Точка контроля - Enigma_net

завернула в фантик одобрения их деятельности, из чего развила идею расизма внутри страны и даже приводила некую статистику о дискриминации черных в Болгарии. Кира едва успела выдохнуть — эти проблемы мало интересовали болгарских вампиров, — как дочитала до строчки, в которой проклятая рыжая дрянь уравнивала черных с турками. Прочитав статью, она некоторое время плавала в ощущении сюрреалистичности происходящего. Щелкнула кофеварка. Номер наполнил запах свежего кофе. Кира пришла к выводу, что высылка культурного атташе из Анкары это «дешево отделались».

Причина такой открытой провокации была ей, в целом, понятна. После стрельбы в лагере скаутов Доминику срочно требовался выигрышный фон, оттенить вампиров Ассоциации. Роль фона Кире по большей части нравилась. Она позволяла не привлекать к себе внимания и тихо заниматься делами, изредка кивая в такт и улыбаясь на встречах с прессой. Бурная светская жизнь приковывала слишком много внимательных взглядов и порождала цифровые свидетельства того, что Кира привыкла скрывать столетиями. Ее затянувшаяся юность и так вызывала вопросы.

Увы, в данном случае фон получился слишком кричащим. И Кира находила, что крик этот раздается не в тот матюгальник, в который следовало бы. Желание съездить в офис «DL Corp» и дать в зубы основателю, зудело, как множество комариных укусов, но визит мести пришлось отложить на вечер. Прежде ей предстояла кара за неосторожность.

Глава 18. Хочешь спрятать — оставь на виду

12 декабря

— Извините, мистер Лерой, Я объясняла, что вы заняты, но…

Кира неласково потеснила ассистентку и вошла в кабинет. Захлопнувшаяся дверь оборвала речь, любопытную смесь скрытого раздражения и удивления тем, что посетительница не испытывает священного трепета, являясь в кабинет хозяина корпорации. Кира, впрочем, испытывала священное негодование, крепко приправленное гневом и возмущением.

— У вас формируется неприятная привычка врываться ко мне без приглашения, — сухо констатировал Доминик, прикрыв крышку ноутбука. — Позвольте напомнить, что вы гостья.

— Позволяю, напомнил. Это что за гребаная провокация?

Кира бросила перед ним свежий номер “Фреш Фенгс Ньюс”. Он пробежал глазами строчки первой полосы, но удивления не выразил, и Кира решила, что содержание ему знакомо.

— Если мне не изменяет память, вы критиковали турецкую власть.

— Столетней давности! Того, что здесь написано, я не говорила. С подачи этой журнашлюхи вспыхнул тлеющий политический конфликт! Мне пришлось перед всеми оправдываться и сто раз повторить, что я частное лицо, высказавшее личное мнение.

Негодованием в ее голосе можно было душить, как подушкой, но Доминик держался спокойно. Прохладно, отстраненно, с отчетливым недовольством. Поглядывал то на часы, то на ноутбук и, казалось, не имел никакого интереса к тому, что говорит Кира.

— Уйми эту склочную дуру, — потребовала она, не дождавшись реакции.

— На днях вы хвастались умением разрешать недоразумения.

— Тебе ветром с озера психоз надуло? Хочешь со мной поссориться?

— Полагаете дружба со скандальной личностью, склонной к агрессивной риторике, пойдет на пользу моей репутации? Кроме того, вы сами заметили, что вы частное лицо с непопулярным мнением, так чем я рискую?

Кира открыла рот, чтобы перечислить основные минусы, которые, по ее мнению, начинались с выбитых зубов и расходов на стоматолога, несколько секунд постояла так, словно мух ловила, и закрыла рот. Статья вне всяких сомнений носила заказной характер. Иначе объяснить такие своеобразные интерпретации ее слов Кира не могла. Общее впечатление от прочтения оставалось на редкость гадливым, словно пришлось рукой раздавить жирного таракана. Личность Киры Колевой приобретала характер мелочной, злопамятной, агрессивной охотницы за лёгкими деньгами. Она еще раз пристально посмотрела на Доминика, все заметнее выражающего недовольство ее присутствием, и подумала, что зря не стала оформлять иск за вчерашний укус. Следом за этой мыслью ее осенило пониманием. Находясь в шатком положении лидера, не способного контролировать исполнение всех правил, законов и порядков, в стране помешанной на правилах, Доминик сделал ход на опережение, превентивно дискредитировав ее в глазах общества. Теперь любое ее заявление, будь то информация о нападении или внушении, выглядело бы как попытка обвинить в чем-то нелюбимую социальную группу.

Мысленно она пообещала себе, что когда-нибудь сожрет мерзкого лягушатника на ужин и запьет чудным кьянти, но это будет не сегодня. С минуту обдумывала, как бы озвучить этот план предельно коротко и доходчиво.

— Если это все, что вы хотели мне сказать, Амелия проводит вас, — сказал Доминик, очевидно сполна насладившись ее попытками удержаться в рамках приличий.

— К выходу?

— В переговорную. Вы, помниться, хотели ознакомиться с материалами программ поддержки ветеранов.

— Ты выставил неприемлемые условия.

— Вы тоже не были любезны, — отзеркалил тон Доминик. — Как ни жаль это признавать, ваши безумные домыслы могут оказаться правдой, и в свете сложившейся ситуации это может стать неприятным сюрпризом.

— Придется сменить невесту? — едко спросила Кира и тут же прикусила язык.

Полыхнувшие силой глаза Доминика за мгновение стали бездонными колодцами сплошного цвета, засасывая сознание в бесконечные спирали подчинения. Кира едва не бухнулась на колени, придавленная силой чуждого желания заставить вымаливать прощение. Оглушенная этой мощью, легко смявшей все ее блоки, она пропустила первые слова и включилась в диалог только на середине предложения.

— … эти дела Эмму. Она далека от политики настолько, насколько это возможно для девушки ее положения. Я хочу, чтоб так и оставалось. Надеюсь, мы друг друга поняли.

— Поняли, — эхом отозвалась Кира

Потрясенная такой силой у вампира, которого считала посредственным ловеласом, она продолжала пялиться в его глаза. Прекрасные, сапфирово-синие глаза. Желание, еще минуту назад совершенно ясно ощущающееся как чуждое, показалось логичным последствием ее опрометчивой глупости. Внутри возник и разросся искренний порыв извиниться за грубость и немедленно загладить свою вину. Любым способом, какой он выберет. Лишь бы снова увидеть на этих прекрасных губах улыбку. Кира с изумлением задала себе вопрос, с каких это пор считает улыбку Доминика прекрасным зрелищем, и снова испытала потрясение. Вампир, напугав первым разрядом, изображая отступление, влез в заторможенное атакой сознание не через страх, а через обаяние.

— Хитрая клыкастая сволочь. Ты, небось, без мыла и в жопу залезешь так, что я добавки просить буду, — хмыкнула она на русском.

— Pardon?

— Тебе к существующим проблемам не хватает иска за нарушение международного запрета на внушение? — перешла она на английский.

Доминик улыбнулся, и ей захотелось петь и танцевать от счастья. Кира отвесила себе мысленную оплеуху.

— Стоит ли такая мелочь иска? — поинтересовался он нежно.

— Мелочь? У меня чуть глаза не вытекли!

— Не преувеличивайте, — удержал позиции Доминик. — Для человека вы довольно легко уклоняетесь от внушения и, мне показалось, это не все ваши умения, не так ли?

Теперь он смотрел так, словно уточнял нарушали