Скандальное лето - Мередит Дьюран

— На самом деле в поисках мира и покоя. — Взгляд доктора скользнул по телу Лизы и вновь вернулся к ее лицу так быстро, что, возможно, ей это лишь привиделось. Но нет. Кожа ее горела, будто опаленная его взором.

Доктор остро ощущал ее близость, близость женщины, и это ему не нравилось.

Лизу охватило разочарование; свежая рана, нанесенная предательством Нелло, вновь наполнила сердце болью. Она готова бесконечно терпеть робость застенчивого человека, но не брюзгливые нравоучения какого-нибудь ханжи. Лиза поклялась себе в этом на могиле покойного мужа. Никогда больше она не станет извиняться и оправдываться перед мужчиной.

Она наклонилась вперед, расправив плечи и слегка выгнув спину. Хотя ее вечернее платье не подходило для утреннего чая, оно самым выгодным образом подчеркивало грудь.

— Надеюсь, я не слишком грубо нарушила ваш покой.

Доктор устремил на нее долгий пристальный взгляд, от которого Лизу бросило в жар. Ее будто что-то кольнуло, и в следующий миг в животе разлилось приятное тепло.

— Думаю, я скоро приду в себя.

Этот откровенный, оценивающий взгляд не мог принадлежать ханже. У Лизы бешено заколотилось сердце.

— Я должна отблагодарить вас за хлопоты приглашением на ужин. Сегодня вечером, если вы свободны. — В конце концов, это ее долг — оказывать гостеприимство приезжим.

— Увы, — отозвался мистер Грей. — Вечером меня ждут в доме приходского священника.

Лиза озадаченно замолчала. Стоит ли флиртовать с человеком, который по собственной воле водит дружбу с духовными лицами? Чего доброго, он начнет пичкать ее наставлениями, читать мораль.

Но… кто не рискует, тот никогда не одержит победу. Приятное разнообразие, невинное кокетство пойдет ей на пользу.

— Тогда завтра?

Взгляд доктора задержался на ее лице, потом один уголок его рта изогнулся в холодной понимающей улыбке.

— Миссис Чаддерли, думаю, это было бы неразумно. — Лиза растерянно моргнула. Неожиданный ответ доктора можно было истолковать как откровенную дерзость. Похоже, он вообразил, будто стоит ему прийти, и он овладеет ею за десертом. На мгновение у Лизы перехватило дыхание. Улыбка мистера Грея превратилась в широкую ухмылку. — А теперь я вас шокировал. — Он резким движением поставил чашку на блюдце, будто вынес приговор. Фарфор жалобно звякнул. — Должен сознаться, собеседник из меня никудышный. Мое общество не доставит вам удовольствия. Вот почему я вынужден отклонить ваше приглашение. Мне не хотелось бы разрушить ваше доброе мнение о северянах.

Поднявшись, он, словно в опровержение собственных слов, отвесил поклон, исполненный неподражаемого изящества, что говорило о безупречном воспитании, светском лоске и утонченности манер. Но прежде чем Лиза успела указать ему на это, доктор резко повернулся, бросив через плечо обескураженной гостье:

— Миссис Браун проводит вас, сударыня.

С этими словами он ушел, оставив Лизу раздумывать, следует ли ей счесть себя жестоко оскорбленной или принять вызов. Ни один мужчина еще не говорил Лизе «нет», тем более никудышный собеседник, чье общество не доставляет удовольствия.

В холле дробь шагов дворецкого отдавалась эхом от мраморных сводов купола высоко над головой. Определенно таким образом Ронсон выражал хозяйке свое неодобрение. Казалось, ни дворецкий, ни лакей не удивились, увидев госпожу после семичасового отсутствия в испачканной, измятой одежде, без плаща, шляпы и перчаток. Должно быть, они сделали верный вывод, когда Лиза не появилась к завтраку.

— Доброе утро, мадам, — проговорил Ронсон и поклонился, щелкнув каблуками. Голос дворецкого звучал ужасающе вежливо, едва ли не вкрадчиво. Грубоватое лицо его, изрезанное морщинами, которые становились глубже, стоило ему нахмуриться, застыло, словно вырубленная топором деревянная маска. Милый Ронсон осуждал свою госпожу. — Я вижу, мисс Мейтер не сопровождает вас.

Мейтер? Секретарь?

— Нет, разумеется. — Мейтер обычно исчезала, как только подавали напитки. Прошлый вечер не был исключением.

Лиза взяла письма с подноса, почтительно поданного лакеем. Десяток конвертов, в большинстве своем — приглашения, пересланные из Лондона. Лиза оставила свой городской дом три недели назад, после злополучной встречи с поверенными. Кредиторы буквально осаждали ее. Они будто сговорились. Крах наступил пугающе неожиданно, и первым лихорадочным побуждением Лизы было немедля бежать. Укрыться от опасности. Спрятаться и приготовиться к борьбе.

Теперь у нее появилась новая причина задержаться в Корнуолле. Лондонский свет с жадным любопытством станет наблюдать, как Нелло у нее под носом ухаживает за богатой наследницей. На Лизу посыплется град насмешек. Нет, ей нельзя возвращаться в столицу. Она проведет лето в деревне.

Лиза откашлялась и сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать нахлынувшее чувство одиночества. Это не имеет значения. Пусть девчонка забирает себе Нелло. Лиза знает, чего стоят его клятвы. О, вначале он не скупился на нежные слова. Нелло обещал ей все — луну, звезды с неба, брак и вечную любовь. Осиротевшей Лизе, недавно похоронившей мать, отчаянно хотелось верить ему.

Но она лишь недавно овдовела и слишком хорошо знала, как недолговечно семейное счастье, чтобы столь поспешно вновь связать себя узами брака. «Дай мне время, — взмолилась она. — Мне нужно лишь немного времени».

Слава Богу, что ей хватило ума повременить! Ведь Нелло двигала отнюдь не любовь, а алчность. Он жаждал лишь денег.

Наверное, ей нужно последовать его примеру.

У Лизы сжалось горло. Разве у нее есть выбор? Ведь речь идет не только о ее благополучии. На карту поставлена судьба всех, кто трудится на ее земле (хотя цены на зерно продолжают падать), всех, кто ей верно служит, да еще детей, чье обучение она оплачивает, вдобавок на ее средства существует церковный приход и деревенская школа…

Как могло случиться, что несколько неверных решений так быстро привели Лизу к разорению? Ее бухгалтеры не могли оправиться от изумления. «Неужели ваши поверенные никогда не проверяли денежные вложения вашего покойного мужа?» Между тем поверенные уверяли, будто это обязанность бухгалтеров. Что же до Лизы, ей оставалось лишь проклинать себя за недосмотр. И почему она решила, что подобные дела не требуют ее участия? Но в самом деле, разве она разбирается в ценных бумагах и долговых обязательствах?

Повисло гнетущее молчание. Лиза подняла глаза. Вздернутая бровь Ронсона строго вопрошала.

— Ах да, — пробормотала Лиза. — Вы упомянули Мейтер?

— Совершенно верно, мадам. Когда миссис Халл за завтраком призналась, что не знает, где вы, мисс Мейтер отправилась вас разыскивать.

Лиза вздохнула. Сколько раз она бранила Мейтер, но девица вечно поступает наперекор. Стоит случиться малейшей неприятности, а она уже тут как тут, словно собака, почуявшая кость.