Большая охота на акул - Хантер С. Томпсон

По причинам, которые никому не станут ясны (особенно администрации и постояльцам отеля), редакция внутренней политики снова функционирует в «Ройял Бискейн отель» в девятистах кривых метрах от огороженной резиденции Никсона- Рибозо на другой стороне острова. Столом для редакции служит круглая плита чего-то вроде низкокачественного палисандра, а украшением – ярко-оранжевая электронная пишущая машинка, которую я арендовал несколько дней назад на фирме офисного оборудования на 125-й улице, Северный Майами. Этот шведский «Фацит» – обманчиво шикарное устройство, работающее приблизительно в пять раз медленнее, чем IBM, и совершенно бесполезное для подгоняемой амфетаминами работы. При всей своей стильности и вольности «Фацит» быстр под рукой приблизительно так же, как ундервуд модели 1929 года, некогда стандартное оборудование в отделе городских новостей New York Mirror. Никто не знает наверняка, что сталось со старыми ундервудами, когда Mirror почила от старости, но, согласно одному слуху, их отхватил по десятицентовику на доллар Норманн Кажинс и продал потом с немалой прибылью Columbia Journalism Review.

Само по себе любопытно, что такие темы обычно не любят открывать классической «пирамидальной вводной», а именно этим я собирался заняться, когда вдруг сообразил, что пишмашка у меня такая же бесполезная, как сиськи на кабане.

Кроме того, были и другие механические проблемы: ни воды, ни льда, ни телефона и вдобавок – два агента спецслужб в соседнем номере.

Отсутствие телефона понемногу вызывало паранойю. Толчком к ней послужила череда тревожных событий, всерьез заставивших меня задуматься о возвращении в Вашингтон, когда на следующий день Никсон решил уехать, а не оставаться, чтобы открыть особый счет в банке Бебе Рибозо в торговом центре на Осиэн-драйв. «Банк Ки-Бискейн» для бизнеса не хуже любого другого, в основном из-за необычных вариантов вложения капитала, предоставляемых особым клиентам.

Я подал на «особый» статус, но последние события не вызывают оптимизма. Несколько дней назад при первом визите в жилище Никсона я пробился не дальше тщательно охраняемой сторожки на Харбор-драйв.

– Вас ждут? – спросил местный полицейский.

– Вероятно, нет, – отозвался я. – Но я подумал, стоит заскочить, пропустить стаканчик-другой, потом оглядеться. Знаете, я никогда этого места не видел. Что тут происходит?

Полицейский напрягся и, прищурясь, уставился на кусок черного коралла, висевший на цепочке у меня на шее.

– Слушайте… Мне бы хотелось посмотреть ваши документы, приятель. У вас что-нибудь при себе есть?

– Конечно. Но они в машине. В плавках у меня карманов

нет.

Я пошлепал по горячему асфальту, чувствуя, как на каждом шагу к нему прилипают босые ноги, и, не открывая дверцу, запрыгнул в большую бронзовую машину с откидным верхом. Оглянувшись на сторожку, я заметил, что к полицейскому присоединились два типа в черных деловых костюмах и с торчащими из-за ушей антеннами. Все они ждали, когда я вернусь с бумажником.

К черту их, подумал я и рывком завел мотор. Я помахал полицейскому.

– Их тут нет, – крикнул я. – Наверное, забыл в отеле.

Не дожидаясь Ответа, я тронулся и очень медленно отъехал.

Почти сразу же огромные, как в железнодорожном пакгаузе, ворота дома напротив Никсона поднялись, и выкатил синий «форд»-седан. Я еще больше сбавил газ, думая, что мне велят съехать к обочине, но нет, «форд» держался в ста футах позади меня – всю дрогу до отеля, потом заехал за здание на стоянку почти сразу под моим окном. Я вышел, решив, что он становится прямо за мной, чтобы поболтать, – и опять-таки нет: «форд» затормозил футах в пятидесяти, сдал назад и был таков.

Позже днем, сидя в комнате для прессы Белого дома в отеле «Четыре посла» в центре Майами, я рассказал об этом инциденте корреспонденту New York Times Энтони Рипли.

– Я, честное слово, думал, что гад пойдет за мной прямо в номер.

Рипли рассмеялся.

– Он, наверное, сейчас там, а с ним еще три дружка, и они перерывают твой багаж.

Возможно, так оно и было. Любому, кто достаточно долго знаком со спецслужбами и ведет себя необычно, следует такого ожидать… особенно если по чистой случайности он обнаруживает, что у него за стенкой проживают два агента спецслужб.

Это был второй тревожный инцидент. Подробности его любопытны, но я предпочел бы пока в них не вдаваться, скажу только, что решил было, что у меня развивается опасная паранойя, пока мне не попала копирка из регистрационной квитанции. Тут я почувствовал себя немного лучше, во всяком случае, перестал так беспокоиться за собственное душевное здоровье. Гораздо полезнее твердо знать, что спецслужбы за тобой присматривают, чем все время подозревать и никогда не быть уверенным.

Но лишь третий инцидент заставил меня задуматься, не перенести ли немедленно редакцию назад в Вашингтон. Под утро меня разбудил телефонный звонок, и незнакомый голос произнес:

– Президент идет в церковь. Поспешите, если хотите его перехватить.

Что? В голове у меня было пусто. Какой президент? Зачем мне его перехватывать? Особенно в церкви?

– Кто это, черт побери? – наконец спросил я.

– Тони, – ответил голос.

Я пошарил в поисках выключателя. На мгновение мне показалось, что я все еще в Мексике. Потом свет зажегся, и я узнал привычный люкс. Господи! Ну конечно же. Ки-Бискейн. Президент Никсон. Тут все сложилось: сволочи собираются подставить меня под арест по обвинению в якобы попытке покушения. Агенты за стеной, наверное, уже подбросили мне в багажник дальнобойную винтовку, а теперь пытаются выманить к какой-то церкви, где, едва я припаркуюсь, меня можно будет сцапать перед камерами. Тогда они «найдут» винтовку за две минуты до того, как Никсон явится на службу, и мне конец. Я уже видел заголовки: «РАЗОБЛАЧЕН ЗАГОВОР С ЦЕЛЬЮ ПОКУШЕНИЯ НА НИКСОНА», «СНАЙПЕР СХВАЧЕН У ЦЕРКВИ КИ-БИСКЕЙН» плюс фото на первой полосе: полицейские осматривают винтовку, я в наручниках, Никсон браво улыбается в камеру.

Вся сцена промелькнула у меня в голове за долю секунды, голос в трубке продолжал орать. Меня захлестнула паника. «Нет! – подумал я. – Ни за что на свете!»

– Ах ты гребаный сукин сын! – завопил я в телефон. – Я и близко к хреновой церкви не подойду!

Повесив трубку, я моментально заснул. Ближе к вечеру Рипли заехал в отель, и мы выпили пива в баре на пляже.

– Господи Иисусе! Ты совсем не в себе утром был, да? – спросил он.

– Что?

Он рассмеялся.

– Ну да. Ты же на меня орал. Черт, я подумал, может, ты хочешь посмотреть на сцену у церкви Никсона?

– Уж, пожалуйста, какое-то время мне с наводками не звони, ладно?

– Не беспокойся, – ответил он. – Мы все равно сегодня уезжаем. Ты с нами летишь?

– Нет, – отрезал я. – Я собираюсь проспать два дня напролет, а потом сяду на паром в Вашингтон. Поездка для меня была неудачная. Наверное, брошу на какое-то время освещать Никсона – во всяком случае, пока не справлюсь с запоем.