Нигерийский синдром - Хельга Графф

– Черная мамба и какая здоровая! – и тут же сделал комплимент: – Хороший выстрел, Катя!

Надо же, помнит еще мое новое имя! Я сама его уже забыла, а он помнит! Затем подошел и обнял, выразив благодарность за избавление от неминуемой гибели. Его прижавшееся горячее тело несколько возбудило крайне одичавшую бабушку, что захотелось даже крикнуть: «Ваня, то есть Антон, ну возьми же меня!» Тут со всего маху кованым сапогом на горло моего желания наступила совесть и тихо прошипела: «Не сметь, зараза!» Разинутую в экстазе «варежку» пришлось захлопнуть, но весьма плотоядные и сладострастные ощущения еще долго бродили по телу, не давая мне покоя. Как же я понимаю престарелых баб, обожающих юных любовников!

Мне совсем не хотелось смотреть на мертвого гада, боялась, что опять затошнит, но взяв себя в руки, все же подошла. Ну ни фига себе! У моих ног неподвижно лежала, отливая темно-оливковым цветом, прямо-таки исполинская гроза африканской пустыни, самая ядовитая змея этого региона черная мамба, чей роковой укус вызывает мгновенную смерть! Почти трехметровый экземпляр, в один миг после точного выстрела превратившийся в кусок отравленного мяса. В глубокой задумчивости я постояла над мертвой рептилией, и вдруг в мои почти расплавившиеся от жары мозги пришло озарение.

Точно, змеи… только вот где… как? Чейз, мой любимый автор… новая вспышка… и все встало на свои места! Я вспомнила один из его потрясающих романов «Откройте смерть». Там ограбивший итальянскую мафию мужественный герой по имени Джонни Бианда прятался у змеелова за клетками с гремучими змеями, чтобы избежать встречи с безжалостными боевиками мафии. Правда, для этого храброго парня все закончилось плохо…

По телу, несмотря на невыносимую, адскую жару, пробежала дрожь. Спрятать деньги в клетках с гадами… нет, не получится, все равно они будут на виду… тогда… мыслительный процесс занял еще пару минут, и я отчетливо поняла, что мы должны делать.

– Ребята! – побежала я к своим друзьям и, задыхаясь от гордости, что мне первой в голову пришла эта замечательная идея, воскликнула: – Я знаю, как вывезти деньги! Знаю!

Мы все вместе присели под тентом.

– Нужно спрятать их под клеткой с каким-нибудь очень опасным животным, например, змеями!

– Как это под клеткой? – не понял мою идею Ричард.

– А так! Просто-напросто сделать в клетке двойное дно, этакий плоский ящик высотой сантиметров десять или чуть выше под всю площадь убежища для животных. Дай-ка сюда бумагу, – вырвала я из рук изумленного доктора блокнот и, изобразив клетку, обвела авторучкой дно, – в свободную полость можно будет спокойно спрятать абсолютно все украденные деньги!

Бойцы переглянулись, а наш черный приятель внес свое предложение:

– Не знаю, как со змеями, но у меня есть знакомый Нкозана Нтанда. Он занимается поставкой львов в зоопарки и цирки различных стран. Купим у него парочку зверей и клеток и добавим двойное дно! Скажу, что покупка эта для немецкого зоопарка. Правда, придется заплатить.

– Оля, – обратился ко мне Олег, – а ты не пробовала писать романы? У тебя колоссальная фантазия и ты можешь сочинять не хуже Чейза!

Комплимент мне чрезвычайно понравился! Я всегда была фантазеркой и врушкой.

– Писать никогда не пробовала, но думаю, что это совсем не мое, а вот читать обожаю, спасибо родителям! В детстве чтение просто ненавидела, а любовь к литературе началась, знаешь, с какой книжки?

– Конечно, знаю, – сказал командир, – с русских народных сказок.

– Всё правильно, со сказок, но только не с русских, а чечено-ингушских, и я влюбилась в литературу окончательно и бесповоротно! Кстати, до сих пор помню, что их Бабу-ягу звали Жер-баба, вроде так!

– Отличная идея, просто гениальная! – радовался, как ребенок, Иван.

На что я скромно ответила:

– Скажи спасибо Чейзу… и моей любви к литературе!

Дальше мы ехали, на все лады обсуждая предстоящую операцию. За разговорами автомобиль неумолимо приближался к ганской границе. Нам нужно было пересечь ее легально, чтобы не иметь никаких проблем в самой Гане. Сердце потихонечку начало опускаться в пятки. Одно дело официально зарегистрироваться в аэропорту, где полно народу и нет возможности причинить нам вред, другое дело, здесь, в безлюдной пустыне, где царят свои жуткие туземные законы, а вернее, полное беззаконие. Единственная надежда оставалась только на Рича, который с этими дикарями был на дружеской ноге.

– Через пять километров граница, – начал свой инструктаж Ричард, – всем сидеть тихо и спокойно, если прикажут выйти, выполняйте команды, и еще, нужны доллары, где-то тысячи полторы. Мы дадим их старшему. Здесь без денег нельзя, берут все и всюду. За «капусту» сделают всё, что попросишь. Однако показывать, что денег много, тоже не стоит, чтобы у них не возникло соблазна присвоить их себе. Вы меня поняли?

Мы в знак согласия интенсивно закивали и ответили нестройным хором:

– Да, да… поняли… конечно, поняли…

– Говорить буду я! – строго добавил доктор.

Через час пути на горизонте появился приграничный пост с военными. От страха в горле у меня так пересохло, что я не могла даже проглотить слюну, а в голове нестройными рядами бродили лишь молитвы. Викентьевич опустил свою тяжелую руку на мое плечо и приободряюще улыбнулся. Улыбнуться в ответ я так и не смогла. Джип резко затормозил. Послышался резкий гортанный окрик, и у окон машины появились автоматчики. Громко хлопнула дверца автомобиля, за которой исчез Ричард. Он в сопровождении одного чернокожего бойца пошел в хижину пограничной службы и быстро исчез в ее грозных недрах.

Прошли мучительные десять минут, жара была невыносимой, пот заливал наши лица, а доктор и не собирался появляться, зато другой военный, что-то гаркнув, жестом приказал нам выйти из авто. От всепоглощающего страха моя рубашка буквально пропиталась потом, впору выжимать (вот такой же мокрой я выползала с завода, когда трудилась уборщицей).

Вслед за нашим другом мы вошли в хижину. Перед нами предстала довольно мирная картина. Улыбающийся Ричард очень мило и весело общался с местным начальником, здоровым, как самец гориллы, обезьяноподобным африканцем, на широченных плечах которого отсвечивали золотом роскошные погоны с очень большими звездами, выстроившимися в один ряд. Он сурово взглянул на нас из-под редких бровей и… тут же разродился широкой белоснежной улыбкой.

– О, Раша! Маскуа, фотка, матерошка, привьет, карашо! – в одно мгновение выдал весь свой русский словарный запас.

Стало невероятно приятно, что о Москве и матрешках слышали даже здесь, на краю земли! Единственное, чего я не поняла, о каких фотках идет речь.

– А что за фотка? – робко спросила Рича.

– Не фотка, а водка! – объяснил доктор.

Офицер, услышав знакомое, очень аппетитное и желанное слово, как китайский болванчик, бодро закивал своей курчавой башкой.