Цена светлой крови - Михаил Ахманов

Цена светлой крови

Мир будет принадлежать людям. Возьмут они земли и воды, и богатства равнин и гор, и сокровища недр; станут властвовать над жаром и холодом, над великим и малым, над светом и тьмой, над живым и мертвым, над созиданием и разрушением. Я, Мейтасса, сказал: так будет! Мир будет принадлежать людям - если они не погубят его!

Книга Пророчеств Чилам Баль, Первое Откровение Мейтассы

Глава 1

Южный Куат. Санра «Теокалли».

2003 год, считая от Пришествия Оримби Мооль

Месяц Плодов, который в большей части мира считается летним, а здесь, за экватором, последним месяцем зимы, был, как всегда, щедр к жителям Куата: ни снега, ни проливных дождей, ни холодных ветров, ни знобящей сырости. Южный Куат, приютившийся на полоске каменистой земли между океаном и горами, отличался превосходным климатом в любой сезон. собственно, погода - это все, чем здесь могли похвастать; разумеется, не считая Пролива Шо-Кам, за которым лежал Холодный остров, и знаменитых розовых дынь. С благодатного климата и даров Пролива кормился весь город, но дыни, в отличие от скелетов океанеких чудищ, вывозу не подлежали - слишком нежный был товар. В Куате даже ходила поговорка: не куатские дыни едут к человеку, а человек к дыням. И кое-кто ехал - не только сеннамиты, но даже люди из таких краев, где своих дынь хватало.

Восемь мужчин, сидевших на веранде харчевни «Пестрый керравао», все были чужеземцами. Логр Кадианп и Джумпн Поло - из Атали, целитель Ират - бритупец, Цонкиди-ако - майя, О’Паха - кейбер из Южного Лизира, а Сайлис Пиладкастронера - эллин. Особо стоит отметить Рикара Аранну и Амуса, так как арсоланец Аранна увидел свет в местах сравнительно близких, в Инкале, тогда как родина Амуса лежала столь далеко, что можно было усомниться в ее существовании. Где этот Сайберн, где озеро Байхол и город Удей-Ула? До них как до Луны... Впрочем, на Луне люди уже побывали, и не раз.

Компания на веранде уже расправилась с печеной бычьей ляжкой, и кое-кто с нетерпением посматривал на дыню. Хоть кабачок и назывался «Пестрый керравао», но сильный пол, по сеннамитской традиции, кормили здесь бычатиной, тогда как птица предлагалась лишь женщинам и детям. Старый Грза, хозяин заведения, считал, что всякий храбрый воин должен есть мясо и запивать его пивом. А керравао разве мясо? Хоть не летает, а бегает, но все равно не бык - опять же, в перьях тварь, с клювом и крыльями... Само собой, если натереть чесноком, поперчить и на вертеле зажарить, то ничего. Сойдет для столичных красоток! Но медля мужчин.

Однако дважды в месяц, в Дни Ореха и Пчелы, в «Пестром керравао» не было ни красавиц из столицы, ни семейных пар с детишками, ни других посетителей. Санра «Теокалли» снимала кабачок от полудня до заката, от дневной трапезы до вечерней, и в это время старый Грза сам готовил мясо и служил гостям, а поваров и своих помощников отпускал. Нечего им было слушать, о чем толкуют господа! Разговоры у них велись не то чтобы тайные и вовсе не обидные для власти и сеннамитского владыки, но очень уж заумные, не для простого народа; от таких разговоров у любого мозги из ушей полезут. Но Грза привык. Правда, старался не прислушиваться.

- Я нашел еще одну игру, - произнес Логр Кадиани, отодвигая тарелку. - Сложная! Еле добрался до пятого уровня и обнаружил знакомое ядро. Но оформление другое: на этот раз сундук с шифрованным замком.

- Кажется, ты говорил, что этому программному ядру уже немало лет? - поинтересовался Аранна. Он был историком и миографом и любую проблему предпочитал изучать от корней, в плане того, что случилось в прошлом - желательно, как можно более далеком.

Лет ему минимум сорок или сорок пять. - Смуглое лицо Кадиаии с темной бородкой клинышком порозовело от возбуждения и выпитого пива. - Понимаете, творцы этих нынешних игрушек просто берут готовый модуль и встраивают в свой сюжет, в свое изделие. Конечно, с современным украшательством: цветные картинки на экране, битвы воздушных флотов, воины в перьях, загадочные пещеры, сундуки из розового дуба и все такое. Но суть неизменна: поиск неких символов могущества.

Как называются эти игры, почтенный Логр? - спросил О’Паха.

Да, какие назвать? - эхом откликнулся Амус па искаженном сеннамитском.

Этих молодых людей всегда отличало единодушие. Если не считать того, что кейбер О’Паха был темнокожим и курчавым, а дейхол Амуе - узкоглазым, с прямыми черными волосами, они казались родными братьями - оба сухощавые, коренастые, длиннорукие, и при этом ростом по грудь обоим аталийцам и бритунцу. Чему не приходилось удивляться: О’Паха и Амус были нилотами, Летающими в Пустоту, а эта профессия требовала мужчин выносливых, крепких, но малого роста и веса. В заатмосферных полетах запасы воздушной смеси, провианта и воды все еще строго лимитировались.

В Сплетении множество названий, - молвил Кадиаии. - Я составил особый список в мелге, и в нем...

Сайлис Пиладкастронера прервал его, громко откашлявшись.

Логр, что за нелепый жаргон, клянусь Пятикнижием! Не мелг, а эммелитовое логическое устройство! На худой конец - эммелог!

По роду занятий Сайлис являлся вычислителем и, общаясь лет двадцать с логическими машинами, привык к точности формулировок. Он был отличным знатоком этих машин, приятным умным человеком и вообще личностью без недостатков - разумеется, кроме фамилии, сокращение или искажение которой в Эллине считали оскорбительным. Его коллеги по «Оку Паннар-са» утешались тем, что родовое имя Сайлиса все же удается вымолвить на одном дыхании, тогда как для многих эллинеких фамилий это было недостижимо.

- Все говорят мелг, и я говорю мелг, - проворчал Логр Кадиани, огладив бородку. - Так вот, названия... Эту новую игру представили на памятных нитях и в Сплетении как «Великий Сахем», но есть и другие... полно, как плодов на гранатовом дереве в урожайный год... «Счастливая Бихара» например, «Сокровища Хинга», «Вождь Тайонела», «Алмазные россыпи», «Борьба за Лизир»... Но всюду, как доберешься до пещер и сундуков, спрашивают код, пароль или что-то такое. - Он помолчал и добавил: - По моим сведениям, никто этот код не раскрыл, хотя попыток не