Черный список - Александра Маринина

Сейчас уже трудно в это поверить, но были времена, когдаженщина, ведущая расследование, вызывала у издателей (а возможно и у читателей)аллергию. Считалось, что герой-сыщик непременно должен быть мужчиной, – высоким– под метр девяносто, мускулистым – почти как Сталлоне, и вдобавок оченьинтеллектуальным, как… ну, скажем, Дэвид Духовны. А Александра Маринина в тевремена еще не была русской Агатой Кристи, и ей приходилось подлаживаться подчужие требования. В результате увидел свет роман «Черный список», в которомдействовал Владислав Стасов – высокий, мускулистый и интеллектуальный, как разименно такой, какой нравился издателям. Но Маринина не была бы Марининой, еслибы не проявила своеволие и не дала в пару Стасову детектива-женщину, вдребезгиразбивающую все издательские «стандарты». Потому что ни лицом, ни (тем более)фигурой она отнюдь не походила на голливудскую красотку, но совсем не уступалаглавному герою романа силой интеллекта.

Татьяна Томилина, на первый взгляд, полная противоположностьлюбимой героине А.Марининой – Насте Каменской. Каменская – худощавая блондинка,которая равно может быть и красавицей и дурнушкой; этакая царевна-лягушка,сбрасывающая безобразную лягушачью кожу и преображающаяся в царевнуисключительно по собственному желанию. Татьяна Томилина же, казалось бы,прикладывает массу усилий, чтобы выглядеть царевной, и отнюдь не всегда это унее получается (начав читать «Черный список», вы ни за что не угадаете, какойиз двух появившихся на первых же страницах девушек суждено стать героиней). Нона самом деле Томилина и Каменская – не единство и борьба противоположностей, аскорее две ипостаси единой героини, несущие те или иные ее черты. И обе они вкакой-то степени – Александра Маринина.

Однако «Черный список» замечателен и примечателен не толькотем, что в нем нет Анастасии Каменской и что следствие ведет мужчина. ЗдесьМаринина впервые вводит читателя в мишурно-блестящий мир кино. Светская жизнькинофестиваля, кинокумиры, известные режиссеры, богатые продюсеры, –словом, море, пальмы, Сочи. И на этом кинематографически-бутафорском фоне –серия загадочных убийств, грозящих превратиться в «громкие», но так и нераскрытые дела. Если бы… Если бы, на беду злодеев, в этот момент в южном городкене оказались случайно Владислав Стасов и Татьяна Томилина.

Мир кино – место действия и другого детектива, «Посмертныйобраз». Собственно, эти романы можно рассматривать как своеобразную дилогию:то, что осталось «за кадром» в «Черном списке», проявляется в «Посмертномобразе». Нам показали изнанку кинофестиваля, показательного и пышногокинопраздника, а теперь нас приглашают заглянуть за кулисы крупной столичнойкиностудии, где и проистекает будничная жизнь современных «властителей дум».

Подчиненным Гордеева-Колобка – Насте Каменской, ЮреКороткову, Коле Селуянову и другим предстоит нелегкая работа. Убита молодаяталантливая актриса, секс-символ и стремительно восходящая звезда, и им надошаг за шагом проследить всю жизнь несчастной Алины Вазнис, чтобы разобраться смотивами ее убийства. А заодно исследовать и жизнь ее киноокружения: режиссера,продюсера, других актрис… Разгадка преступления, как всегда у Марининой,совершенно неожиданна и находится отнюдь не там, где все искали.

В этом одна из примет творчества А. Марининой. Детективныйсюжет для нее не самоцель, гораздо интереснее будничная жизнь, будь то мир киноили мир крупного книгоиздательства («Стилист»). Именно здесь, в «черныхбуднях», как говаривали когда-то, «есть место подвигу». Здесь испытываетсячеловеческий характер, здесь кроются причины всех его поступков, какгероических, так и преступных.

Кстати, в «Посмертном образе» Насте активно помогает вестиследствие все тот же красавец Владислав Стасов… Впрочем, рассказыватьсодержание детектива – оказывать читателю медвежью услугу. Скажу только, чтокниги Марининой, в отличие от многих прочих детективов, написанных дамами и восновном для дам, нельзя определять по «половому признаку». У АлександрыМарининой детективы для всех – и для мужчин, и для женщин. Мужчина будетследить за развитием сюжета, так до конца и не понимая, кто же убийца, аженщина, помимо захватывающей интриги, найдет у Марининой еще множествоувлекательных и бодрящих мелочей, помогающих в непростой женской жизни.Множество практических жизненных наблюдений, ненавязчивых советов, как,например, справляться с личными и прочими трудностями. И в «Черном списке», и в«Посмертном образе» одна из таких мелочей – и немаловажная – вполнеаргументированное утверждение, что любят всяких женщин: и красивых, инекрасивых, и умных, и закомплексованных. А женщин «больших размеров», вопрекинавязываемому нам рекламному стандарту, тоже любят, и любят не только бросовыемужички, но и статные красавцы. Потому что не в размерах дело…

Наталья ТАТЬЯНИНА

Я – счастливчик. Наверное, это оттого, что на самом деле насдвое: я и мой ангел-хранитель. Славный такой парнишка, с крылышками за спиной истеклянным барабаном в руках. В этот барабан насыпаны свернутые в трубочкибумажки, на которых написано «повезет» или «не повезет». И ни он, ни я незнаем, сколько в барабане счастливых и несчастливых билетиков. Просто он каждыйраз открывает заслонку, засовывает туда свой пухлый пальчик и одну бумажкувыковыривает. А я каждый раз думаю: а вдруг все удачные билетики уже кончилисьи теперь начнется сплошная невезуха? И раз от разу этот страх все сильнее,потому что «везучие» бумажки до сих пор попадались чаще и, по идее, они ужедавно должны были кончиться. Так что начало полосы невезенья я ожидаю каждыйдень, а до сих пор, видит бог, мне жаловаться было не на что. Даже после того,как я развелся с Ритой и начал себе позволять крутить романы с двумя-тремядамами одновременно, ни разу они не столкнулись на моем пороге, хотя, надопризнать, «люфт» между их визитами порой бывал минимальным, минут в пять. Новсе-таки был. Как говорится, беда уже дышала в затылок, но в последний моментотступала.

И в этой поездке мне тоже везло с самого начала. И самолетвылетел вовремя, и место в салоне досталось в задних рядах, где разрешалоськурить, и сосед всю дорогу проспал и не приставал с глупыми дорожнымиразговорами. И Лиля не капризничала, что, вообще-то, дело обычное и к везениюпричисляться не может, ибо Лиля – ребенок самостоятельный и очень спокойный.Когда она родилась, мы с Риткой были молодые и резвые, нам хотелось не толькосделать карьеру, но и сбегать в гости или на какую-нибудь тусовку, а бабушек, скоторыми можно оставить Лилю, у нас не было. То есть чисто теоретическибабушки, конечно, были, но они тоже были еще относительно молодыми и достаточнорезвыми для своих лет, и им тоже интереснее было работать и общаться, нежелисидеть взаперти и развлекать дитятю. Поэтому в три года наша дочь уже умелачитать, а в пять мы спокойно оставляли ее дома в компании Элли, Тотошек,Железных Дровосеков и Трусливых Львов. Нужно было только уложить ее в постель,дать книжки, поставить рядом большую тарелку с фруктами и графин с компотом.Может, если бы мы больше бывали дома, Лиля стала бы обычным капризным ребенком,но характер ее сформировался именно под влиянием нашего с Риткой постоянногоотсутствия. Как там было у Корнея Чуковского? «Я не тебе плачу, а тете Симе».Кому ей было капризничать, если все равно никто не слышит? Но во всем этомнаряду с множеством маленьких плюсиков был один огромный минус: Лиля привыклабыть скрытной. Не потому, что ей было что скрывать, а просто потому, что она непривыкла ни с кем делиться. И плоды этой скрытности, взращенной нашими с Ритойнеумелыми легкомысленными руками, мне еще предстояло вкусить в полной мере.