Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - Сергей Кусков

— Да. Вандалов они там перебили и прибыли к готам. И вломили так, что те бежали, остановившись на самом севере Иберии. И только там смогли встать намертво. В горах.

— Горы легко защищать, — потянула сеньорита.

— Угу. Потому там и встали.

Но часть их… Не их самих, а их родственников, не дошло в своё время до Иберии. И заняло Южную Францию. Севернее жили франки, строили единое мощное государство, а на юге жили вот эти вот недоготы. А на востоке от них другие германцы, да итальянцы — там тоже чёрт ногу сломит, все перемешались.

— Италья-анцы… — с придыханием повторила Катрин, и я буквально почувствовал, как волосы на её голове шевелятся. Точно, предложи дьявол сделку, она тут же отдаст за такие знания душу. А я, простой парень из Пуэбло, колюсь, будто о походе к бабе в соседнюю деревню рассказываю.

— В тех книгах их, этих родственников готов, называют «окситанцы», а страну «Окситанией». Почему — не знаю, не помню, невнимательно читал.

— Нельзя такие книги читать невнимательно! — как кошка зашипела она, я аж отшатнулся. Решил не обострять и лишь меланхолично пожал плечами.

— У них был свой язык, своя культура. Но главное, у них было много денег. Очень много денег! — завистливо воскликнул я, ибо у меня с деньгами был полный швах. — Ибо жили в местах, где не бывает зимы, где много удобных рек для судоходства. А рядом — море. Торговые пути, плодородные равнины, богатые города и горы, в которых можно самого чёрта укрыть. В которых полным полно неприступных замков. Там что ни замок — неприступный. Что ни город — крепость. И имея всё это, они, окситанцы, допустили ошибку — возгордились.

— Прям таки возгордились? — недоверчиво нахмурила Катрин бровь.

— Да. Считали себя сильными, мощными, неуязвимыми. Любые притязания на своё богатство понимали, но всегда попытки что-то «отжать» легко отбивали, и потому банально расслабились.

— Потому, что много денег, — с сожалением потянула она — видимо в местной истории тоже были примеры «расслабления» правителей и владетелей.

— Да. Сама понимаешь, зуб на них точили все — от простого «пограбить» до полноценного захвата территорий — все хотят жить красиво. Но собраться всем миром против них не получалось, а отдельные походы и войны были бесполезны.

— Свои интересы важнее общих, и все считают, что каштаны им из огня должны доставать другие, — подсказала она. Обожаю умненьких девушек.

— Так на самом деле могло продолжаться долго, но окситанцы допустили ещё одну самую большую ошибку. Они позволили на своей земле успешно действовать ЕРЕСИ.

— Ереси? — мгновенно напряглась и нахмурилась её светлость. — Ты знаешь это слово?

Судя по тому, как сияют огнём её глаза, это страшное слово. Под запретом. Блин, как убить Ричи, если он уже мёртв, и это я? Дебилоид невежественный!

— Конечно. — Решил не подавать виду, что считаю это слово опасным, может и прокатит. — Нет, сами окситанцы были добрыми католиками. Почти все. Но они позволяли еретикам ходить по своей земле и проповедовать, а это уже в глазах церкви преступление.

— Что за ересь? — снова напряглась Катюша. То есть тут были свои ереси, как минимум. И наверняка выкорчёвывались кровью, оттого и слово страшное.

— Не важно, — отмахнулся я. — Важно другое. Даже католические епархии этих мест… считали себя настолько важными и сильными, что не платили причитающееся падре, епископу Рима. Главе всех католиков, всей церкви.

— Рима? — вскинулась она, обернулась, зло пыша паром из ноздрей. — Рикардо Пуэбло, не надо со мной шутить!

— А я и не шучу. — Я был сама бесшабашность.

— Ты знаешь, где Рим? Ты знаешь, что с ним стало после… Основания?

Основание — это начало местного летосчисления. И я про него ни сном, ни духом.

— Где — не знаю, — закачал я головой. — Это далеко отсюда, понятия не имею, где. А историю, повторюсь для тех, кто в бочке, я ПРОЧИТАЛ. И тебе пересказываю за что купил.

Ведь действительно прочитал. В тырнете. Люблю историю, в отличие от физики. И альбигойские крестовые походы — не то, что любимая тема, но интересная. Со смыслом.

— Продолжай, — вновь отвернулась она, сдержав эмоции. — И это… Что значит глава ВСЕЙ церкви? Разве такое возможно?

Я криво усмехнулся. Отсталый этот мир. Наивный и отсталый. Несмотря на кажущуюся брутальность и свои скелеты в шкафу.

— Древняя Империя рухнула, на её месте образовалось несколько десятков королевств, графств, герцогств, — пояснил я. — Их правители как бы правили, в их руках как бы была власть… Но на самом деле всем заправляла церковь, во главе с руководителем — падре города Рима. Церковь не правила напрямую, не лезла во взаимоотношения правителей, но её слова и воля были обязательными для исполнения. Некоторые владетели взбрыкивали, падре посылали, но в долгосрочной перспективе проигрывали. Всегда.

Она пыхтела, хотела что-то возразить, но промолчала. И правда, что она может сказать?

— У падре Рима была невероятная власть, — продолжал я. — Он мог приказывать любому королю, герцогу и тем более графу. Он мог отлучить строптивого человека от церкви, и тот переставал существовать. Это была страшная власть. И окситанцы были одними из очень немногих, кто не платил Риму налоги. Именно это стало спусковым механизмом арбалета. Деньги. С таких богатых и сильных. Платить должны все, и точка. Падре Рима, использовав наличие еретиков, как повод, объявил против Окситании крестовый поход.

— Это как? — недоумённо захлопала она ресницами.

— Это когда он лично обещал прощение всех грехов тем, кто в походе участвует.

— Но… Так не может быть! Так нельзя! — Она меня пытается переубедить? Угу-угу, да-да. Не может.

— Ну, у нас — наверное, — всё же согласился я. — Но там — могло. И было. Семьсот лет назад. И в поход, как понимаешь, собрались почти все соседи тех земель — прибрать их к рукам. И не соседи тоже пошли — пограбить. Следом шли монахи — выжигать ересь.

— Выжигать? — снова не поняла она. — Это как?

— Ну, на кострах, — по свойски, про между прочим пояснил я. — Еретиков сжигали живьём. Милые священники. Многие в епископском сане. Во славу божию. Ставили столбы, привязывали к ним людей, клали хворост в ноги и поджигали. Ты что, не видела, как сжигают живьём?

Её аж перекосило. Аж рвотный позыв пришлось сдерживать.

— Ричи, прошу, не надо так!

— А это не я! — жёстко отрезал я, чтобы поняла, что я тут не решаю, а просто рассказываю. — Это они. И они так ДЕЛАЛИ. Во славу божию.

— Это не священники!.. — отрешённо покачала она головой. — Это исчадия Люциферовы.

— Вот потому и существовали еретики, — заметил я. — И потому еретиков того… — Провёл ладонью по горлу. — Конкуренция, понимаешь.

— Конкуренция… — потянула она понятное слово, но приняла описываемую жестокость.