Юрий Гагарин. Один полет и вся жизнь. Полная биография первого космонавта планеты Земля - Антон Первушин

С помощью наземного измерительно-вычислительного комплекса было установлено, что движение спутника происходит по орбите, весьма близко совпадающей по своим параметрам с расчетной.

В этом экспериментальном запуске не было предусмотрено специальной системы для возвращения спутника на Землю.

Из-за низкой орбиты существование спутника будет непродолжительным и в ближайшее время спутник войдет в плотные слои атмосферы и прекратит свое существование».

Как видите, более бессодержательный ответ на серьезные вопросы сложно придумать. Любой человек, хоть сколько-нибудь сведущий в космонавтике, сразу заметит, что никаких затруднений с выведением тяжелых спутников на заданную орбиту у государства, которое перед тем отправляло аппараты к Луне и собачек в космических кораблях, быть не должно в принципе. Если же всё-таки такие затруднения возникли, то разумнее выводить спутник на высокую орбиту, чтобы получить больше времени для исследований и больше данных для усовершенствования аппаратуры.

Впрочем, 12 февраля стартовала «Молния», которая вывела в космос «1ВА» № 2. На этот раз всё прошло почти идеально – аппарат улетел с околоземной орбиты и удостоился официального имени «Венера-1». За триумфом от очередной победы странная история «Спутника-7» вроде бы забылась.

Всё же слухи о советских космонавтах, которые погибли и были засекречены, продолжали множиться. Американский историк космонавтики Джеймс Оберг провел небольшое расследование, итогами которого поделился в статье «Фантомы космоса» («Phantoms of Space», 1975). Он показал, что первое известное сообщение, посвященное «жертвам красного космоса», появилось в декабре 1959 года: итальянское новостное агентство «Continentale» распространило заявление некоего высокопоставленного чешского коммуниста о том, что в Советском Союзе осуществлен, начиная с 1957 года, ряд запусков пилотируемых баллистических ракет. Один из пилотов по имени Алексей Ледовский погиб 1 ноября 1957 года в ходе такого суборбитального запуска. Развивая тему, агентство называло еще три фамилии «погибших» космонавтов: Сергея Шиборина (погиб 1 февраля 1958 года), Андрея Миткова (погиб 1 января 1959 года) и Марии Громовой (погибла 1 июня 1959 года). При этом указывалось, что пилот Громова нашла свою смерть не на баллистической ракете, а в результате аварии прототипа орбитального самолета с ракетным двигателем.

Примечательно, что в то же самое время (14 декабря 1959 года) основоположник немецкой космонавтики Герман Оберт заявил газете «The Gadsden Times», что располагает данными о пилотируемом суборбитальном запуске, состоявшемся на полигоне Капустин Яр в начале 1958 года и закончившемся гибелью пилота. Информацию он якобы получил, работая на американскую космическую программу. Однако если Герман Оберт был весьма осторожен в своих высказываниях, подчеркнув, что знает о «космической катастрофе» с чужих слов и не может ручаться за правдивость сведений, то агентство «Continentale» выдавало на-гора одну сенсацию за другой. Итальянские корреспонденты рассказывали то о «лунном корабле», взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома Sputnikgrad, то о готовящемся секретном космическом рейсе двух советских пилотов в одном корабле. Поскольку ни одна из сенсаций не была подтверждена, сообщениям «Continentale» перестали доверять. Но у «фабрики слухов» (так называли в то время подобные агентства на Западе) вскоре появились последователи.

В октябре 1959 года в журнале «Огонек» была опубликована статья «На пороге больших высот» об испытателях авиационной техники, в которой упоминались Алексей Белоконев, Иван Качур, Алексей Грачёв, а газета «Вечерняя Москва» в заметке на аналогичную тему рассказала о Геннадии Михайлове и Геннадии Заводовском. Журналист «Associated Press», перепечатавшей материалы, почему-то сделал вывод, что в статьях и на прилагаемых к ним фотоснимках изображены будущие советские космонавты. Поскольку впоследствии названные фамилии так и не появились в сообщениях ТАСС, был сделан «логичный» вывод о гибели всех пятерых в результате ранних стартов, закончившихся катастрофами. Больше того, буйная фантазия газетчиков так разыгралась, что для каждого «фантомного космонавта» придумали отдельную версию гибели с огромным количеством совершенно невероятных подробностей.

Так, после запуска 15 мая 1960 года первого корабля-спутника «1КП» западные газеты утверждали, что на его борту находился пилот Заводовский, погибший из-за сбоя в системе ориентации, выведшей корабль на более высокую орбиту. Версию гибели космонавта на «Первом корабле-спутнике» поддержал популярный американский фантаст Роберт Хайнлайн, который в те дни посещал Советский Союз. В очерке «Pravda значит „правда“» («Pravda means „Truth“», 1960), написанном по итогам поездки за железный занавес, он рассказывал (привожу в моем переводе):

«Около полудня 15 мая, за день до неудавшейся Парижской конференции на высшем уровне, миссис Хайнлайн и я шли вниз от замка, который возвышается над прекрасным городом Вильно [Вильнюсом]. Навстречу поднималась чертова дюжина курсантов Красной Армии: мы остановились и поболтали с ними, ответили на их вопросы, показали наши паспорта.

Тут один из них, который, казалось, был старшим, спросил нас: что мы слышали о новом русском космическом корабле?

„Нет, ничего, – мы были далеко от источников новостей последнее время. – Расскажи нам“.

„Это только что произошло, утром. – Курсант назвал время старта, перигей, апогей, период обращения. – И даже в настоящее время, – он проиллюстрировал свои слова жестом, – русский космонавт кружит вокруг Земли!“

Все остальные курсанты закивали в знак согласия со всем, что он сказал, а иногда добавляли детали.

Я поздравил их с замечательным научным достижением страны – с застывшей улыбкой и болью в животе. Мы еще немного поговорили об этом, потом они пошли наверх, а мы вниз.

В тот же день мы пытались купить экземпляр „Правды“. Но оказалось, что газета не была здесь общедоступной – это как не купить „New York Times“ в Нью-Йорке.

Мы попробовали слушать „Голос Америки“, но помехи были сильнее, чем где-либо. ‹…›

В тот вечер наша девушка-гид присоединилась к нам, чтобы посетить балет, и сказала, что курсант ошибся: это не был космический корабль с человеком, в нем манекен. Курсант просто неправильно всё понял.

Ну, может быть, и так… но если так, то вся дюжина других курсантов ошиблись таким же образом.

Вспомните дату пятнадцатое мая. Тогда полетела ракета, на которой, как они признались несколько дней спустя, возникли проблемы с тормозным двигателем; он зажегся в неправильном направлении и не смог свести ее вниз. ‹…›

Эта ракета до сих пор там – возможно, прошла над головой, пока мы обедали. Есть мертвый русский в ней? Есть ли „нелицо“ [по Джорджу Оруэллу] в небе?

Я не знаю. При коммунистической системе невозможно получить факты. Правда мертва, убита, и, по официальной версии, правдой является то, что приближает мировую коммунистическую революцию».