Меня зовут господин Мацумото! том 5 - Дмитрий Ш.

Принялся озабоченно озираться по сторонам, выясняя, насколько всё плохо.

— Жаль, нельзя один и тот же бокал опустошить дважды, — я расстроенно посмотрел на свою руку. — Раз уж с рекой не получилось, то и тут вряд ли удастся что-то сделать. Не разбивать же посуду о твою дурную голову. Она денег стоит. Посуда, — любезно уточнил. — Кстати, помощи можешь не ждать. Официанты предупреждены, а гости вмешаться не посмеют. Это же моя вечеринка. С моими, — сделал ударение, — друзьями. Они, скорее, помогут хозяину, чем такому же гостю. Если кому-то потребуются объяснения, есть тут и такие, не чета всяким Табаки из твоих подпевал, я с радостью ими поделюсь, не переживай. Расскажу всё, как есть. О том, что было, что происходит, что случится дальше.

Размерено объясняя тихим голосом, я сбил рефлекторную вспышку гнева, направив внимание собеседника в нужное русло. Заставил его внимательно слушать и обдумывать мои слова, оставшись на месте.

— Теперь же, чтобы больше никого не беспокоить и соблюсти хотя бы видимость приличий, обсудим наши противоречия в кругу семьи. Остальным скажем, будто у меня «случайно» дёрнулась рука, а ты столь же случайно не успел уклониться. Я много выпил и плохо себя контролировал. Вышло досадное происшествие, не более того.

Как будто кто-то в это поверит. Все всё поймут. Скажут то, что должны. Так это работает.

— Что, не смешно? Не убедительно? Ну и пусть. Это уже не мои проблемы. Ты же тоже так считаешь, иначе бы не оказался в таком дурацком положении. В качестве формальных извинений, — я эффектно щёлкнул пальцами, даже не повернув головы.

По моему сигналу Мэйли принесла уже дожидающийся его ящик старинного, коллекционного бренди, такой же, как и тот, который Куго получил от своих приятелей за недавно выигранный спор. Намёк был более чем очевиден, причём не только кузену. На это и строился расчёт. Пусть тоже ходят, оглядываются. То, что по ним не прилетело сразу, вовсе не показатель удачи. Может, хоть так они задумаются о необходимости извинений.

Вздрогнув, побледневший и занервничавший парень с подмокшей репутацией, да и лицом, не без этого, вглядевшись в мои глаза, увидел в них что-то пугающее, голодное, безумное. Мне даже особо стараться не пришлось, учитывая то, что он натворил. Стоимость испачканной одежды для меня ничего не значит. Но из-за него пострадала Мэйли. Я ради неё однажды убил человека.

— Ты не посмеешь меня тронуть, — кузен сразу предупредил, облизнув мигом пересохшие губы. — Моя семья этого так не оставит.

Это он о чём? Шутит? Если да, то совсем несмешно. Это как требовать от убегающего воришки: стой, а то хуже будет. Как будто если он остановится, ему станет лучше. Нет, не станет. Если уж я начал экзекуцию, то определённо не для того, чтобы прямо в процессе её осуществления одуматься, остановиться и раскаяться. Может, ещё попросить дать мне возможность искупить вину? Я не Калигула, чтобы жить из прихоти и для прихоти. И уж тем более, не Нерон.

— Прекрасно, — улыбнулся ещё шире, ничуть не впечатлённый подобной угрозой.

Я тоже не мальчик с улицы.

— За твои выходки я и так собирался спросить с них. Что с тебя взять, кроме справок? Кроме того, дети не отвечают за ошибки отцов. А вот отцы несут ответственность за преступления детей. Раньше этому учили всех аристократов. Теперь, видимо, только самых достойных, — насмешливо на него посмотрел, оскорбляя почти в открытую.

Почти, потому что не называл имён и не тыкал пальцем. Манерами тоже нужно уметь пользоваться, чтобы лишний раз не подставляться.

— Раз уж мы теперь не друзья, в широком смысле, — специально пояснил, чем ещё раз уязвил парня, усомнившись в его умственных способностях, — зачем проявлять сдержанность? Оказывать родственникам с вашей стороны уважение, чем-то делиться. Как оказалось, вы этого не цените. Хорошо. Я никогда не настаивал на обоюдной любви. Меня устраивало и равнодушие. Однако, если вы не хотите останавливаться даже на этом, ничего не поделать.

Я не только продолжил использовать множественное число, но и перешёл к прямым обвинениям, укрепляя фундамент своих позиций. Самое приятное, в отличие от оправданий — обвинения не нуждаются в доказательствах. Это же не утверждения. Пока Куго не опомнился, я продолжил давить, чтобы в дальнейшем растереть.

— Поскольку бездействие порождает иллюзию безнаказанности, а безнаказанность, в свою очередь, порождает вседозволенность, я постараюсь доказать ошибочность вашего подхода. Впрочем, уже доказываю, — посмотрел на его испачканную одежду. — А теперь попрошу вас удалиться. Ваш неподобающий вид смущает моих гостей, а лицо, портит мне настроение, — обратился словно к чужому человеку, сделав ещё один жирный намёк. — И напоследок. Ещё раз попадёшься мне на глаза… пожалеешь, — под конец выразился более ясно, но, опять же, без конкретики.

В некоторых случаях неопределённость пугает намного больше, чем ясно выраженная мысль. Её гораздо сложнее просчитать. Ты сам начинаешь пугать себя тем, чего боишься больше всего, теряя покой и сон.

Благодаря этой выходке мои друзья будут в курсе о характере наших отношений. Теперь они не поддадутся сладким, обманчивым речам моего кузена. На случай, если он не остановится. Тоже мне, интриган. На любую хитрость всегда найдётся своя сила, что я ему наглядно и показал. Стоит отметить, сила, сама по себе, без готовности её применить, легко превращается в бесполезную обузу. Она, как чемодан с кирпичами, без ручки. Нести неудобно — отпустить страшно.

Куго набрал в грудь воздуха, собираясь разразиться грозной тирадой, но передумал, ещё раз посмотрев мне в глаза. Понял, что это бесполезно. Ничего, запал ему ещё пригодится, когда дома придётся объяснять, за что. А ведь придётся.

— Я этого так просто не оставлю, — пригрозил перед уходом, пытаясь сохранить хоть каплю подмоченного достоинства.

— Тебе же хуже, — равнодушно пожал плечами.

Проводив взглядом позор семьи, к счастью, не моей, вернулся к реальности. Резко развернувшись, устремился к Бандо, отложив остальное на потом. Чтобы женщина, да ещё янонка, служащая, громко, при свидетелях так выразилась, должно было произойти нечто невообразимое. Например, конец света. Хотя бы локальный, где-нибудь на атомной электростанции, во время устранения аварии, в километре от твоего дома. В любом случае, даже это не могло её оправдать, по мнению окружающих. Я бы так никогда не поступил.

Найти Бандо оказалось непросто. Она уже успела сбежать, чтобы не сгореть со стыда.