Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя - Любовь Свадьбина

Сочившийся между портьерами свет фонарей мягко разгонял темноту. Свернувшаяся калачиком Варда безмятежно спала, а чашка, которую Арман недавно наполнил, была пуста. Улыбнувшись, он рядом с водой поставил рассол. Положил розу так, чтобы открывшая глаза Варда увидела её в самом привлекательном виде…

А затем, хотя ему следовало уйти и самому немного отдохнуть перед утренней тренировкой, Арман не удержался и, перенеся стул ближе, сел напротив кровати.

Это прекрасное лицо и копна тёмных кудрей оставались немного непривычными, хотя в мягких чертах всё чаще проскальзывало знакомое ему жёсткое выражение.

В прошлой жизни Лисар много чего выяснил о Варде, но не все его выводы о ней оказались верными.

Ещё более красивая, чем прежде, ещё более живая и сильная, чем он воображал… она занимала всё его сердце. Так глубоко и так полно, что иногда ему становилось трудно дышать.

— Я люблю тебя… мой бессердечный генерал, — прошептал Лисар с трепетом предвкушения и страха в груди.

Но Варда крепко спала.

Возглавляемые Эриком бароны с самодовольным видом пробежали мимо. Я безразлично зевнула, портя им удовольствие от «победы»: сегодня они впервые смогли меня обогнать. Просто потому, что я решила поддерживать расслабленный темп.

Бледноватый после вчерашнего Ван-Лер пару раз велел мне увеличить темп, но командный голос, похоже, вызывал у него головную боль, поэтому теперь он молча созерцал нашу пробежку по полосе препятствий.

Перед стеной-преградой я снова зевнула и оглянулась. В свете солнца Синеглазка блистал своей золотисто-блондинистой шевелюрой и его синие глаза казались особенно яркими, а вид до зависти цветущим. Сразу видно, кто ночь правильно провёл, а не как я.

Но у меня уже сил не оставалось выносить эту учёбу без чего-нибудь этакого.

— Подсадишь? — мягко спросила я.

— Конечно, радость моя, — с улыбкой заверил Синеглазка и, подойдя к стене-препятствию, сцепил пальцы, создавая для меня ступеньку.

На самом деле мне было не настолько плохо, чтобы не сделать все задания в нормальном темпе, но пробудилась лень и несвойственная жалость к себе: ах я бедная-несчастная с похмелья.

Поставив ногу на сцепленные пальцы Синеглазки, толкнула себя вверх, мысленно отмечая, что от этого импульса он не шелохнулся. Его мускулатура хорошо развита, но только с грамотным усилением магией он мог добиться такой непоколебимости.

Взгромоздившись на стену, я посмотрела вслед ползущим по брёвнам детишкам. Никогда ещё с тех пор, как уделала их на первых тренировках, я не видела у этих ребят такого энтузиазма в выполнении заданий, как сегодня. Похоже, наша с Синеглазкой превосходящая сила отбивала у них всякое желание бороться.

В задумчивости я следила за их неторопливыми движениями и хмыкнула, когда оба барона шмякнулись в грязевую лужу. А Эрик совершенно неожиданно начал их подбадривать:

— Давайте, быстрее! А то догонят!

С усмешкой пронаблюдала грязевой заплыв и как три фигуры припустили дальше, стремясь увеличить разрыв. Деревянная стена дрогнула, когда Синеглазка одним движением уселся рядом со мной.

— Сегодня у них неплохо получается, — он с усмешкой разглядывал товарищей по команде.

— Не отдыхать! — гаркнул Ван-Лер и потёр висок.

Я вздохнула: хорошо быть командиром, можно с похмелья гордо стоять на одном месте.

Краем глаза заметила полноватого мужчину в блестящей от вышивок и украшений одежде, который шёл вроде бы в сторону нашего полигона, но моё внимание отвлёк Синеглазка: он спрыгнул на землю и протянул руки.

— Иди ко мне, — с белоснежной улыбкой предложил он.

Только мысленно вздохнула: ну как можно быть настолько привлекательным, а?

Он поймал меня и снова не дрогнул. Отступая от стены, прокрутил вокруг себя и поставил на ноги. Подал руку:

— Прекрасная леди, позволь помочь преодолеть следующее препятствие.

— Здесь у нас не бал! — напомнил Ван-Лер.

И я, наконец, почти устыдилась, качнула головой и даже побежала с небольшим ускорением. Я легко промчалась по брёвнам и вместе с Синеглазкой полезла по верёвочной лестнице на небольшое возвышение, чтобы на другой его стороне соскользнуть вниз по канату.

Синеглазка не отступал ни на шаг, из-за этого мы непроизвольно то и дело переглядывались, и я поймала себя на том, что улыбаюсь ему. Я даже засмеялась.

— Что? — удивился Синеглазка и вновь сцепил руки в замок, чтобы облегчить мне преодоление очередной стены.

— Ничего, — качнула головой. — Просто представляю, как мы будем нырять под водопад в запретной зоне. Ты же помнишь, что обещал мне помочь.

Он неопределённо хмыкнул и отправил меня на верхушку стены. На этот раз я не стала провоцировать Ван-Лера и сразу спрыгнула на землю. Хотела сама забраться на следующую стену, на которой, как и на предыдущей, остались небольшие следы грязи от обогнавших нас парней, но тут Ван-Лер позвал:

— Кандидатка Лилиан, сюда!

Он был очень мрачен. Рядом с ним с ноги на ногу переминался замеченный ранее человечек в нарядной одежде. Синеглазка, тоже перебравшийся через препятствие, недовольно прищурился.

— Будь осторожна, — предупредил он. — Это человек из свиты маршала. Не ходи с ним, даже если будет настаивать.

Я с недоумением покосилась на него:

— За кого ты меня принимаешь? За полную дуру?

Выражение лица Синеглазки смягчилось:

— За самую привлекательную женщину в мире.

— О, — я закатила глаза и отправилась к Ван-Леру.

Тот мрачно посмотрел мне за спину. Я оглянулась: Синеглазка нагло прислонился к стене и делал вид, что отдыхает.

Бароны и Эрик упорно мчались вперёд, чтобы обогнать нас на ещё одном круге по полосе препятствий.

— Приветствую вас, — я согласно этикету склонила голову перед разряженным мужчиной из свиты маршала.

Тот кривовато улыбнулся:

— Леди Лилиан, позвольте сказать вам пару слов наедине.

Ван-Лер нахмурился сильнее и хотел заговорить, но я оказалась быстрее.

— У меня нет тайн от куратора, — шире улыбнулась я. — Ведь он отвечает за меня во время утренней тренировки.

— Это важно, — пояснил человек из свиты.

— Тем более! — я шире распахнула глаза. — Я юная неопытная девушка, как я могу говорить о чём-то серьёзном без присмотра куратора?

Пытаясь унять дёргающиеся вверх уголки губ, Ван-Лер изобразил кашель и отвернулся.

Человек из свиты подался вперёд и заговорщически произнёс:

— Это касается маршала.