Королевство - Ю Несбе

Я стоял менее чем в ста метрах, однако жара не чувствовал. Но когда я отыскал среди прочих лицо Карла, тоже мокрое от пота или воды из шланга, я понял, что надежды нет. Все пропало.

С серым светом настал первый день года.

Поэтому пейзаж казался плоским и нечетким, и, когда я поехал из мастерской к стройплощадке отеля – пожарищу, – на мгновение возникло ощущение, что я заблудился, вовсе не эту местность я знал столь же хорошо, как карман собственных брюк, – нет, это чужая, неизведанная планета.

Когда я приехал, Карл стоял рядом с тремя мужчинами перед дымящимися черными руинами, которые должны были стать гордостью деревни. И все еще могут стать, но вряд ли в этом году. Черные, обугленные деревяшки тянулись к небу, словно взывающие к чему-то указательные пальцы, – они скажут нам, им, да кому угодно, что, черт дери, спа-отели в горах не строят – это противоестественно, духи проснутся.

Выйдя из машины и подойдя ближе, я увидел, что там трое – ленсман Курт Ольсен, мэр Восс Гилберт и начальник пожарной охраны по фамилии Адлер; когда не было дежурств на пожарной станции, он работал инженером в муниципалитете. Не знаю, заткнули они рты потому, что я подошел, или потому, что завершили обмен мнениями.

– Ну? – спросил я. – Версии есть?

– Нашли остатки новогодней петарды, – сказал Карл – так тихо, что я его едва расслышал. Его взгляд был прикован к чему-то расположенному очень-очень далеко.

– Точно, – сказал Курт Ольсен, держа сигарету большим и указательным пальцем, прямо как солдат в карауле. – Ее могло принести из деревни ветром, она и подожгла деревянные конструкции, это же ясно.

Ясно-то ясно, но он выделил слово могло, и я понял, что он не особо в это верит.

– Но? – спросил я.

Курт Ольсен пожал плечами:

– Но начальник местной пожарной охраны говорит, что, когда пожарные прибыли на место, они нашли пару наполовину занесенных снегом следов, которые вели в отель. Ветер тут сильный, значит оставили их незадолго до прибытия пожарной машины.

– По следам было непонятно, это два человека прошли внутрь или вошел и вышел один, – сказал начальник пожарной охраны. – Нам пришлось исходить из худшего – хотели послать бригаду проверить, не остался ли кто в модулях. Они уже полыхали вовсю.

– Трупов нет, – сказал Ольсен. – Но ночью здесь, судя по всему, люди были. Ясное дело, умышленного поджога исключить нельзя.

– Умышленного? – чуть было не закричал я.

Наверное, по мнению Ольсена, с удивлением я слегка переборщил, – по крайней мере, он остановил на мне изучающий взгляд ленсмана.

– И кто с этого что-то поимеет? – спросил я.

– Да о ком ты, Рой? – спросил Курт Ольсен, и мне, черт возьми, не понравился тон, которым он произнес мое имя.

– Да-да, – сказал мэр, кивая в сторону деревни, наполовину скрытой под покровом тумана, появившегося надо льдом Будалсваннета. – Когда люди проснутся, их ждет легкое похмелье.

– Ну, – сказал я, – когда по горло в дерьмище, остается заново начать строительство.

Остальные уставились на меня, как будто я на латыни заговорил.

– Наверное, но чтобы достроить отель в этом году, придется хорошенько потрудиться, – сказал Гилберт. – И народ какое-то время не выставит на продажу дачные участки.

– А? – Я посмотрел на Карла. Он ничего не говорил, казалось, он нас даже не слышал, тупо уставился на пепелище – его рожа напомнила мне застывший цемент.

– Таков договор с муниципалитетом. – Гилберт вздохнул так, что я понял: он повторял только что сказанное. – Сначала отель, потом дачи. К сожалению, в деревне хватает тех, кто рановато продал шкуру и купил себе машины подороже, чем надо бы.

– Хорошо, что отель как следует застрахован на случай пожара, – сказал Курт Ольсен, глядя на Карла.

Гилберт и начальник пожарной службы слегка улыбнулись, как бы выражая согласие, но признавая, что утешения от этого в данный момент мало.

– Да-да, – сказал мэр, засовывая руки в карманы и показывая, что собирается уходить. – С Новым годом.

Ольсен и начальник пожарной охраны последовали его примеру.

– Это правда? – тихо спросил я, когда они уже не могли ничего услышать.

– Про Новый год? – сонным голосом проронил Карл.

– Про страховку, – пояснил я.

Карл повернулся всем телом, словно его самого отлили из цемента.

– Да скажи, ради бога, почему бы ему не быть как следует застрахованным? – поинтересовался он.

Он говорил так медленно, так тихо. Дело не в алкоголе – он какие-то таблетки принял?

– Он чересчур хорошо застрахован? – спросил я.

– Ты про что?

Я чувствовал, как во мне кипит ярость, но знал, что, пока они не рассядутся по машинам, мне придется сдерживаться.

– Про то, на что Курт Ольсен намекал: отель подожгли умышленно и он чересчур хорошо застрахован. Он же тебя обвинил в махинациях со страховкой – или ты не понял?

– Я устроил пожар?

– А ты устроил, Карл?

– Зачем мне это?

– Отель чуть было не полетел к чертям, бюджет трещал по швам, но тебе до сих пор удавалось это скрыть. Может, это был единственный выход, чтобы твои односельчане не потребовали счет, а ты – не покрылся позором. Теперь можешь начать с чистого листа и построить отель как положено, из качественных материалов и с нормальной страховкой. Смотри-ка, ты поставишь памятник Карлу Опгарду.

Карл смотрел на меня с таким удивлением, будто я прямо на его глазах принял другую форму.

– Ты, мой родной брат, и правда считаешь, что я на такое способен? – Он чуть склонил голову набок. – Да, ты правда так считаешь. Тогда ответь мне: почему я здесь стою и хочу сделать харакири? Почему не откупориваю шампанское дома?

Я посмотрел на него. И тут до меня начало доходить. Солгать Карл мог, а вот разыграть страдание и обмануть меня – ну нет, черт возьми.

– Нет, – прошептал я. – Только не это, Карл.

– Что «не это»?

– Знаю, от безнадеги ты урезал расходы, но только не эти.

– Что? – Он вдруг взревел от ярости.

– Страховка. Ты же не перестал выплачивать страховые взносы?

Он смотрел на меня – ярость как ветром сдуло. Наверняка таблетки.

– Это же глупость, – прошептал он, – перестать платить страховку перед самым пожаром. Потому что тогда… – На его лице медленно расплылась ухмылка – такую, по моим представлениям, увидишь на лице у обожравшегося наркомана, перед тем как он продемонстрирует тебе, что умеет летать. – Да что же это происходит, Рой?

В горах, как у нас, темнота не опускается, а поднимается. Приходит снизу, с долин, из лесов и с озера; какое-то время видно, что в деревне и на полях вечер, а здесь, наверху, еще день. Но в первый день года все оказалось по-другому. Может, дело в том, что лежавшие над нами толстым слоем облака окрасили все в серый цвет, может, черное пепелище как будто засосало свет от горных склонов – ну или, может, все дело в отчаянии, царящем в Опгарде, или космическом холоде. В любом случае дневной свет потух, словно догорев.