Кукушата Мидвича. Чокки. Рассказы - Джон Уиндем

мне нравится свадьба в двадцатом веке.

— Должен признаться, дорогая, я раньше недооценивал атрибутику бракосочетания, — признался я. Несомненно, мне было чему удивляться, ведь за последний месяц я коренным образом изменил свое отношение к женитьбе.

— Молодожены двадцатого века всегда спят в одной большой постели, дорогой? — спросила она.

— Разумеется, дорогая, — уверил я ее.

— Забавно, — сказала она. — Довольно негигиенично, конечно, но все-таки очень приятно.

Мы поразмышляли немного над этим.

— Дорогой, обратил ли ты внимание, что она больше не фыркает мне в лицо? — заметила она.

— Мы всегда перестаем фыркать, когда нам предъявляют необходимый документ, дорогая, — объяснил я.

Некоторое время мы еще вели краткие разговоры на личные темы весьма ограниченного интереса. В конце концов я сказал:

— Похоже, дорогая, нам больше незачем переживать о твоих преследователях. Если бы они действительно беспокоились из-за тебя так сильно, как ты себе представляла, то уже давно бы вернулись.

Она покачала головой:

— Мы должны быть очень осторожными, но все действительно странно. Думаю, это связано с дядей Дональдом. К сожалению, у бедного старика не технический склад ума. Это можно сказать хотя бы по тому, как он отправил машину в прошлое, чтобы встретиться с тобой, и ошибся на два года. Однако нам остается только ждать и держаться настороже.

Я задумался. Затем сказал:

— Видимо, мне придется устроиться на работу. Возможно, это затруднит их слежку за нами.

— На работу? — спросила она.

— Как ни крути, двое не смогут протянуть на ту сумму, которой хватит одному. А жены всегда стремятся к определенным стандартам жизни и должны их достигать. Конечно, в пределах разумного. Та небольшая сумма, что у меня осталась, не позволит нам жить надлежащим образом.

— Дорогой, тебе совершенно не стоит об этом переживать, — уверила меня Тавия. — Ты просто можешь что-нибудь изобрести.

— Я? Изобрести? — воскликнул я.

— Да. Ты же неплохо знаком с радиотехникой, правда?

— Я прошел несколько курсов обучения радиолокации во время службы в ВВС.

— Ага! ВВС Великобритании, — сказала она с упоением. — Просто не могу поверить, что ты действительно сражался в Великой войне! Ты знал Монти и Айка и всех прочих замечательных людей?[10]

— Лично нет. Другой род войск, — ответил я.

— Как жаль. Всем так нравился Айк! Но вернемся к нашим заботам. Все, что тебе нужно сделать, — это достать хороший радиоприемник и книги по электронике, и я покажу, что нужно изобрести.

— Ты?

— Вот увидишь.

— Ты считаешь, что это будет правильным и этичным? — с сомнением спросил я.

— А почему нет? В конце концов, все эти штуки должны были быть кем-то изобретены, иначе я бы не узнала о них в школе, правда?

— Думаю, что стоит об этом немного поразмыслить, — сказал я.

То, что я вспомнил тем утром об отсутствии какого-либо вмешательства в нашу жизнь, похоже, было простым совпадением. С того момента, как я впервые увидел Тавию, я с подозрением относился к любым совпадениям. Ближе к обеду Тавия посмотрела в окно и сказала:

— Дорогой, кто-то машет нам из-за деревьев.

Я подошел, чтобы убедиться в этом, и действительно, кто-то медленно размахивал из стороны в сторону палкой с белым платком. Взяв бинокль, я увидел и самого человека. В кустах прятался престарелый мужчина. Я передал бинокль Тавии.

— Ох! Дядя Дональд, — воскликнула она. — Думаю, что нам стоит встретиться с ним. Похоже, что он один.

Я вышел на улицу, подошел к краю дорожки и жестом позвал его. Через пару мгновений он вышел из-за кустов, держа палку с платком высоко над головой, как знамя. Я едва смог разобрать его слабый голос:

— Не стреляйте!

Я взмахнул руками, показывая, что не вооружен. Тавия тоже вышла и встала рядом со мной. Когда он приблизился, то переложил палку в левую руку, поднял шляпу правой и вежливо наклонил голову.

— Ах, сэр Джеральд! Снова рад встрече с вами, — сказал он.

— Он не сэр Джеральд, дядя. Он мистер Латтери, — сказала Тавия.

— Неужели? Как глупо с моей стороны. Мистер Латтери, — продолжил он, — я думаю, вы будете рады услышать, что ранение причинило больше неудобств, чем вреда. Бедняге пришлось пролежать ничком достаточно долгое время.

— Бедняге? — повторил я машинально, ничего не понимая.

— Того, что вы подстрелили вчера.

— Я подстрелил?..

— Скорее всего, завтра или послезавтра, — поспешно сказала Тавия. — Дядя, ты всегда так ужасно путаешься в этих датах.

— Я достаточно хорошо ориентируюсь в основных принципах, моя милая. Вот с практической составляющей всегда выходят некоторые недоразумения.

— Ну и ладно. Раз ты приехал, почему бы не пройти в дом, — пригласила она его и добавила: — А платок можешь убрать обратно в карман.

Я заметил, что, зайдя внутрь, он окинул взглядом комнату и удовлетворенно кивнул, оценив ее обстановку. Мы присели. Тавия сказала:

— Прежде чем мы будем что-то обсуждать, дядя Дональд, думаю, что тебе следует знать, что я вышла замуж за Джеральда… за мистера Латтери.

Доктор Гоби внимательно посмотрел на нее.

— Замуж? Но зачем?

— М-да… — сказала Тавия. Затем терпеливо объяснила: — Я люблю его, а он любит меня, поэтому я теперь его жена. Здесь все происходит именно так.

— Постой, постой, — сказал доктор Гоби и замотал головой. — Разумеется, я знаю о твоей сентиментальной расположенности к двадцатому веку и его традициям, моя милая, но конечно же тебе не следовало… э-э… перенимать местные обычаи?

— Они мне очень нравятся, — ответила Тавия.

— Молодые девушки всегда романтичны, я понимаю. Но вы, сэр… э-э, мистер Латтери! Подумали ли вы о том вреде, который будет причинен?

— Никакого вреда, дядя Дональд! Люди обливают тебя презрением, если ты не состоишь в браке, а я не хочу, чтобы с ним так поступали.

— Я думал не о том, что произойдет с тобой здесь, а о том, что случится после твоего ухода. У них ведь столько правил по освидетельствованию смерти, доказательству ухода супруги и так далее… и все делается так сложно и нерасторопно! И в это время он не сможет жениться на ком-то еще.

— Я уверена, что он не захочет жениться на ком-то еще, ты ведь не захочешь, дорогой? — сказала она мне.

— Конечно, нет! — возмутился я.

— Ты уверен в этом, дорогой?

— Дорогая, — сказал я, взяв ее за руку, — если бы все остальные женщины в мире…

Через некоторое время доктор Гоби смущенно кашлянул, чем снова привлек наше внимание.

— Цель моего визита, — попытался объяснить он, — заключается в том, чтобы убедить мою племянницу незамедлительно вернуться домой. Весь совет профессоров пребывает в неописуемом волнении по поводу всех этих событий, и естественно, что они винят во всем преимущественно меня. Мы очень беспокоимся, поэтому нам нужно забрать ее к