Сама себе враг - Виктория Холт

– Дай Бог! – ответила она.

Мадемуазель де Монпансье хитрила, но меня ей было не обмануть. За последнее время ее постигли две неудачи. Король Испании женился на своей племяннице, а австрийский император остановил выбор на одной из своих двоюродных сестер. Анне-Луизе не повезло. Поэтому она уже не столь высокомерно относилась к своему кузену Карлу. Правда, ему еще предстояло вернуть себе английский трон, но теперь, когда ей не приходилось больше рассчитывать на австрийскую или испанскую корону, эта гордячка поняла, что нельзя оставаться столь же разборчивой, как раньше. Кроме того, ей недавно исполнилось двадцать два года – вполне зрелый возраст для собирающейся замуж принцессы. Я отлично понимала, что она думала о себе как о завидной невесте, но теперь, быть может, ее уверенность в этом поколебалась?

– И когда же он будет в Париже? – спросила мадемуазель де Монпансье деланно безразличным тоном.

– Обещаю вам, что он приедет со дня на день, – ответила я, украдкой присматриваясь к ней.

– Обещаете мне, тетушка? – Она изобразила удивление. – Но, по-моему, это вы ожидаете его с большим нетерпением.

О, она была весьма наглой особой! Если бы не ее деньги, я бы ее вовсе не принимала, не говоря уже о том, чтобы прочить эту девицу себе в невестки.

Карл между тем приезжать не торопился. Я получала от него записки, в которых он приводил то один, то другой довод, оправдывавший его промедление. Я была вне себя от негодования и в конце концов поручила Генри Джермину отправиться к мадемуазель де Монпансье и от имени Карла попросить ее руки. Генри сомневался в правильности такого шага, но я настояла на своем. Мне просто необходима была какая-то деятельность: только это могло отвлечь меня от моих горестных переживаний.

Генри вернулся ни с чем.

– Я сказал мадемуазель де Монпансье, – докладывал он мне, – что когда Карл впервые увидел ее, то от восхищения потерял дар речи. Однако, как вам известно, эта юная леди весьма бойка на язык. Она возразила: «Вот как? А я было подумала, что он просто не слишком силен во французском. Он и рта не раскрыл, а что может быть хуже молчаливого кавалера?»

– Да что она себе воображает! – возмутилась я.

– Ну, она-то как раз о себе очень высокого мнения, – заметил Генри, качая головой.

– Я надеялась, что она станет скромнее, после того как ее дважды отвергли. Но продолжайте, – потребовала я.

– Потом она сказала, что предпочла бы обсудить этот вопрос с самим Карлом. И прибавила, что при всей любви к ней Карл вряд ли согласится переменить ради нее свою веру. Если же он, паче чаяния, сделает это, то тогда можно будет поговорить и о браке, – сообщил Генри неожиданную новость.

– Что за вздор?! – вскричала я. – Должна же она понимать, что, если он перейдет в католичество, у него не будет никакой надежды вернуть отцовский престол.

– Ваше Величество, нам остается только дожидаться прибытия короля, – произнес Генри почтительным тоном.

Карл приехал летом. Он выглядел весьма внушительно. Рослый, плечистый, по-королевски величавый. Со мной он повел себя несколько сдержанно, как будто желая показать, что отныне сам станет принимать решения. Зато с маленькой Генриеттой он был по-прежнему ласков. Та же по-детски обрадовалась его приезду и смотрела на него с обожанием. Наблюдать за ними было одно удовольствие. Но мною всецело владела мысль о том, как заполучить состояние мадемуазель де Монпансье, дабы употребить его на доброе дело: вернуть с его помощью английскую корону.

Когда мы остались вдвоем, я рассказала Карлу об условии, которое выдвинула эта гордячка.

– Она хочет испытать вас, сын мой, и предложит перейти в католическую веру, но не следует относиться к этому слишком серьезно, – сказала я.

– Напротив, я отношусь к этому весьма серьезно, – возразил Карл. – Я не намерен совершать поступки, которые сделают невозможным мое возвращение в Англию.

– Разумеется, – согласилась я. – Поэтому постарайтесь сбить с нее спесь. В конце концов она просто взбалмошная девица.

В свите Карла я заметила одну красивую молодую женщину, которая вела себя довольно бесцеремонно. Я уже попыталась расспросить о ней, но получала от всех лишь уклончивые ответы. Так как я была наслышана о похождениях Карла на острове Джерси, у меня сразу возникли вполне определенные подозрения. Они усилились еще больше, когда я узнала, что у этой женщины есть ребенок двух-трех месяцев от роду.

– Кстати, Карл, – спросила я сына, – кто эта миловидная дама, которая прибыла вместе с вами из Голландии?

– Это Люси, – ответил он.

– А могу ли я осведомиться, кто же такая Люси? – не сдавалась я.

– Конечно, матушка, – сказал Карл и принял надменный вид, словно давая мне понять, что хотя я и вдовствующая королева, но король здесь он. – Ее зовут Люси Уолтер, и она – мой близкий друг.

– Близкий друг? – с сомнением проговорила я.

– Вы не ослышались, матушка. Именно – близкий друг, – четко повторил Карл.

– А ребенок? – задала я очередной вопрос.

– Мой, матушка. Мой, – без тени смущения ответил Карл.

– Карл, это значит… – начала я нравоучительным тоном.

Он только улыбнулся.

– Это прелестное дитя, – заявил он.

– Ваш отец никогда не вел себя подобным образом! – возмутилась я.

– Может быть, матушка, но я – не он, – заметил Карл.

Мне показалось, что я получила пощечину. Карл тут же пожалел о своих словах. Я знала, что он вовсе не намеревался обижать меня и с искренней почтительностью относился к памяти отца, и все-таки… все-таки он был прав. Я печально вздохнула.

– Матушка, – мягко произнес Карл, – Люси – чудное создание и очень предана мне. Я привык к ней.

– Насколько мне известно, на острове Джерси у вас тоже остался… близкий друг, – проговорила я.

– Да. Та девушка была не менее восхитительна, – подтвердил мой сын.

– Карл, вам пора остепениться, – сказала я.

– Уверяю вас, матушка, я вовсе не такой уж сумасброд, – оправдывался он. – У меня одна цель в жизни: вернуть трон.

– Мадемуазель де Монпансье не должна узнать об этой Люси Уолтер! – сказала я.

Он пожал плечами.

– Поймите, Карл: этот брак очень для вас важен. У нее огромное состояние, – говорила я.

– Я знаю, – спокойно ответил он.

– Карл, вы обязаны добиться ее согласия. Уговорить ее будет нетрудно – это одно из пустейших и легкомысленнейших созданий на земле, – продолжала я.

– И это создание станет моей женой?! – с возмущением отозвался Карл.

– Все дело в ее деньгах, – уговаривала я сына. – Пожалуйста, постарайтесь очаровать ее. Это необходимо. Королева Анна устроит так, что вы встретитесь в Компьене. Там есть один уютный особнячок… Это так романтично.