Восьмая личность - Максин Мей-Фан Чан

Я указываю на ближайшую к дому машину, припаркованную у тротуара.

Я сразу узнаю ее — это та самая девушка-ковбой с сайта «Электры». Сейчас она без кобуры и без «стетсона», вид у нее серьезный и сосредоточенный.

Она оглядывает меня с ног до головы. Поплотнее запахивает халат.

— И что? — ухмыляется она.

— Вот я и спрашиваю, можно ли воспользоваться вашим телефоном?

— Нет, — говорит она. — Уходите.

— Это займет всего…

— Нет! — кричит она.

Я вставляю ступню в щель, золотая цепочка натягивается под моим нажимом.

— Тогда передайте от меня сообщение Навиду Махалу, — шепчу я. — Скажите ему, что мы наблюдаем за ним. Передайте, что нам известно, чем он занимается и что это перестало быть тайной.

Ощущение, будто Тело в миллионе миль от меня.

Тик-так…

Кап-кап…

Щелк-щелк…

Вжик-вжик…

* * *

Я смотрю, как потрясенная я внизу таращится в телевизор. Ее глаза широко распахнуты и гневно блестят. Она одной рукой опирается на письменный стол Навида, чтобы успокоить дрожь, другую поднимает вверх и хватает воздух.

Затем, обеими руками зажав уши, она падает на колени. Она издает такие же звуки, как бешеные животные, как горько рыдающий ребенок. Слишком тяжело это слушать.

* * *

Дверь открывается.

Появляется Шон. В руке у него стакан с выпивкой.

— Что ты здесь делаешь, черт побери? — спрашивает он, глядя на видео на экране и ощущая вонь блевотины.

«Возвращайся в Тело», — говорит Раннер.

— Выключи это, — говорит Шон, ставя стакан на письменный стол. — Какого…

— Это я? Я этим занимаюсь? — Она тычет пальцем в телевизор.

— Зачем ты это смотришь? Ты же знаешь, что расстроишься из-за этого. — Он берет пульт, выключает телевизор.

— Я? — повторяет она.

Я заставляю себя опуститься вниз и войти в Тело.

Шон на шаг приближается ко мне и озадаченно смотрит на меня.

— Элла, что происходит? — говорит он. — Ты перебрала?

Я не отвечаю ему.

Раннер мгновенно берет контроль над Телом, чувствуя мои колебания.

— Убирайся прочь от меня! — кричит она, размахивая ножом для конвертов.

Шон пятится. Выставляя перед собой руки с раскрытыми ладонями.

— Какого черта? — тихо говорит он.

Раннер хватает стакан и швыряет его об стену.

Шон опять пятится.

— Да что с тобой такое? — вопит он. — Ты ведешь себя как помешанная! Я даже не знаю, кто ты сейчас. У тебя совсем крыша поехала.

Его слова проникают в сознание. Правда о моей множественности — ясна и сурова. Его выводы и знание меня — справедливы и резки.

Схватив рюкзак, Раннер устремляется к двери. Нож она держит перед собой. Не доверяя себе, она пятится из кабинета Навида. По ее ногам тонкой теплой струйкой бежит моча. Голова забита ужасом, как перегруженный танкер, который вот-вот опрокинется.

«БЕГИ», — кричит Стая.

Тик-так.

Я бреду по улицам, моя майка «ВЫБИРАЙ ЖИЗНЬ» разорвана, мои лосины промокли и попахивают. Я закуриваю сигарету. Мне плевать, что на меня смотрят. Мне плевать, как я выгляжу. Если кому-то и есть до меня дело — меня тут уже нет. По безумным улицам идет Безумная девушка. Бродяга. Шлюха. Арендованное лоно. Производственная вагина. Жалкая и дешевая.

«Мое тело никогда не было домом ни для кого из вас — вам не давалось разрешение проникать в него и портить его. Вы даже не были моими гостями. Вас не приглашали».

Я отшвыриваю сигарету и ловлю такси. Решение принято.

Водитель кивает и выключает огонек.

— В Арчуэй.

* * *

Я прижимаю стиснутые кулаки к вискам. Голоса борются за власть и становятся все яростнее — такой гвалт вызывает самый настоящий страх.

«Ты должна была позвать меня на помощь», — сердится Анна.

«Тебя? На помощь? Вернись с небес!» — кричит Раннер.

«Ага, как же. Ты, Раннер, показала себя слепой и безмозглой. Ты хорошо потрудилась, втянув нас в это. Твои тупость и эгоизм просто поражают».

«Заткнитесь. ЗАТКНИТЕСЬ».

«Я не заткнусь. Да кто ты такая?»

«Вы, обе, успокойтесь, — твердо говорит Онир. — Так делу не поможешь».

Вдали слышится всхлип Долли.

* * *

Мы едем через Кэмден-Таун, и я смотрю прямо перед собой. Рядом движутся пешеходы, мотоциклисты и машины. Мимо проносятся грузовики и сворачивают на боковые улицы.

Я пытаюсь сосредоточиться, от постоянных переключений голова разламывается изнутри.

Слишком часто я дышу, думаю я. И сердце бьется часто.

«Ни близкой подруги, ни мачехи — только голоса, — говорю я себе, замечая, что водитель наблюдает за мной в зеркало заднего вида. — И все это я».

Я чувствую, как скатываюсь в депрессию. Мне трудно осознать ужасную правду.

«Их всех создала я».

«Раннер, Онир, Долли, Паскуд, Фло-изгоя, Анну, Эллу и Грейс».

Там, где раньше сияло солнце, небо затянуто тучами. Птицы больше не поют. Надвигается дождь. Обливаясь потом, я сжимаю ручку на автомобильной дверце. Чтобы хоть за что-то держаться. Чтобы почувствовать реальность сквозь этот кошмар. Спазмы отрицания напоминают утро с забытыми ночными ужасами: тигры, рвущие плоть, клоуны с грязными оборками на воротнике, гигантский нож, преследующий ребенка. Мое прежнее неприятие истины — бальзам для моей реальности.

Однако теперь все вернулось ко мне.

Позвякивание ключика, отпирающего мое самоубийство, висящее на петле. Идти некуда. Я заставляю себя положить руки на колени — «Быстро, остановите ее», — предпринимает попытку Онир, — и провожу ногтями по бедрам. «Поздно», — плачет Долли.

* * *

Ливень колотит по крыше, как десяток сердитых кулаков. Взвизгивают «дворники». Я думаю об украденной кожаной куртке, о розовых неоновых огнях «Электры», о бледно-голубых глазах Эллы и спрашиваю себя, а какого цвета мои глаза. Все еще зеленые? И проверяю, глядя в заднее зеркало.

«Да».

Я опускаю увлажнившиеся глаза, крепко прижимаю долгожительницу Эллу — ту часть меня, от которой я больше всего хотела убежать, — к своему телу. Я подчиняюсь ей, смиряюсь с существованием ее бешено бьющегося сердца. Тело содрогается, вынужденное признать ее.

«Мы будем едины. Но это ненадолго», — говорю я.