах, потому что я не позволю ему отдать меня Илаю. Я тяжело сглотнула, приняв решение. Если не смогу сбежать от своего похитителя, значит оставался другой выход, для которого нужен был лишь один прыжок. Один прыжок, несколько секунд страха… и ничего. Я лучше умру на своих условиях, чем позволю Илаю прикоснуться ко мне.

Как только я приняла решение, меня охватило приятное чувство принятия. Вскоре его сменили печаль из-за того, чего я больше никогда не увижу и чего не сделаю, и сожаление о незаконченных делах, которые оставляю позади. Но больше всего я сожалела о Нейте и потерянном времени, которое могла бы потратить, чтобы выстроить с ним нормальные отношения. Он не заслужил того, через что я заставила его пройти, и если я не вернусь, то он всю жизнь будет нести это бремя на своих плечах. Меня утешало лишь то, что я смогла спасти его. Я совершила так много ошибок, ранила стольких людей, о которых по-настоящему заботилась. Спасение троллей и жизни Роланда могло бы, возможно, искупить мои грехи, если бы я не подвергла их опасности. Спасение жизни Скотта тоже. Он был придурком, но я никогда не хотела, чтобы он пострадал. Еще одна жертва, которую я оставила на своем пути.

Зазвонил телефон. Хасим достал мобильный и поспешил ответить. Он говорил на арабском, но что-то в его смиренном тоне и осанке подсказало мне, что звонил шейх. Хасим, казалось, что-то ему объяснял. Затем его голос принял извиняющийся, почти умоляющий тон. Было ясно, что шейх недоволен. Я слышала, как он кричал на Хасима, видела, как лицо моего похитителя побледнело и осунулось от словесной порки.

Хасим бросил на меня взгляд, словно впервые осознал, что я наблюдаю за его наказанием. Его рот искривился, и он грубо толкнул меня на землю. Я вскрикнула, когда приземлилась в кучу листьев, болезненно вывернув руки. Из последних сил отползла в сторону и села, привалившись спиной к дереву. Грубая кора впивалась в руки, а низко висящая ветка зацепилась за волосы, отчего на глаза навернулись слезы. Я уже была вся в царапинах, порезах и синяках, а меня еще даже не передали моему настоящему мучителю.

– Стоять, – резко приказал Хасим, словно обращался к собаке. Его суровый взгляд скользнул по мне, прежде чем он отошел на небольшое расстояние, продолжая умолять мужчину на другом конце линии.

Чтобы отвлечь себя от болезненных ощущений, я подумала о Нейте, Реми, Роланде и Питере и попыталась вспомнить счастливые моменты, проведенные с каждым из них. Я с удивлением обнаружила, что также думаю и о Николасе, хотя в каком-то смысле это имело смысл, – думать о нем сейчас. За последний месяц, куда бы я ни пошла, он был рядом: бросался спасать меня, преследовал, защищал, ругал. Я вспомнила его дразнящий смех в ту ночь, что мы провели у меня дома; взгляд, которым он смотрел на меня, когда злился. Мы были как два магнита, постоянно притягивающиеся друг к другу, и как бы сильно он меня ни раздражал, я привыкла к тому, что он рядом.

Я практически слышала, как он говорит «Я же тебе говорил» из-за того кавардака, в который я влипла на этот раз. Могла только представить, как он сейчас зол, потому что я не послушала его – снова. Находился ли он сейчас в моем доме, пытаясь выяснить, где я нахожусь? Он очень серьезно относился к вопросам защиты. Как долго он будет искать, прежде чем признает, что на этот раз я действительно пропала?

Меня резко пронзила тоска при мысли, что Николас сдастся и продолжит жить своей жизнью после всего, через что мы прошли. Мой Мори пошевелился и печально вздохнул. «Знаю, – утешала я демона. – К нему привыкаешь».

Поглощенная своим горем, я едва заметила мимолетное движение у своей руки. Оно появилось снова, и я задержала дыхание, когда что-то теплое коснулось кожи. Может быть, мышь. Животные не боялись меня, не было ничего необычного в том, что кто-то подкрался ко мне.

Я почувствовала еще одно касание, на этот раз оно не было теплым. Нечто холодное коснулось тыльной стороны моей ладони. Я резко втянула воздух,