На южном фронте без перемен - Павел Яковенко

Андрей взглянул на меня. Я твердо сказал:

— Бойцы хорошие, исполнительные. Ни в чем предосудительном ранее не замечены. В бою проявляли стойкость и даже, можно сказать, мужество. Я считаю, что трибунал — это слишком жесткое наказание. Я бы даже так сказал — необоснованно жестокое.

Майор закурил.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда так. Я не буду принимать меры к ним. Однако и обратно в батарею я их не отпущу. У вас там ни дисциплины, ни контроля. («Точно Чорновил стучит, сволочь!» — подумал я сразу). Там они опять примутся за старое. И тогда трибунала им не избежать… Они останутся у меня. Пусть идут с вами, забирают свое имущество, и немедленно возвращаются сюда. Свободны!

Мы вчетвером по очереди вышли из палатки, и отправились в батарею.

— Ну, вы, блин! — сказал я. — Приспичило вам!

— Да все было как обычно! — начал оправдываться Адамов. — Просто нас старшина видел, когда мы в поселок уходили. Это он нас сдал.

— Зачем ему это нужно? — задал я почти риторический вопрос. И неожиданно получил довольно пространный ответ. И от кого — от Имберга!

— Товарищ старший лейтенант! — сказал он. — Замполиту нужны денщик и ординарец. У него предыдущие оборзели совсем, он их в пехоту сдал. Ну, а замена же нужна! Кто-то должен за них пахать? Вот наш прапорщик, наверное, нас замполиту и «сдал».

— Ну, если это так, братва, — сказал я бойцам. — То нечего и переживать! Побудите пока у замполита, а там видно будет! Ничего он вам не сделает. Не съест же он вас, в самом деле-то?! Это вот у нас с комбатом будут проблемы — кем вас заменить-то?

— Придется мне мои расчеты проредить, — сказал мне Андрей. — Другого выхода не вижу…

Прошло еще несколько дней, и полусонное существование возле Центороя для меня закончилось. Наш батальон вывели из Белготоя и поставили ему новую задачу — дойти до Агишбатоя. Задача как задача. Не первый раз. Только одна маленькая тонкость — это нужно было сделать пешком.

Как выяснилось, объездная дорога существовала, но она была слишком далекой, и главное, взорвана. Что там взорвали, мне никто, естественно, не объяснил, но как я понял из обрывков разговоров, восстановить ее будет не так-то просто.

Поэтому нужно было маршем напрямую кардинально срезать все углы, и выйти в намеченный пункт в кратчайшие сроки. Вполне естественно, что «Васильки» отпали сами собой. Кто у нас в батарее может ходить пешком? В принципе? Кто — кто! «Подносы». Так что я даже не дергался. Идти предстояло мне. Три расчета, три миномета. Вместо попавших в кабалу к замполиту Адамова и Инберга Андрей выделил мне из своего состава Кабана и Данилова. И зачем-то еще — Солоху.

— Зачем мне Солоха? — спросил я Найданова.

— Пусть идет. На всякий случай. Вдруг пригодиться?

Объяснение было, конечно, прямо скажем, туманное. Наверное, чем-то Солоха провинился, вот комбат и решил сплавить его с глаз долой. Ну ладно, пусть идет. Кстати, сам боец отнесся к этому индифферентно.

— Надо так надо, — сказал он. — А то от безделья с ума сойти можно!

Единственная льгота, которая нам полагалась — к месту сбора доехать можно было на «шишиге». Только мы тронулись, как у Армяна порвался ремень. Зерниев сразу дал ему свой, но мы все равно потеряли полчаса. Впрочем, как оказалось, это было не смертельно.

Чтобы не гонять две машины, все три моих расчета разместились в одной «шишиге». Мы отправились. Дорога снова проходила мимо какого-то местного памятника. Такая же стела, (только не такая красивая, как та, что была взорвана у меня на глазах), и такие же надписи по-чеченски. Этим памятником никто не интересовался, никому он, как ни странно, не мешал, и он оставался целым. А ориентир был, конечно, хороший.

Прямо за памятником нас ожидал Санжапов.

— Все, стой! — скомандовал он. Машина остановилась.

— Вылезайте, а автомобиль пусть едет обратно. Он вам больше не понадобится.

— Звучит зловеще, — пошутил я. (Может быть, и неудачно).

— Ну, — сразу поправился комбат, — понадобится, конечно… Только не скоро… Так, вон видите окопы под маскировкой? Видите? Ага. Давайте туда, и там стойте — ждите.

— А ты, — сказал он мне. — Вот туда иди. Вот в тот вагончик. Там получишь рацию и карту. Давай!

Я пошел в указанном мне направлении, а бойцы побрели в своем.

В кунге сидел лейтенант, и читал газету. «Спорт-Экспресс»! Он аккуратно положил ее на столик, и спросил:

— Чего тебе?

— Я Яковенко. Меня Санжапов послал.

— А-а… — протянул он. — Вот «Арбалет» — насколько зарядки хватит, не знаю. Там увидишь. А вот карта. Там квадрат ваших действий уже выделен.

Я посмотрел карту. Там, где было отмечено, я увидел лес и горы. Овраги и обрывы. М-да… Та еще местность. Я представил Данилова с плитой и Восканяна со стволом…

— Что пишут, — спросил я, кивая на газету.

— Чемпионат страны по футболу начался. Битва двух «Спартаков»!

— Ну — ну, — закивал я. — Посмотрим. А как там «Ротор»?

— Вроде бы выиграл, кажется, — неуверенно ответил лейтенант.

А ладно! Что мне сейчас до футбола! Я пошел искать своих подчиненных. Правда, искать их долго не пришлось. Я сразу их вычислил по трем смотрящим в небо стволам. Они прислонили их друг к другу так, чтобы те не падали, и образовалась даже какая-никакая скульптурная композиция.

Проходя мимо окопов, покрытых маскировочной сеткой, я услышал знакомый громкий мат. Это был Квашнин. Я запомнил его, когда он был в Белготое. Спутать было трудно. Ведь он орал так, что колыхалась сетка. Судя по крикам, военачальник управлял огнем. И действительно, когда я вышел на открытое место, то сам увидел, как волны разрывов уродуют противостоящую нам гору. Кого они там разглядели?

Из окопа в эту минуту вылез Санжапов.

— Вам туда, — усмехнувшись, показал он на то самое место, которое сейчас утюжила артиллерия.

Меня это не смутило. Я довольно хладнокровно ответил:

— Как прикажете…Если надо — то надо!

— Ну, хорошо. Вон два БМП. Грузитесь на них, они вас довезут до места сбора, а там дальше — уже пешком.

Расчеты быстро погрузились, и мы тронулись. Сначала мы ехали вдоль обрыва, потом свернули на дорогу, ведущую вниз, спустились по ней до самого дна, проехали какие-то брошенные домишки, спустились еще немного, и встали.

— Все, — сказали водители, — нам было приказано вас только досюда довезти.

Я махнул им рукой — езжайте! Просто я заметил невдалеке бивак пехоты, и среди личного состава мелькнула фигура Франчковского. Раз здесь наши — значит, мы действительно на месте.

Вообще-то, время уже было часа два. Подняли рано утром…. А до сих пор еще никакого боевого продвижения. Все только сосредотачивались да чего-то ждали. Вот и сейчас не тронулись.