Катья - Эмма Тополь

Я резко поднялась и села.

Где-то там, за очерченным в сознании пространством, с влажными, перекатывающимися телами, переплетенными от страсти ногами, руками – в какие-то моменты чувственного забытья я вдруг понимала, что целую собственное запястье, – раздался странный звук. Было непонятно, хлопнула ли входная дверь в моем доме, или кто-то уронил мусорный бак на соседском дворе.

– Иди в ванную! – шепотом приказала я оцепеневшему Стиву. – Быстрее...

Он, не говоря ни слова, встал, схватил валявшуюся на кресле одежду и закрылся в ванной.

В доме было тихо. Я торопливо подняла с пола трусики, надела их, двинулась вокруг кровати к комоду и в ужасе остановилась на полпути.

В открытой двери спальни стоял Дэвид.

На его лице застыла оторопелая улыбка, он неотрывно смотрел на мою голую грудь.

– Дэвид! – прикрываясь, я потянулась к дверной ручке. – Ну что ты уставился?!

И с силой захлопнула дверь. Перед моими глазами мелькнуло его застывшее белое лицо.

Руки и ноги у меня дрожали. Как же я не заметила который час? Но ведь сейчас всего половина двенадцатого, а Дэвид обещал вернуться в четыре. Почему же я не подумала о том, что он может прийти раньше? Могла хотя бы закрыть дверь в спальню, вернувшись, он привычно прошел бы к себе и даже не подумал подойти к моей комнате.

– Кто это?

Стив сидел на краю ванной одетый и, когда я вошла, резко поднялся.

– Это... Дэвид.

– Ты думаешь, он что-то понял?

– Не знаю, – выдохнула я искренне.

А может быть, я зря так всполошилась. Дэвид не видел Стива, только меня голую. Ну и что в этом преступного или подозрительного, я переодевалась, или душ принимала, или... Да мало что я делала! Если сейчас осторожно и незаметно выпустить Стива, все будет в порядке.

А вдруг Дэвид пришел раньше? Неслышно поднялся наверх и видел, как мы...

Стив, успокаивая, попытался меня обнять.

– О, пожалуйста, – застонала я. – Не надо! Прошу тебя...

– Ну и что же теперь делать? – он обиженно затянул пояс на брюках.– Как мне отсюда выбираться?

– Пойду проверю, где он. Оставайся здесь, только, умоляю, сиди тихо...

Я вышла из ванной, торопливо надела белые спортивные брюки и, не найдя лифчика, натянула первую попавшуюся майку. Спешно пригладила и затянула сзади узлом запутавшиеся волосы.

В зеркале на меня глянула испуганная незнакомая женщина с маленьким розовым личиком и расширенными от страха глазами. О, как я ненавидела эту свою заурядную кукольность! Всегда хотелось быть роковой яркой брюнеткой с большой грудью, тонкой талией и низким голосом. Вместо этого природа подарила светлые, прямые, словно отбеленная солнцем солома, волосы, глубоко посаженные, почти азиатские, темные глаза, маленькую грудь и узкие, словно у тринадцатилетней девочки, бедра. Единственное, что мне нравилось в себе – это большой, с пухлой верхней губой рот. Но теперь потемневшие от долгих поцелуев сухие губы испуганно подрагивали, и было понятно, что они готовы к обману.

Я вышла из спальни. Стараясь ступать легко, двинулась по коридору, заглянула в открытую дверь кабинета Ларри. Там никого не было, в двух соседних комнатах для гостей – тоже темно и пусто. У закрытой двери к Дэвиду я остановилась. Оттуда доносилась музыка.

Я постучала. Музыка продолжала играть.

– Дэвид, – позвала я мягко. – Ты хочешь есть?

– Нет! – ответил он откуда-то издалека.

– Можно войти? – я потянулась к ручке.

– Нет! Не сейчас! – в его крике был испуг. – Потом! Я занят! Я хочу спать! Я сплю!

– Извини. Я просто... Ничего серьезного. Спи.

Я бросилась к себе в спальню. Вытолкала Стива из ванной и потащила к выходу. В дверях спальни мы остановились, я жестом приказала ему ждать. Затем опять, стараясь идти как можно тише, подошла к комнате Дэвида. Оттуда все так же звучала музыка. Я помахала Стиву: иди!

Согнув ноги в коленях, Стив на носках торопливо засеменил по коридору и, так же смешно приседая, покатился вниз по лестнице. На последней ступеньке он оглянулся. Я замахала руками, чтобы побыстрее убирался.

– Что тебе было нужно? – в дверях своей комнаты стоял Дэвид. Лицо у него было красным, волосы взъерошены, глаза лихорадочно блестели.

Внизу отчетливо хлопнула входная дверь. Я вздрогнула.

– Кто там? – не особо удивляясь, спросил Дэвид.

– Где?

– Внизу... Вроде бы дверь хлопнула?

– Нет, думаю, ветер. А может быть почтальон... Я пойду посмотрю.

– Почтальон? – он презрительно улыбнулся.

Страх из глубины живота поднялся к горлу, стало трудно дышать.

Дэвид проскользнул между мною и перилами и в секунду сбежал в холл. Я помчалась за ним.

Успел ли Стив отойти от нашего дома настолько, чтобы не вызвать у Дэвида подозрений? Хорошо, что заставила его оставить машину на соседней улице. Хоть на это у меня хватило ума.

– Ну и кто там? – стараясь говорить равнодушно, спросила я.

– Никого.

Дэвид снова, как мне показалось, подозрительно посмотрел на меня, улыбнулся и ногой захлопнул дверь. Он словно стеснялся смотреть мне в глаза, но в то же время тайком подглядывал за мной. И я все время чувствовала этот изучающий взгляд.

– Какой-то мужчина шел от нашего дома...

– Да? – удивилась я. – Кто? Почтальон?

– Не похож. Ты же говорила, что почта приходит после двух, а то и позже?

– Бывает раньше...– я отвернулась и пошла на кухню. Мне захотелось пить. – Есть будешь?

– Да, я проголодался! – с преувеличенной, как мне показалось, энергией, Дэвид подошел к холодильнику. – Интересно, этот мужчина... он не был в форме почтальона. Мне почему-то показалось, что я его знаю или он на кого-то со спины похож...

– Сделать бутерброд? – предложила я. – С чем? Ростбиф, ветчина, сыр... Они иногда бывают без формы. Ужасные лентяи, и почту мятую приносят.

– Да. С ветчиной, майонезом и салатом. Без помидора. И лука не надо...

Он произнес все это так, словно заказывал в какой-нибудь забегаловке. Затем снова многозначительно улыбнулся и добавил:

– Не хочу, чтобы изо рта плохо пахло...

– А почему ты вернулся так рано? – стряхнув воду с салатных листьев, я выложила их на хлеб. Ложка майонеза, виток ветчины, снова салатный лист, еще один кусок розовой ветчины и поверх всего – влажный, изгибающийся белесым тельцем кусок хлеба. С угла бутерброда тяжелой каплей выдавился майонез.