Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга - Уилл Сторр

Уилл Сторр

Статус. Почему мы объединяемся, конкурируем и уничтожаем друг друга

Джонсу, моему любимому мальчику

Will Stor

THE STATUS GAME

On Social Position and How We Use It

William CollinsLondon

Перевод с английскогоЕлены Тарасовой

Copyright © 2021 by Will Storr

All rights reserved including the rights of reproduction

in whole or in part in any form

© Е. Тарасова, перевод с английского, 2022

© ООО «Индивидуум Принт», 2022

1. Жизнь Бена Ганна – обычная и загробная

Жизнь Бена началась в тот момент, когда он взмахнул металлической ножкой стула и обрушил ее на голову своего нового знакомого. Это произошло 9 апреля 1980 года около семи вечера на школьной игровой площадке в валлийском городке Бреконе. «Жизнь моя началась тогда, – говорит Бен. – Все, что происходило до этого, неважно».

Бену было 14 лет. Его жертве, Брайану, – 11. Незадолго до произошедшего они улизнули из детского дома, обнаружили около заброшенной школы гору сломанной мебели и устроили шуточный бой. Когда игра закончилась, Бен неожиданно выболтал Брайану секрет. Он сам не понял, как это произошло. Бен чувствовал, что, если его тайну раскроют, он будет всеми отвергнут, оплеван, станет совершенно никчемным. «Безо всяких размышлений. Я просто знал, что все рассказал Брайану, а он донесет остальным. Меня захлестнули эмоции. Через несколько секунд я избивал его ножкой стула, потому что понял: я разрушил свою жизнь».

Бен добежал до телефонной будки и набрал 999[1]: «Я убил мальчика. Ударил его палкой и, кажется, задушил». Брайана нашли с отколотым куском черепа. Через три дня он умер в Королевской больнице Кардиффа. Бен узнал об этом от своего адвоката. «Теперь тебе предъявят обвинение в убийстве. А как ты думал?» Когда Королевский суд приговорил Бена к пожизненному заключению, на нем была школьная форма. Его увели еще до того, как судья подытожил разбирательство: «Ты убил мальчика безо всякой на то причины. Ты оборвал его жизнь без какого-либо мотива при обстоятельствах, которые, как тебе известно, расцениваются как умышленное убийство…»

В тюрьме с Беном обращались как с полным ничтожеством. «Рано утром во время обыска они сваливали на пол мою одежду, постельное белье, все, что у меня было, и уходили». Бен был в ярости. Он отказался делать уборку и три ночи спал на полу. Тюремная администрация приказала ему вести себя нормально. Но Бен продолжал. Тогда его отправили в одиночку. Бен сидел один в холодной камере. Теперь это был его мир. Детоубийца, худший из худших. У него ничего не было. Он был никем.

Бен пытался сбежать. Пробовал уморить себя голодом. Через десять лет состоялось первое слушание об условно-досрочном освобождении. Бену отказали. Ему отказывали вновь и вновь – через 12 лет, через 15, через 20, 25. Бен оставался в тюрьме. Затем, летом 2007 года, он влюбился в Алекс, преподавательницу, посещавшую тюрьму. «Он носил хаки, и у него была борода вот досюда, – рассказала мне она. – Выглядел как что-то среднее между бен Ладеном и Распутиным и все время ходил с немытой флягой с кофе. Я спросила, кто это. Мне ответили: „Бен Ганн. Держись от него подальше“».

Но Алекс и Бен начали флиртовать. Они занимались сексом в канцелярском чулане. Они вступили в тайную переписку: Алекс печатала сообщения на компьютере Бена, будто бы помогая тому с классной работой, а на самом деле оставляя любовные послания. Они обменивались сотнями офисных стикеров и аудиосообщений на флешках. Бен каждый день звонил Алекс с пронесенного контрабандой мобильного телефона – в 12:00, 16:30 и 21:00.

К 2010 году Бен провел в тюрьме 30 лет, втрое больше минимального срока, предусмотренного за совершенное им преступление. Он должен был выйти на свободу много лет назад. Но каждый раз, когда появлялась возможность досрочного освобождения, Бен вновь и вновь давал тюремной администрации повод ему отказать. Парламентарий Майкл Гоув, выступавший за освобождение Бена, рассказал The Times, что «в его поведении, пожалуй, проглядывалось что-то саморазрушительное, потому что тюремная администрация всякий раз указывала на совершенные им проступки: то серьезные (но не связанные с насилием), то мелкие – но достаточные, чтобы отказать в условно-досрочном освобождении». Чтобы уговорить Бена выйти из тюрьмы, Алекс в красках рисовала ему прелести совместной жизни на свободе: домик в сельской местности, горящий камин зимой, кошка. Она не понимала Бена. Он ведь мог получить ее и все, что захотел бы. Для этого надо было лишь хорошо себя вести. Почему же он отказывается?

Однажды Бен прямо сказал ей: «Я хочу остаться в тюрьме».

* * *

Если жизнь хоть немного соотносится с нашими представлениями о ней, то в поведении Бена нет смысла. За тюремными стенами его ждало столько всего: свобода, любовь, симпатичный домик в Котсуолде. Это было бы похоже на библейскую притчу, голливудский хеппи-энд, архетипическую историю освобождения героя. Он искупил свои грехи – и обрел наконец пристанище, получил заслуженную награду. Но Бен не хотел этого. Он предпочитал оставаться за решеткой.

Что же заставляло его цепляться за такую жизнь? Как ему удалось вынырнуть из пучины отчаяния, когда он пытался уморить себя голодом? Как вообще может спастись человек, лишенный любого уважения, на которое он мог рассчитывать, запертый в мрачном здании, окруженный преступниками и тюремщиками, полными агрессии и презрения? Как мозг, со встроенными в него тысячелетиями эволюции, реагирует на эту ситуацию?

Мозг выстраивает для себя новую жизнь. Вполне человеческую.

Много лет назад Бен начал учиться. Он прочел множество книг о дзен-буддизме, военной истории, политике и физике. Он получил степень бакалавра политологии и истории, магистра по специальности «мир и примирение», начал писать диссертацию по криминалистике и был назначен генеральным секретарем Ассоциации заключенных. «Меня знали как умелого провокатора, изощренного политика и тюремного законника». Бен также стал веганом. «Не столько из этических соображений, сколько от желания создавать им как можно больше проблем». (Как-то раз, чтобы позлить Бена в ответ, ему подали на обед блюдо с картофельным пюре, вареным картофелем и печеным картофелем на гарнир.)

Бен организовал свою жизнь как игру, которую сам считал «сопротивлением злоупотреблению властью». И достиг в ней совершенства. За все время за решеткой Бен встретил всего одного надзирателя, который знал бы правила так же хорошо, как он сам.