Убийство на пляже - Эрин Келли

Элли унижена.

— Вы всегда говорили: не доверяй никому.

Харди делает шумный выдох.

— Я действительно очень хотел ошибиться.

Тело сына отдали Бэт в первую неделю сентября. В это время Дэнни должен был бы уже ленивой походкой ходить в седьмой класс средней школы Южного Уэссекса в своем слишком большом блейзере. Вместо этого она относит его футбольную форму с символикой «Манчестер Сити» сотруднику похоронного бюро при церкви Святого Эндрю.

Они возвращаются сюда на следующий день. Бэт, Марк, Хлоя и Дэнни — семья из четырех человек — в последний раз собирается вместе. Перед «приделом вечного покоя», моргом похоронного бюро, Бэт так сильно сжимает руку Марка, что он невольно вскрикивает. Она видела мертвых и раньше — когда умирал отец, она находилась рядом, — но то была, так сказать, свежая смерть, к тому же очень давно. Тут все по-другому.

Но когда они оказываются внутри, нервы странным образом успокаиваются и приходит ощущение непонятного благоговейного восторга. Дэнни! Они искусно сделали с ним что-то хитрое, и теперь он выглядит если не спящим, то в любом случае явно не похожим на трупы из фильмов ужасов, каким его рисовало ее воображение. На нем светло-голубая футбольная майка, которая раньше подчеркивала цвет его глаз; но сейчас эти глаза закрыты, а на щеках лежат густые темные ресницы. Словно сговорившись, каждый из них проводит по минуте с Дэнни наедине, шепча ему что-то в холодное мертвое ухо. Первым идет Марк, за ним Хлоя. Бэт не подслушивает их последние личные прощания.

Хлоя принесла в рюкзаке Большого Шимпанзе и теперь сует потрепанную любимую игрушку ему в руки.

— Спок-нок, Дэн-Дэн, — говорит она со взрослой нежностью, от которой у Бэт все внутри разрывается. Потом Хлоя поворачивается и практически падает на руки Марка. — Я не могу оставить его одного, папа. Я просто не могу этого сделать!

Выводя ее на свежий воздух, Марк плачет, а Бэт и Дэнни остаются одни.

Она поднимает покрывало и пересчитывает ему пальчики, как делала, когда он только родился, а потом, не отпуская его правую руку, склоняется над ним.

— Я люблю тебя, малыш, — говорит она. При прикосновении губами его кожа кажется холодным мрамором. — Прости меня. Я люблю тебя. И очень по тебе скучаю.

Она продолжает стоять над гробом, шепча извинения, целый час. Марк провожает Хлою домой к Лиз и Дину и, вернувшись, осторожно уводит ее оттуда, говоря, что бюро уже закрывается. Прежде чем уйти, Бэт ерошит пальцами волосы Дэнни, чтобы ее мальчик был похож на себя. Это последнее, что она делает для него, и этого так умилительно мало.

В утро похорон Бэт надевает новое платье, тщательно причесывается и красится. С этой службой у нее связаны определенные смутные надежды. Все говорят, что сегодняшний день будет болезненным, но хорошим для нее. При этом еще используют слова «целительный» и «очистительный». Этот день, по поводу которого она столько фантазировала, кажется нереальным, когда все-таки наступает. Марк в строгом черном костюме выглядит актером, играющим какую-то роль, — этот мужчина, печально замерший в дверях, напоминает некий персонаж из исторического романа.

Бэт видит катафалк, и это безжалостно возвращает ее к тягостной действительности. Вокруг маленького гроба слишком много свободного пространства. Имя Дэнни выложено белыми хризантемами, а рядом стоит небольшой декоративный элемент в форме футбольного мяча, сделанного из цветов, небесно-голубых и белых. К моменту, когда Бэт садится рядом с Марком в машину для родственников усопшего, весь ее макияж уже поплыл.

Похоронный кортеж медленно едет по центральной улице — ребенок на скейтборде легко мог бы его обогнать. Они едут дальней дорогой, в объезд, через весь город по Хай-стрит. Пит предупредил, что по пути им может встретиться несколько десятков сочувствующих, — интерес прессы к этому событию настолько велик, что в церковь было решено пускать только по приглашениям, — но к тому, что Латимеры увидели на самом деле, они явно не были готовы. Чтобы проводить Дэнни в последний путь, вдоль тротуаров выстроились сотни людей. Здесь те, кого Бэт знает в лицо всю жизнь, и те, кого раньше никогда не видела. Старики, подростки и мамочки с колясками нарушили свои планы, чтобы постоять здесь в молчании в знак уважения. Впервые с момента трагедии Бэт находит утешение в поддержке незнакомых людей.

На углу перед поворотом к церкви Святого Эндрю, сцепив перед собой руки, стоит Стив Конноли. Он не боится встретиться с Бэт взглядом. То, как он смотрит на нее, — печально, сочувственно, искренне, — заставляет что-то щелкнуть у нее в груди. Вера ее — если не в его сверхъестественные способности, то, по крайней мере, в его честность — восстановлена. Может, он сумасшедший? Если так, она завидует ему. Завидует его миру духов, звучащих голосов и таинственных знаков. Бэт поворачивается, чтобы получше разглядеть выражение лица Стива, но голова его уже почтительно склонена, а потом машина делает поворот, и он пропадает из виду.

Кажется, что буквально все прислали цветы. Их прибытие в церковь приветствуют у ворот белые лилии, приторно-сладкий аромат которых превращает сентябрь в разгар лета. В дальнем конце кладбища рядом с надгробием отца Бэт вырыта могила, которая ждет Дэнни. Это не особенно утешает ее: одна потеря близкого человека здесь накладывается на другую.

Внутри церкви собравшиеся представляют собой сплошное море содрогающихся плеч.

Гроб к алтарю несут Найдж Картер, Боб Дэниэлс, Пит Лоусон и Дин. Мисс Шерез, прежняя учительница Дэнни, зажигает единственную свечу и ставит ее рядом со школьной фотографией Дэнни.

Том Миллер стоит в нескольких рядах позади, приткнувшись между Олли и Люси Стивенс. Сознательным усилием воли Бэт заставляет себя не смотреть на него. Она не хочет, чтобы Том был здесь, но, в отличие от Элли, он не может и не должен нести ответственность за то, что сделал Джо. В конце концов она находит местечко в уголке своего сердца для этого мальчика, друга Дэнни, и всего того, через что ему еще предстоит пройти.

Пол Коутс надел поверх белой ризы пурпурную орарь. У него единственного здесь сухие глаза.

— В Библии сказано: «Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас; но будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас»[16]. — Выражение его лица омрачает сомнение. — Неужели это возможно для нас, здесь, после всего, что мы пережили? Не знаю. Но мы обязаны попробовать — обязаны перед собой и перед Господом нашим.

Бэт на передней скамье плачет громко, навзрыд. Кожа уже саднит от слез, которые все льются и льются, как из бездонного источника. Нет в этом никакого исцеления. Нет очищения. Только жуткое, осеняющее понимание того, что она снова не готова попрощаться с Дэнни — совсем как тогда, когда увидела его в то утро на пляже. И не будет готова к этому никогда.