Карамелька. Отыщи меня в своей памяти... - Лив Янг

Лив Янг

Карамелька. Отыщи меня в своей памяти...

Глава 1. Мира. Всего лишь сон... Моё больное воображение, ничего более...

Солнечный свет… Такой яркий, что слепит глаза…

Нежась на клетчатом пледе в высокой траве и с удовольствием щурясь, пропускаю теплые лучи сквозь пальцы вытянутой руки.

Так приятно, что хочется урчать от удовольствия. Состояние настолько умиротворенное, что улыбка сама касается краешек губ.

– Бездельничаешь? – насмешливый голос прокрадывается сквозь пелену беспечности и мужской силуэт появляется над моей головой, частично перекрывая солнечный свет. – Я тебя не для этого из дома вытащил... Пошли прогуляемся.

Улыбаюсь в ответ, щурясь от солнечных зайчиков в глазах.

Кажется, я слишком долго смотрела на солнце, и теперь вовсе не могу рассмотреть парня перед собой. Лишь силуэт. Высокий, широкие плечи, растрепанные волосы и крепкие загорелые руки, частично спрятанные в карманах ярко–голубых джинс. Лица не вижу, но чувствую по голосу его мягкую улыбку.

– Давай, Карамелька, поднимайся! – он вновь протягивает руку и как пушинку выдергивает меня вверх из солнечной неги.

…Мир в одно мгновение рассыпается, проваливаясь словно в черную дыру. Закручивая, будто лечу с обрыва, заставляя кричать, но звука нет. Лишь беспомощность…

* * *Вскрикиваю просыпаясь. Осторожно усаживаюсь в кровати.

Что это за место?

Сердце бешено колотится, дыхание сбито. Чувство падения медленно отпускает.

– Кошмар приснился? – мужская рука собственнически подтягивает к себе за бедра, парень бурчит в подушку, не отрываясь от нее.

Смотрю будто со стороны на длинные пальцы, крепко держащие меня за талию, и что–то внутри тянется за его теплыми прикосновениями. Настороженно киваю, запуская пятерню в длинные волосы и пропуская их через пальцы.

– Воды принести?

– Я сама… Спи, – отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи, старательно отрывая крепкие пальцы от своего тела.

– Ну ты чего, малыш, обиделась? – стягивает вниз, умащивая голову на моих коленях.

Аккуратно тянусь к светильнику, включая мягкий свет и разглядывая мужчину… Закусываю губу от досады.

Лица не видно… Лишь очертания, будто засвеченные ярким светом. Темные волосы, высокий, мужественный квадратный подбородок, покрытый мягкой ухоженной растительностью.

Знаю, что виновато улыбается, но само его поведение не излучает и капли необходимого раскаяния.

– У тебя совести совсем нет? – провожу пальцем по плечу парня, перескакивая к высокому нахмуренному лбу и безжалостно тыча в него пальцем.

Слышу в ответ недовольный возглас и длинные теплые пальцы жениха обхватывают кисть, убирая ее со лба к груди.

Жениха… Я собираюсь замуж за этого шалопая?

– Больше не буду... Прости… Я сорвался.

– Звучит почти убедительно, – хмыкаю, старательно вглядываясь в едва заметные черты лица. – Вот только я тебя слишком хорошо знаю, чтобы поверить.

Недовольно закидывает голову, стопроцентно закатывая глаза, совсем как ребенок, потерявший терпение.

Держусь из последних сил, чтобы не улыбнуться. Чувство тепла разливается по всему телу, и я откуда–то точно знаю, чем достучаться в его твердолобую голову.

– Если завтра соцсети будут пестрить твоими разгульными фото из ночных клубов – я тебя перед тренером оправдывать не буду.

– Подумаешь напился… – он вновь жалостливо оборачивается ко мне. Нарочито обиженно поджимаю губы. – Ну, станцевал разок на барной стойке… Домой же ночевать вернулся.

Не сдержавшись, прыскаю со смеху, глядя на его теперь почти искреннее раскаяние.

– Хоть ты меня не отчитывай. Завтра все–равно от каждого второго достанется.

– Не буду, – улыбаюсь и осторожно провожу пальцами по нахмуренному мужскому лбу, разглаживая морщинки. – Спишем на вечеринку в честь заключения контракта.

– Люблю тебя, сладкая, – подминает под себя женское тело, стягивая хрупкую тонкую талию пальцами до ярких отметин. Оставляя следы от губ на шее, ключице, сминая поочередно губы. – Моя карамелька.

* * *Что за?!...

Просыпаюсь в своей кровати, чувство неправильности виноватой тенью накрывает с головой, сдавливая грудную клетку в болезненные тиски.

– Снова кошмары?

Вздрагиваю от прикосновения мужа под боком. Обнимает и крепко притягивает к себе за талию, шепча что–то на ухо.

Тихо киваю, разрываемая внутри противоречиями.

Голос не тот!

И прикосновения жесткие, холодные, властные! От которых хочется сбежать, а не прижаться крепче, чувствуя себя в безопасности.

– Прости, я тебя разбудила, – шепчу, стараясь расслабиться.

– Спи, – бурчит мне в макушку, опаляя дыханием. – У нас еще есть несколько часов до звонка будильника.

Киваю, крепко обнимая его за руку и нервно выдыхая.

Все в порядке… Это всего лишь сон… Мое больное воображение и ничего более…

Делаю пару шагов вдоль высотного синего здания и, остановившись в его тени, окидываю взглядом затемненные панорамные окна, на карнизе которых огромные буквы гласят «GORSKII FAMILY».

На секунду прикрываю глаза.

Этот десятиэтажный муравейник за последние годы действительно стал мне практически семьей.

Бизнес–центр Горского, расположенный на первой линии главной магистрали города и открывающий великолепный панорамный вид на набережную и морскую гладь, скрывающую свои пределы где–то там, за линией горизонта.

Если бы лет десять назад знал, что буду работать в здании, построенном по собственному, индивидуально разработанному проекту – рассмеялся бы.

Сейчас за квадратные метры в моем центре предприниматели готовы головы друг другу откусить. Но так было не всегда. Пришлось выложиться по полной.

Архитектура и менеджмент – последние вещи, которыми я планировал заниматься. Дипломы получил по настоянию родителей. Проекты давались легко, защита дипломных работ еще проще. Пророчили большое будущее в сфере архитектуры, но я лишь беззаботно улыбался в ответ, отдавая себя спорту. Прожигал время на тренировках и разъезжал по футбольным соревнованиям. Клубы дрались за возможность получить молодого нападающего в свои команды.

Деньги, клубы, тусовки, соревнования... Неизменным оставалась лишь любовь.

Девочка с кистью и палитрой в руках, рисующая пейзажи в парке около стадиона. Ее хмурый взгляд, каждый раз, когда я во время утренних пробежек пытался глупыми шутками привлечь внимание. Почему–то на нее мое обаяние совсем не действовало.

Это раздражало и притягивало одновременно. Ее дурацкий пучок волос на голове, перетянутый подручным простым карандашом и вечно испачканные материалом пальцы. То радужными мелками сухой пастели, то яркими красками акварели.

Мысли каждую свободную минуту возвращались к ней. Руки сами невольно тянулись к блокноту и ручке, лежащим на столе возле бутылки воды и микрофона на очередной скучной конференции.

Художественная школа в детстве и факультет искусства в архитектурном колледже незаметно для меня