Волна страсти - Мэри Джо Патни

Сэр Энтони отчаянно закричал, и его крик эхом прокатился по скалистым холмам. Кеннет одним прыжком достиг края обрыва. Он упал на землю и, вытянув руку, попытался достать Ребекку, но ему не хватило нескольких дюймов; легкое женское тело готово было в любой момент сползти вниз.

Кеннет немного продвинулся вперед, и на этот раз ему удалось ухватить Ребекку за руку. От ее веса его рука напряглась. Сейчас они оба неподвижно лежали на наклонной поверхности, напоминая собой две морские звезды, но сила притяжения земли давала о себе знать, и их тела медленно поползли вниз.

Носками башмаков и левой рукой Кеннет вдавился в землю, стараясь что есть сил удержаться. Сильный порыв ветра разметал волосы Ребекки, и Кеннет с ужасом увидел, что они слиплись от крови. Если пуля задела ее, то сейчас она уже мертва.

Но он не должен дать ей упасть. В порыве отчаяния Кеннет вскинул левую руку и ухватился за жиденький кустик. Несколько мгновений он лежал неподвижно, затем еще один взмах руки, и он ухватился за более крепкий куст.

Теперь на какое-то время они были в безопасности, но это не могло продолжаться долго. Его левая рука уже затекла от напряжения, и к тому же куст в любой миг мог сломаться, и тогда – неминуемая гибель.

Кеннет посмотрел налево, ища глазами, за что можно было бы уцепиться. Если бы он был один, то смог бы дотянуться до камня слева, но вес Ребекки тянул его вниз.

– Верь мне, Рыжик, мы спасемся, – прошептал Кеннет сквозь стиснутые зубы, не надеясь, что Ребекка слышит его.

Но Кеннет знал, что это только слова, так как куст уже трещал и в любую секунду они могли сорваться. Сэр Энтони был слишком сухопарым и не мог прийти на помощь. К тому же он рисковал сам сверзиться с обрыва, влекомый двумя телами.

Внезапно над их распростертыми телами пронесся порыв ветра, и Кеннету почудилось, что тело Ребекки стало легче, а у него самого прибавилось сил. Выпустив предательски трещавший куст, он отполз назад и ухватился дрожащей рукой за глубоко сидящий в земле булыжник всего в двух шагах от обрыва.

Теряя последние силы, Кеннет подтащил Ребекку к себе и обхватил ее правой рукой. Держась онемевшей левой рукой за камень, он стал медленно подтягиваться вверх.

Когда Кеннет отполз на достаточное расстояние, он остановился, чтобы перевести дыхание и ухватиться за следующий камень. Край обрыва медленно отодвигался, и ползти становилось все легче.

Еще несколько движений вверх, и вот они в безопасном месте. Не имея сил подняться, Кеннет распластался на земле, тяжело дыша и крепко прижимая к себе Ребекку. Но Господи, где же ее пульс? Кеннет губами дотронулся до ее горла – пульс не прощупывался. В отчаянии он сел на землю и положил ладонь ей на грудь. Его рука уловила еле слышное биение сердца любимой.

С облегчением вздохнув, Кеннет посмотрел наверх. Считанные минуты показались ему вечностью. Сэр Энтони спускался навстречу спасшимся, а Фрейзер стоял, словно окаменев, держась за правое плечо, пробитое пулей.

Отец упал на колени перед своей дочерью.

– По тебе плачет виселица, Малькольм! – закричал он. – Клянусь Богом, я повешу тебя!

Фрейзер вздрогнул, как от удара. Его лицо приняло надменное выражение.

– Я жил и писал по незыблемым законам классицизма, – сказал он, медленно растягивая слова, – и смерть моя будет столь же достойной.

Гордо расправив плечи, он выпрямился во весь свой высокий рост и шагнул вниз с обрыва.

Он падал без крика, а грохот тела, разбившегося о камни, был заглушен порывом сильного ветра.

– Болван! – в сердцах сказал сэр Энтони. – У него были талант и богатство. Почему он стал убийцей?

– Фрейзер любил не живопись, а себя в ней. Ему хотелось, чтобы его собственные идеи правили миром, – ответил Кеннет, осматривая рану Ребекки и думая про себя, что Фрейзер любил сэра Энтони более чем странной любовью, а потому не терпел женщин в его окружении.

Сэр Энтони взял дочь на руки, и его рубашка стала красной от крови.

– Ее задела пуля? – спросил он.

– Нет. Она ударилась головой о камень. Рана только на коже, и поэтому столько крови. Сейчас она дышит, и ее сердце ровно бьется. Она быстро поправится.

Кеннет вынул носовой платок и, сложив его вчетверо, положил на рану, обвязав голову Ребекки своим галстуком. Затем он взял Ребекку у сэра Энтони и прижал к себе. Она была удивительно легкой и трогательно беззащитной. Такая маленькая и слабенькая, она смогла бороться за свою жизнь с человеком намного выше и сильнее ее. Упрямый Рыжик. Кеннет нежно поцеловал Ребекку в лоб.

– Скорее домой, – сказал он.

Когда они приехали в Рэйвенсбек, Кеннет отнес Ребекку в гостиную и положил на парчовый диван. Сэр Энтони приказал немедленно вызвать доктора и принести ей лекарство. Поднялась суматоха. Слуги бегали по дому, выполняя распоряжения хозяина; многие из них плакали.

В гостиную вошла Лавиния и мгновенно навела порядок. Со знанием дела она промыла рану и сделала перевязку. Кеннет сидел на валике дивана и держал Ребекку за руку, не в силах расстаться с ней.

Сэр Энтони в волнении мерил шагами комнату.

– Господи, что здесь случилось? – услышали они незнакомый мужской голос. – Ты ранен, Энтони?

Кеннет поднял голову и увидел в дверях лорда и леди Боуден. По всей вероятности, прислуга забыла закрыть входную дверь, и непрошеные гости беспрепятственно вошли в дом. Но как они оказались в Рэйвенсбеке?

Сэр Энтони в удивлении застыл на месте, в то время как его брат бросился к нему, обеспокоенный видом его окровавленной рубашки. Дрожащими пальцами сэр Энтони взъерошил волосы.

– Со мной все в порядке, Маркус. Моя дочь поранила голову, но Кеннет уверяет меня, что она скоро поправится.

Боуден посмотрел на диван, где лежала Ребекка.

– Что, черт возьми, случилось?

– Один из моих ближайших друзей сошел с ума и попытался убить ее, – отрывисто сказал сэр Энтони. – Он же виновник гибели моей жены.

Все замолчали. Лорд Боуден в недоумении посмотрел на Кеннета.

– Так и есть, – сказал молодой человек. – Этим негодяем оказался лорд Фрейзер.

Оправившись от удивления, сэр Энтони с присущей ему иронией спросил:

– Чем я обязан столь неожиданному визиту, Маркус?

– Маргарет сказала мне, что я круглый идиот и веду себя как совершенный болван и что мой долг – принести тебе свои извинения.

– Маркус, ты же прекрасно знаешь, что я никогда не употребляю бранных слов, – с нежной улыбкой упрекнула Маргарет мужа.

– Ты совсем не изменилась, Маргарет, – сказал сэр Энтони. – Очень рад тебя видеть. – Он взял ее руку и с нежностью поцеловал. – Маргарет больше подходит тебе в жены, чем Элен, – сказал он брату. – Элен была человеком настроения и быстро бы свела тебя с ума.