Трудности языка - Ксения Кононова

— Я в курсе. Привет.

Отрывает глаза от своих записей и удивленно смотрит на меня.

— Привет… — растерянно.

Это, вероятно, от шока. Первое слово в мой адрес спустя многомесячную блокаду молчания. Но его лицо тут же каменеет непроницаемой маской.

— Ты принципиально на мои звонки не отвечаешь? — мысленно одергиваю себя и обвиняющие интонации в своем голосе.

Ванька вновь упирается глазами в свои записи.

— Я занят.

Отлично. Две реплики. Это уже можно назвать диалогом. Делаю несколько шагов ближе, замечая, как он следит за моими передвижениями, не поднимая глаз.

— И чем? — с напускным равнодушием. Слегка ударяю по синему боксерскому мешку кулаком. Да, давно я не тренировался. Ванька молчит. У его серого вещества приступ коматоза от внезапного визита младшего брата гея и осознания, что деваться некуда.

— Чего пришел? — чуть раздраженно.

— Да вот, поговорить решил. Наконец, — без понятия о чем. И без понятия как.

Ванька захлопывает журнал и быстро направляется мимо меня.

— Я пообещал сегодня раньше вернуться домой, — практически себе под нос.

Ну уж нет. Закипаю. Раз я сюда сам пришел, то проигнорировать меня на этот раз не получится. Останавливаю его, с силой упираясь рукой в грудь, когда он ровняется со мной. Ваня примораживается к месту, непонимающе переводя взгляд с моей руки на мое лицо. Не ожидал такой наглости.

— Как насчет спарринга? — мой взгляд натыкается на перчатки и ничего лучше мне в голову не приходит.

— Не понял, — в голосе оттенок угрозы. Но меня этим не возьмешь.

— Предлагаю бой, — спокойно глядя в глаза. — Если я тебя уложу, поговоришь со мной и выслушаешь все, что я хочу тебе сказать. А там найдется, что послушать, поверь.

— Да пошел ты… — с силой отталкивает мою руку, направляясь к выходу.

— Что, боишься, что твой младший брат гей сделает тебя на ринге? — с вызовом в спину.

Ванька останавливается. Застывает на пару секунд. Есть. Прямо в цель. Отшвыривает журнал в сторону и снимает с крючка две пары перчаток. Швыряет одну из них мне вместе с бинтами. Ловлю их, замечая яростный блеск в его глазах и понимая, это именно то, что ему было нужно. И мне тоже. Ну давай. Выпустим пар. Сначала поговорим по-твоему, а потом по-моему. Если от меня что-нибудь останется.

— Я сделаю тебя за пару минут, — выплевывает.

— Посмотрим, — снимаю рубашку, оставаясь в брюках и белой майке. Не совсем подходящая одежда для боя, но чтобы набить рожу брату и заставить выслушать меня, сойдет. Ну или же получить от мастера спорта по роже самому. Что намного вероятнее, учитывая, что последний раз в спортзале я был практически год назад, а он отсюда не вылезает. Очевидно, нужно все-таки было сначала записаться на прием к Арсению.

Наматываю бинты, фиксируя суставы. Еще не забыл, как это делается. Вижу, как Ванька чуть нервно делает то же самое. Нет, он не переживает из-за того, что я могу выиграть этот бой, он уверен, что победа будет за ним. Но его нервирую я. И то, что он не может перешагнуть свой личный барьер в отношении меня.

Надевает перчатки, снимает обувь, надавливая на задники, и пролезает между упругими канатами ринга на невысоком помосте. Через несколько минут повторяю его действия. Становится в стойку и этот взгляд не предвещает мне ничего хорошего. Сколько же там всего накопилось, представить страшно. Судя по всему, здесь предстоит избиение младенца, и в его роли буду я. Но я знаю все его излюбленные маневры и тактики. Ванька боксер ближней и средней дистанции боя и любитель загонять в углы и прижимать к канатам. Не получится, братик. У меня тоже есть к тебе пара претензий. И уверен, они тоже ясно читаются в моем взгляде.

Пружиня на ногах и слегка покачиваясь, Ванька начинает атаковать первым, пытаясь сразу войти со мной в ближний бой, но я мгновенно разрываю нашу дистанцию и отвечаю сильными сдвоенными ударами. Вижу, злится. С каждой секундой все сильнее. И это ему мешает. Не только на мою манеру ведения боя, а на все сразу. Ему нужен был этот выплеск. Один на один. Пыхтит, заводясь все больше. Некоторое время мне удается разрушать подготовку его атак одиночными сильными ударами, но пару раз пропускаю удар сам. Приводит в чувство отлично. Прямо, можно сказать, бодрит. Встряхиваю головой, приходя в себя.

Чувствую, как по венам бежит адреналин. Очищает, высвобождая ярость и превращая ее в четкую работу мозга, рисующего схему боя и вспоминая все, что я когда-то знал. Пусть и занимался не боксом, но здесь у меня практика была тоже. Выматываю его, маневрируя и не задерживаясь вблизи. Перемежаю атаки, уклонами и нырками, моментально отходя на дальнюю дистанцию после ударов.

Сколько бы это еще продолжалось, неизвестно, но в какой-то момент, понимаю, что начинаю уставать без подготовки. И все бы ничего, если бы Ванька не понимал этого тоже. С нас градом катится пот, и мы уже пару раз не хило врезали друг другу. Но еще несколько атак и он меня уложит. Нет, у меня другие планы. Я хочу с ним поговорить. Действительно хочу. Извини, Вань. Я не обещал честный исключительно боксерский бой. Делаю подсечку, подбивая подошвой ноги ногу Ваньки, и он от неожиданности теряет равновесие, падая на колени. Быстрый удар и мой старший брат заваливается на бок.

Несколько секунд стою, тяжело дыша и наблюдая за ним. Его плечи чуть вздрагивают, и я не могу понять. То ли он плачет, то ли смеется. В любом случае хоть какая-то эмоция, направленная на меня, это уже само по себе лучше игнорирования.

— Сучонок мелкий, — но уже без злости. Вдруг захватывает мои ноги своими в «ножницы», и я, не удержавшись, валюсь рядом. Он переворачивается и чуть отползает, усаживаясь в углу и опираясь спиной о столбик. Тоже тяжело дышит. — Я бы тебя за это навсегда дисквалифицировал из спорта, засранец…

— Ты и так уже меня дисквалифицировал. Из своей жизни. Будешь продолжать игнорировать или все-таки поговорим? — все еще пытаясь отдышаться, усаживаюсь и зубами пытаюсь поддеть перчатку, чтобы стащить с руки.

— И ты спровоцировал меня на бой только для того, чтобы просто поговорить? — Ванька уже снял перчатки и разматывает бинты.

— Отчасти. И еще показать, что я никак не поменялся и все так же могу надрать тебе задницу, если захочу.

Ванька фыркает, но уголки губ чуть приподнимаются в едва заметной улыбке.

— Немного подрастерял форму, — вдруг замечает, вытирая пот с лица тыльной стороной ладони. — Раньше был выносливее.

— Не с кем