Мышьяк за ваше здоровье - Елена Арсеньева

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу.

Данте

Они сели в машину. Александр хлопнул дверцей, потом еще раз– замок был слабый. Затем понял, что прищемил халат, открыл дверь и принялсяхлопать ею снова. Руки были слабые, как этот замок… Наконец дверца закрылась.Александр устало облокотился на колени. Рядом поник Витек – вся разница была втом, что он облокачивался на руль. Александр покосился на водителя, поймал еговзгляд, покачал головой, хмыкнул. Витек хихикнул в ответ – и они вдруг началихохотать как сумасшедшие, задыхаясь, до слез, до нервических подвываний исудорог.

– Спасайте меня первого… – стонал Витек. – Меня первогоспасайте, потому что я… не могу!.. потому что я упал вторым!

– Железная логика! – выкрикивал Александр. – Логика… логика…

И они снова хохотали.

Рядом с их «Фольксвагеном» стояла милицейская «Волга», тутже замерла пожарная машина. И Александру казалось, что ни одна из них нетрогается с места именно потому, что экипажи этих машин сейчас точно так же,как врач и водитель «Скорой», безудержно хохочут, говоря по-русски, ржут,вспоминая операцию по спасению двух пьяненьких дачников, провалившихся вканализационный коллектор.

…Ох, какое лицо сделалось у этого сержанта, когда Александр,заглянув в коллектор, сказал:

– Так их там двое, что ли?

Сержант вытаращился на него совершенно дикими глазами, апотом стал подозрительно принюхиваться. В какое-то мгновение Александрупоказалось, что сержант сейчас предложит ему «дыхнуть» в волшебную гаишнуютрубочку, однако Александр все-таки был не проштрафившийся водитель, а сержант– не гаишник, тем паче что ГАИ давно канула в Лету, и кончилось все тем, чтосержант просто-напросто сам заглянул в коллектор и увидел там, внизу, четырежалобно блестевших глаза.

Глаз четыре, значит, людей – двое.

– Но ведь только что был один! – недоверчиво сказал сержант.– Откуда же взялось двое?

– Может, он там, внизу, размножается в благоприятныхусловиях? – предположил Александр. – Методом деления или, к примеру,почкования?

– Когда ж он успел? – совершенно серьезно спросил сержант. –Мы ж буквально пять минут назад отъехали вас встречать…

И тут Александр первый раз почувствовал неодолимуюпотребность захохотать.

А началось все просто и обыденно. Два дружка принимали нагрудь, но недобрали. Один вспомнил, что недавно в Зеленом Городе открыли ночноймагазин, и отправился пополнить боезапас. Решив сократить путь, он пошел попересеченной местности какой-то очередной стройки и ухнул в недавно отрытый изабранный в бетонную трубу коллектор. Общеизвестно, что рассеянность российскихремонтеров имеет некоторые типические черты. Во всех городах и весях необъятнойродины вы можете провалиться в канализационный люк в любое время года, дня иночи – и даже знать не будете, кого благодарить за доставленное удовольствиеутонуть в сточных водах или качественно поломаться.

Нашему дачнику, впрочем, повезло. Он не утонул, не поломался– он провалился в зловонную жижу только по колени и, освоившись с положением,стал звать на помощь. Ему опять повезло – какие-то веселые люди, также решившиепосетить ночной магазин, его услышали и приблизились посмотреть, почему вдругновый канализационный коллектор начал кричать человеческим голосом. Выяснивэто, они позвонили (тут дачнику в третий раз повезло: у них оказался сотовыйтелефон!) в милицию, но затем запас человеколюбия у них иссяк (спасибо,впрочем, и на этом!), и они уехали бороться с пьянством методом уничтожениязапасов алкоголя. Милиция приехала, человека в коллекторе обнаружила –стонущего и охающего. Решив, что он ранен, вызвали «Скорую» и отправились наразвилку дорог – встречать машину, чтобы врачи не заблудились. В это самоевремя приятель нашего дачника, не дождавшись гонца, отправился его искать,услышал стоны и охи, заглянул в коллектор, пожалел друга и попытался его спасти.Неведомо, как он это делал, но кончилось все тем, что спаситель сам очутился втом же коллекторе, причем, будучи человеком грузным, он так весомо, грубо,зримо свалился на дружка, что вывихнул ему руку. А сам зашиб голову.

Александру не составило бы труда спрыгнуть вниз, вколлектор, чтобы оказать пострадавшим первую помощь. Но вылезти потом поотвесным бетонным стенкам он вряд ли смог бы. Превратиться из спасителя вспасаемого не хотелось, поэтому он сказал сержанту:

– Ну что, служба 03 в наличии, служба 02 – тоже, осталосьвызвать службу 01.

– Вы думаете, возможно возгорание? – спросил сержант, иАлександр снова едва сдержал смех, пояснив, что от службы 01 ему нужны неогнетушители, а длинная пожарная лестница, без которой извлечь бедолаг изколлектора вряд ли удастся.

Приехали – на диво быстро – пожарные из близлежащей части.Ужасно матерясь и грохоча своей сверкающей формой, они опустили в коллектортелескопическую лестницу. Александр слез по ней, вправил ключицу одному изстрадальцев и зафиксировал ее, потом в первом приближении выяснил, чтосотрясения мозга ни у кого нет, и предложил ушибленным выбираться. На помощьему спустились два дюжих огнеборца, и тут-то между бывшими собутыльникаминачались громогласные прения: кому выбраться из осточертевшего коллекторапервым… Причем там, внизу, в духотище и зловонии, это вовсе не казалосьсмешным, и потом не казалось, когда спасенные наотрез отказались ехать втравмопункт, дали в сем подписку, решив отложить дальнейшее лечение до утра, ипрямиком поспешили… все в тот же ночной магазин, куда добирались столь долго имноготрудно. А вот стоило им сесть в «Фольксваген» и захлопнуть дверцу, каксмех ударил, словно рауш-наркоз. Неожиданно Александр вспомнил, отчего этотсамый наркоз так называется. Может, байка, может, правда, но якобы первыеврачи-стоматологи, прежде чем вырвать зуб, надевали на голову пациента ведро ибили по нему чем-нибудь тяжелым. Оглушенный пациент выпадал в осадок, и у негобыстренько выдирали зуб. Это и есть рауш-наркоз – оглушительный, внезапный…

Наконец спасатели отсмеялись и вспомнили про текущие дела.Первыми пришли в себя пожарные, потом милиция – начали разворачиваться иотъезжать по направлению города. Замыкала кортеж «Скорая».

– Что, теперь за Асей Ивановной едем? – спросил Витек.

– Ну да, что ж ей – ночевать там, бедолаге?