Леди и война. Пепел моего сердца - Карина Демина

Дар идет рядом.

Уже не злится, расстроен только.

— Извини, — Меррон потерла глаза. — Я не хотела тебя обидеть.

В доме сегодня как-то особенно резко пахло травами. Липой особенно.

Липовый чай разжижает кровь и способствует успокоению нервов, конечно, не так, как полынь, но все же. Еще немного мелиссы, мяты и корня валерианы. То, что нужно для здорового сна.

— Будешь?

Будет. И за стол садится. Кружку принимает. Нюхает придирчиво. Опасается, что Меррон его отравит?

— Это чтобы спалось спокойно. Без снов. А то если день такой, как сегодня, то обычно потом снится… всякое. Дар, что с тобой происходит?

Отворачивается.

— Ясно… как знаешь.

Липа горчит, чего не должно бы быть. Или это валериана… но в сон клонит неимоверно. У Меррон даже на то, чтобы помыться, сил нет. Добирается до кровати, стягивает сапоги и засыпает моментально. И сон муторный, тяжелый. Она бежит. Или тонет. Пытается вырваться, но все равно тонет. Захлебывается почти. Но в какой-то момент болото отпускает.

Меррон не удивилась, обнаружив, что спит не одна.

— Нам надо поговорить, — наверное, следовало бы пожелать доброго утро, но нынешнее, как Меррон подозревала, и близко не будет добрым. Дар сразу подобрался. А глаза совсем желтыми стали… знакомое что-то в этом есть, а что — Меррон не припомнит.

— Я не знаю, зачем ты со мной возишься. И вообще не понимаю тебя совершенно. Наверное, мне и не положено, но… не в этом дело. Здесь дальше опасно оставаться.

Она слишком долго игнорировала приглашения Терлака.

И собрания.

И политическую жизнь, где благоразумно было бы придерживаться правильных взглядов.

Она думала, что если не придерживаться никаких, то ее оставят в покое.

— Мной уже интересовались. И значит, скоро явятся. Сюда или в госпиталь — не важно.

Слушает. Не перебивает.

— Я не хочу ждать, когда это произойдет. Думаю, что скоро. У меня есть лодка… точнее, я знаю, где взять лодку. И на лодке уйти больше шансов. Пара лиг вдоль берега, а там как-нибудь… есть люди, которые выведут на безопасную дорогу. Если повезет, то доберусь до Севера. Говорят, что там безопасно…

…только Меррон не представляет, что ей делать на Севере. И вообще в этом мире.

Отправляться в Город и попробовать найти дока?

Или это тоже безумный план?

Хотя какие еще планы сработают в безумном мире?

— Но я о другом. Я не говорю, чтобы ты шел со мной, у тебя наверняка свои дела и планы. Но исчезнуть придется, хотя бы на время. Терлак вцепится просто со злости.

Обнять себя Меррон не позволила: хватит с нее игр.

— Лучше помоги собраться.

Дурные сны и знакомая ломота в висках прямо указывали на перемену погоды. К закату с моря пойдут туманы. Лучшего прикрытия и пожелать нельзя.

Только и Терлак умел читать погоду. К полудню Меррон поняла: за амбулаторией наблюдают. А вечером, когда по лиловым сумеркам поползла белизна, в дверь постучали.

Четверо.

Вошли. Осмотрелись. И старший — Меррон видела его в приемной — велел:

— Пройдемте, гражданин.

Взял за плечо, чтобы не сбежала.

— По какому поводу?

— До выяснения обстоятельств…

…почему-то стало жаль рук. Пальцы на допросах ломали сразу.

А человек вдруг осел на пол. Из головы его торчал топор, тот самый, старый топор, который Меррон все хотела отнести точильщику, чтобы кромку поправил — затупилась. Но череп — не дрова, раскололся сразу.

Второй упал с грохотом. А третий взвыл, но сразу заткнулся — из перерезанной глотки хлынула кровь. Хорошая смерть. Быстрая. Четвертый хотел сбежать. Не вышло. Пинок по коленной чашечке, хруст. И снова кровь на паркет. А Летиция его воском натирала.

…дом сожгут или просто конфискуют?

Дар вытер нож о занавеску и подал сумку. Подхватил вторую, когда только собрать успел?

Надо уходить.

Через окно, через палисадник… розы Меррон так и не высадила. Но какое кому до роз дело? Кромка берега. И творожистый густой туман, который стелется по-над водой.

Лодка на уговоренном месте.

Волна оттягивает ее от берега, и весла проворачиваются в уключинах, касаются воды. Легкий всплеск. Скрип. И тишина. Тех, которые в доме, хватятся. Терлак придет в ярость… погони не избежать.

— Зачем ты встревал?

Ворчание. Злится. И волнуется. За Меррон?

— Пусти меня. Ты местность не знаешь, а я здесь ходила.

Шипит. И просто злится.

— Тут заблудиться проще простого. Особенно в тумане.

В ответ только фырканье.

Ну да, как Меррон только усомнилась в его способностях? Что ж, оставалось надеяться, что болезненная гордость не выведет в открытое море. С другой стороны, лучше море, чем Терлак. К полуночи туман рассеялся, и Меррон увидела берег — гранитную стену, прорезанную черными горловинами пещер.

— Альмовы норы? Ты знаешь про Альмовы норы?

Сержант кивнул.

— Ты раньше бывал здесь?

Бывал.

Только когда и зачем опять не скажет. И надо отстать от него со своими вопросами: Меррон помогли и следует быть благодарной за эту помощь. Остальное — не важно.

Море шепталось и пыталось протиснуться в гранитные берега, подхватило лодку, потянуло и как-то бережно, словно с ним договорились, поставило на плоский камень. От него начинались ступени, сделанные, верно, сотни лет тому, растрескавшиеся, обвалившиеся местами, но все еще пригодные.

И Меррон прикусила губу, запирая очередной вопрос.

Ступени вывели в небольшую пещеру, за которой открывалась другая, и третья… и значит, правду говорили, что человек, не способный прочесть тайные знаки, которые есть в каждой пещере, в жизни не отыщет обратной дороги.

А значит, их с Даром тоже не найдут.

Он шел и шел, быстро, так, что Меррон приходилось бежать. А бегать в темноте — не самая лучшая идея. И камни норовили толкнуть, подставить подножку, задеть острым известняковым клыком, которые во множестве росли на потолке… Меррон терпела.

Должен же был он остановиться!

Остановился, махнул, показывая, что именно эта пещера его вполне устраивает. Сумку бросил. И сам упал.

— Дар? — нельзя паниковать. Это приступ, как тот, который на чердаке случился. И плохо ему было давно, только терпел, тянул и вот дотянул, бестолочь этакая. Мышцы судорогой свело, как каменные стали. И дышит через раз, но рычит, пытается Меррон оттолкнуть.