Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Рассмеялась хозяйка леса. «Раз уж я мудра, – сказала она, – предскажу я тебе светлые дни. А теперь не будем мы больше говорить ни о тебе, ни о возлюбленной твоей, ни о твоём горе, но раз столь яростно пожираешь ты пространство и расстояние милю за милей, я расскажу тебе байку-другую об этом лесе и его обитателях, чтобы не слишком устали мы».

Так Абундия и сделала, и говорила по пути, не умолкая, и держалась при этом чуть впереди, и как бы ни поспешал её спутник, как бы ни прибавлял шагу, но догнать её не мог. И так быстро шли они, что оказались поблизости от Дуба Встреч задолго до заката, хотя оставили пещеру три часа спустя после того часа, в котором Заряночка и Абундия покинули Обитель у Леса днём раньше. И подошли странники к крутому камню, что возвышался на берегу ручья, и хозяйка леса повелела юноше остановиться, как бы Артур тому ни противился, и заставила его поесть-попить, добыв снедь и вино из расщелины в помянутом камне. Там продержала Абундия юношу до самой ночи, пока на востоке не замерцала встающая луна; Артур же весь извелся и не находил себе места. И даже тогда не отпустила гостя хозяйка леса, и вот, наконец, луна поднялась высоко и озарила их серебристым светом, а повсюду вокруг легли тёмные тени дубовых ветвей.

Тогда Абундия повелела юноше встать, и привела к Дубу Встреч, и проводила ещё немного вперёд, в сторону озера. А затем сказала так: «Чёрный Оруженосец, что до меня, так я уже дома и дальше с тобою не пойду; мыслилось мне, что переночуем мы в лесу далеко от этого места, а сюда придём назавтра утром; но, повинуясь нетерпению сердца твоего, так поспешали твои ноги, что мы оказались здесь слишком рано; однако же меня это не огорчает». Затем развернула она юношу и молвила: «Окинь-ка взглядом склон косогора и скажи, что видишь». Ответствовал Чёрный Оруженосец: «Вижу стволы кряжистых дерев, а промеж них поблескивает огромное озеро». Отозвалась Абундия: «Так ступай туда, покуда луна светит ярко, и окажешься вскорости на широких лугах, что раскинулись у воды; там течёт ручей. Оглянись, и увидишь небольшой дом (а другого поблизости нет), что стоит сразу за помянутым ручьём. Ступай туда смело и попроси приюта у того, кто выйдет тебе навстречу, и, может статься, всё сложится так, как тебе бы хотелось. А сверх того ничего не могу я для тебя сделать. А теперь прощай, и, коли захочешь, так встретишься со мною ещё; то есть со мною в истинном моем обличии, ибо образа той, что весь день бродила с тобою по лесам, ты более не увидишь».

В великом изумлении воззрился Артур на спутницу, ибо в одно мгновение преобразилась она чудесным образом и явилась взору прекраснейшей и величественнейшей из королев. Но едва юноша протянул к ней руки, хозяйка леса резко повернулась и стремительным шагом направилась в лес – ничуть не медленнее, чем разумно было бы ожидать. Тогда Чёрный Оруженосец извлёк из ножен меч, повернулся к лесу спиною и спустился к воде.

Так вышел Артур на луг и, охваченный нетерпением, зашагал по росной траве, оглядываясь по сторонам. Тут и там поднималась ему навстречу корова и, сделав несколько шагов, снова тяжело опускалась на землю, а позади него в лесу ухали совы, и на опушке тявкала лиса. И вот оказался юноша у ручья, постоял и осмотрелся, и ло! – на другом берегу и впрямь возвышался дом, по виду сходный с двором йомена, что встречаются тут и там в обжитых землях. Соломенная кровля поблескивала в лучах луны, а в окнах горели свечи; и таким уютным показалась юноше сия обитель, что вложил он меч обратно в ножны, и легко перескочил через ручей, и поднялся на крыльцо, и взялся за щеколду, и отодвинул задвижку, и толкнул дверь, и дверь распахнулась.

А поскольку вошёл юноша из темноты, яркое зарево свечей на мгновение ослепило его, однако заметил он, что поднялась с постели пригожая женщина, и молвил: «Не позволят ли заплутавшему в лесу путнику остаться здесь на ночь, честь по чести?»

Но женщина шагнула к нему, протягивая руки, и не успел Чёрный Оруженосец воскликнуть, что узнаёт её, хозяйка бросилась к юноше, обхватила его руками и осыпала поцелуями лицо его, шепча: «Добро пожаловать, желанный гость! – желанный и трижды желанный!» И так истерзали Артура в прошлом горе и страсть, что силы вовсе оставили юношу, и застыл он перед нею, беспомощно уронив руки. У обоих перехватило дух от изумления, и радости, и тоски; и некоторое время так стояли они друг напротив друга, не отводя взглядов: у неё бурно вздымалась грудь и слёзы лились ручьём, он же простёр к ней руки, а губы тщётно пытались произнести слова, идущие от самого сердца. И снова бросилась она в его объятия, и на этот раз он крепко привлёк её к себе, так что теперь она лишилась сил и безвольно поникла, и прижался он щекою к её щеке, а губами – к её губам, и осыпал поцелуями глаза её и плечи, и назвал её тысячей ласковых имён. И снова отстранились они друг от друга, и взяла она его за руку, подвела к деревянной скамье и усадила рядом с собою, и сама села подле; и какое-то время молчали они. Затем заговорила она, словно придя в себя и успокоившись, хотя сердце её пылало от любви: «Скажи мне, любимый, когда рука твоя коснулась щеколды, ожидал ли ты найти меня в этом доме? Ибо твоя рука разбудила меня; и не услышала я поступи твоей на пороге, ибо утомилась за день и задремала. Увы мне! – проспала я звук шагов твоих! – что за утрата!» Тут отозвался он, и собственный голос показался юноше чужим, словно кто-то другой говорил его устами: «Не знаю; женщина, что привела меня сюда, велела мне не терять надежды». Затем прибавил он: «Нет, воистину умер бы я, кабы не отыскал тебя здесь; слишком долго терзался я несбыточной надеждой».

И снова примолкли они; она же наконец молвила: «Досада какая: не услышала я, как переходил ты через ручей. Но хозяйка леса велела мне ждать тебя не раньше завтрашнего дня, иначе бы достало мне времени; и убрала бы я дом свежими зелёными ветками, и устлала бы розами наше ложе; и нарядилась бы в сверкающее платье, подаренное хозяйкой леса». Ибо по-прежнему одета была девушка в жалкую сорочку и ничего более.

Артур же склонил голову ей на грудь, и осыпал девушку бесчисленными поцелуями, и молвил: «Нет, возлюбленная моя, так хорошо, так куда лучше». И прошептала она, склоняясь к нему: «О друг мой, ненаглядный мой, не думай, что задумала я от тебя спрятаться. Всё, что здесь есть моего, принадлежит тебе, тебе и только тебе одному».

И взяла она его за руку, и вместе поднялись они, и молвила она: «О друг мой, некогда бежала я от тебя и покинула тебя, и остался ты в одиночестве, ибо казалось мне, что судьба меня к тому принуждает; и боялась я посеять промеж друзей разлад, и смуту, и неприязнь. А теперь, ежели захочешь ты отомстить мне за себя, так в своём ты праве, ибо я – в твоей власти. Однако спрошу я тебя: что может принудить тебя со мною расстаться?»

Отвечал он: «Только смерть». Но возразила она: «Может статься, и тогда лежать нам вместе, как нынешней ночью».

И следующий день обернулся для этих двоих немалой радостью, и всё, что было в их любви мучительного и жестокого, словно бы кануло в прошлое. Весело и любо было Заряночке в тот день хлопотать по дому и приносить то, что казалось в былые дни, да и теперь тоже, изысканными яствами луга и чащи, а именно сливки, и сладкий творог, и плоды леса, и мёд, и хлеб тонкого помола, испечённый специально к этому случаю.