Карамелька. Отыщи меня в своей памяти... - Лив Янг

Слежу за тем, как они хихикая топают к себе в кабинет.

Одно радует, помещение пустовать не будет, а значит договор окупаемый. Было бы обидно отвалить такую сумму за место на набережной в пустую.

– Кофе мне сделай, – бросаю на ходу официанту, падая в объятия любимого углового столика местного кафе.

С наслаждением вытягиваю ноги и удивленно хмурюсь, утыкаясь ими во что-то мягкое.

Заглядываю под стол, таращась как баран на вжавшегося спиной в сидушку дивана ребенка.

– Тшшш, – девчонка прикладывает палец к губам, умоляюще глядя на меня своими большими глазищами.

– Опять ты? – удивление мгновенно сменяется на усмешку, и я перехожу на заговорщеский шепот. – От кого прячешься?

– От Геры с Егором, – шепчет мой возмутитель спокойствия, поджимая колени к груди. Растрепанные волосы рассыпаются по рукам.

Мозг лихорадочно щелкает шестеренками.

Геру я вроде как знаю. А Егор… Это шкаф, гуляющий за ребенком по пятам, – подсказывает подсознание.

– Выползай, – протягиваю ей руку.

Отрицательно машет головой, крепко обнимая рюкзак.

– Долго ты тут все-равно не высидишь, – фыркаю. – Признавайся, что натворила?

– Ничего, – обиженно поджимает губы, смахивая со лба прядь волос.

– Ваш кофе.

Передо мной появляется чашка дымящего свежесваренного напитка и недоуменный взгляд молоденькой официантки, непонимающей, что я забыл под столом.

– Брысь! – раздраженно бросаю ей, вновь заглядывая под скатерть.

Прячет взгляд под длинными ресницами, старательно сжимая в руках жужжащий телефон, выдающий ее местоположение. Упрямая.

– Лия, верно? – вспоминаю имя малышки, переспрашивая. Кивает, глядя в пол. – Есть хочешь?

По брошенному на меня мимолетному взгляду понимаю, что голодная.

– Закажем тебе картошку фри с наггетсами, чай и вкусное пирожное?

– Я не пью чай, – смотрит на меня исподлобья, будто подозревает в обмане.

– Сейчас попрошу меню, сама себе еду выберешь?

Поджимает губы, вновь опуская взгляд в пол.

– Так не пойдет, – выдыхаю не сдержавшись. ­– Давай, Рапунцель, выбирайся из своей башни, а то на меня уже как на сумасшедшего оглядываются.

Лия неохотно вылазит из-под стола и, озираясь по сторонам, забирается поудобнее на диван.

Так-то лучше. Торжественно раскрываю перед ней страницу с детским меню, наблюдая за суетливым взглядом. Голодная, как волчонок. Закусывает губу, пробегая пальчиком по аппетитным картинкам.

– Читать умеешь?

– Мне почти шесть, – обиженно произносит она, будто я ее в чем-то упрекнул. – Конечно могу.

– Просто хотел предложить свою помощь, – развожу руками, пасуя перед ее натиском. – Выбрала?

Ребенок счастливо кивает, и я одним движением руки подзываю официанта.

– Куриный бульон с сухариками, пюре из картошки, наггетсы и томатный сок, – озвучивает свой заказ, под конец расплываясь в улыбке. – Сок и сухарики можно сразу.

Хитрюга…

Улыбаюсь про себя, глядя как посыпает солью зажаренные сухарики и с наслаждением закидывает их в рот, запивая томатным соком.

– В тебя суп с картошкой влезет то? Или заказала только ради сухарей с соком? – ухмыляюсь, подтягивая к себе сухарницу и отбирая себе самые темные.

– Обязательно, – улыбается она. – Попробуй.

– Ммм… Вкус детства, – слушаюсь, старательно разжевывая хрустяшки.

– Сок себе закажи, – советует она. – Так вкуснее.

Кофе как-то сразу отходит на второй план. На столе по мановению волшебной палочки появляется еще один сок и сухарница.

И пока эта диверсантка с аппетитом лопает свой обед, я терпеливо жду и не пытаю ее вопросами, хотя с удовольствием подцепил бы одним пальцем за капюшон ярко-желтой детской жилетки и потянул бы к папочке.

– Кстати, ты почему отца Герой называешь?

– Ну, – она неуютно ерзает по дивану, пытаясь подобрать слова. – Мне так удобнее.

– А прячешься чего?

– Гера… то есть папа, – запинается она на его имени, исправляясь. – Хочет отвезти меня домой. А там скучно. У мамы сегодня первые занятия в арт–студии, а потом тренировка. Ее сейчас отвлекать запрещено. А позже она точно не сможет за мной присмотреть. Тренер говорит, что у нее большой прогресс. Ей нельзя терять концентрацию и отвлекаться по мелочам.

С каких пор собственный ребенок стал «мелочью»? Родители года, мать вашу!

Фыркаю, не сдержавшись. Хочу задать ей еще множество вопросов, но зависаю, глядя в цветные переливы оттенков ее глаз.

У нашего с Карамелькой малыша могли быть такие же…

Стряхиваю наваждение, прокравшееся незаметным жгучим червем в грудную клетку.

– Наелась? – она тут же кивает. – Теперь звони отцу, пока у тебя телефон не взорвался.

Ребенок неохотно подчиняется. Болезненно щурится, выслушивая минутную лекцию на том конце линии и периодически что-то отвечая.

– Ты ведь пойдешь со мной, правда? – с мольбой во взгляде интересуется она.

– Будет ругаться?

– Нет, – комкая салфетку в руках бурчит она, пряча взгляд. – Он уже уехал. Все что хотел, сказал по телефону… Егор будет ворчать, что мама волнуется, а я совсем не планировала ее расстраивать… Просто хотела побыть рядом.

Вижу, как в мгновение краснеет кончик ее носа, и мелкая прячет телефон в рюкзак, пытаясь не показывать выступившие на глаза слезы.

Сердце болезненно сжимается.

– Давай договоримся, – заговорщески шепчу ей. – Мой кабинет на последнем этаже здания. Если тебе нужна будет помощь – обращайся.

Она робко улыбается, протягивая смартфон на странице контактов.

Забиваю свой номер и возвращаю мелкой.

– Дан, – читает она, кидая на меня все еще блестящий от слез взгляд и смешно шмыгая носом. – Приятно познакомиться.

Глава 3. Дан. «Если мы вдруг случайно встретимся – обойди…»

Шесть лет назад.

– Дай слово, что уедешь из города и я больше не увижу тебя рядом с дочерью, – Громов черной тучей стоит у окна кабинета. Темные круги залегли синяками вокруг глаз отца Карамельки. Он уже не кричит, не угрожает и даже не пытается что-либо вбить в мою голову. Просто добивает фактами. – Ты изменил ей.

– Я никогда бы не посмел это сделать… – черт, как же устал доказывать это людям вокруг себя. Сидя в кресле переговорного стола, опустил голову на руки, ероша волосы пальцами и проговаривая больше самому себе. – Я люблю ее, больше всего на свете.

– Дан, я видел фотографии...

– Монтаж! – невольно рычу от боли, стягивая волосы пальцами в кулаки.

– Из–за этого «монтажа» Мира загремела в реанимацию, – тихо, но жестко проговаривает