Чек-лист. Как избежать глупых ошибок, ведущих к фатальным последствиям - Атул Гаванде

Несмотря на столь внушительные первые результаты, полученные при внедрении чек-листов, последователи этой инициативы находились с трудом. Проновост путешествовал по стране, знакомя с чек-листами врачей, медсестер, сотрудников страховых компаний, работодателей, т. е. всех, кто мог бы к нему прислушаться. В среднем Проновосту приходилось выступать в семи разных городах ежемесячно. Но его идею приняли далеко не все.

Причин для этого было несколько. Одних врачей обижала сама идея чек-листов. Другие обоснованно сомневались в данных, полученных Проновостом. Одно дело – применять чек-листы в госпитале Джонса Хопкинса, где отделение интенсивной терапии хорошо финансируется, укомплектовано кадрами, а сам Проновост бегает по всем палатам и смотрит за тем, чтобы чек-листы правильно применялись. Но будет ли работать эта идея в реальных условиях, когда в отделениях интенсивной терапии, переполненных пациентами, не хватает врачей и медсестер, у которых у них нет ни времени, ни желания заполнять еще одну бумажку?

Тем не менее в 2003 г. Медицинская и больничная ассоциация штата Мичиган обратилась к Проновосту с просьбой протестировать роль чек-листов во всех палатах интенсивной терапии штата в отношении катетеризованных больных. Масштабы мероприятия были таковы, что Проновост наконец-то получил шанс доказать, что его чек-листы чего-то стоят не только в тепличных условиях.

Я посетил больницу «Синай-Грейс» в центре Детройта, когда этот проект уже шел несколько лет, и увидел, с чем Проновост столкнулся на этот раз. Больница «Синай-Грейс» – целый комплекс зданий из красного кирпича, расположенный среди заброшенных домов, обменных контор, различных магазинчиков и парикмахерских. Из этих зданий состоит городской район Вест-Сайд к югу от улицы Эйт-Майл Роуд. «Синай-Грейс» – стандартная городская больница. В ней работают 800 врачей, 700 медсестер и 2000 человек другого медицинского персонала, обслуживающих небогатое городское население. Более 250 000 горожан не были застрахованы, 300 000 получали пособие от властей штата. Это означало наличие хронических финансовых проблем. У «Синай-Грейс» они были еще не столь серьезными по сравнению с другими городскими больницами. В самом плохом положении находилась психиатрическая диагностическая больница, в которой пятая часть больных не могла платить за лечение. Однако между 2000 и 2003 гг. «Синай-Грейс» и восемь других больниц Детройта вынуждены были сократить на треть свой персонал, а властям штата пришлось выделить $50 млн, чтобы предотвратить их банкротство.

В больнице «Синай-Грейс» пять палат интенсивной терапии для взрослых и одна для детей. Хассан Макки, заведующий отделением интенсивной терапии, рассказал мне, насколько плоха ситуация была в 2004 г., когда Проновост в сотрудничестве с больничной ассоциацией организовал несколько почтовых рассылок и телефонных конференций, чтобы внедрить чек-листы для больных с катетерами и пациентов, находящихся на вентиляции легких.

– Людьми овладела неуверенность, – рассказывал он. – Мы потеряли половину сотрудников, а оставшиеся не знали, долго ли им осталось работать.

Многие врачи подумывали о том, чтобы уволиться. Кроме того, нагрузка на сотрудников увеличилась из-за того, что власти ввели ограничения на продолжительность рабочей смены. Вот в такой ситуации Проновост стал их убеждать, что нужно найти время для заполнения чек-листов.

Том Пискоровски, один из врачей, работавших в отделении интенсивной терапии, признался мне, что первой его реакцией было вообще покончить с бумажной волокитой и заниматься больными.

Я присоединился к группе врачей, которые в семь утра совершали обход пациентов в палате интенсивной терапии хирургического отделения. В ней лежали 11 больных. Четверо – с огнестрельными ранениями (один мужчина был ранен в грудь, еще одному пуля попала в живот, задев почку и печень; двое были ранены в шею и потеряли способность двигаться); пять пациентов – с внутримозговым кровоизлиянием (трое в возрасте 79 лет и старше; они получили травмы, упав на лестнице; еще один пациент среднего возраста получил травму головы и левой височной кости в результате ударов тупым орудием; еще один больной был рабочим, который с высоты почти 7 м упал с лестницы головой вниз, из-за чего у него развился паралич всего тела от шеи и ниже). Кроме того, в палате лежали онкологический больной, которому удалили часть легкого, и пациент, перенесший операцию по поводу аневризмы сосудов головного мозга.

Врачи и медсестры методично обходили больных, но их все время кто-то отвлекал: то у мужчины, состояние которого считалось стабильным, вдруг снова развилось кровотечение; еще один больной, отключенный от аппарата искусственной вентиляции легких, снова стал испытывать трудности с дыханием, и его пришлось снова подключить. Трудно было себе представить, что люди, у которых и так голова пухла от бесконечных проблем, хотели хотя бы на минуту отвлечься на такую мелочь, как чек-листы.

Тем не менее они существовали. Я их обнаружил, заполняя положенные бумаги. Чаще всего порядок в документах обеспечивали медсестры. Каждое утро старшая сестра проходила через палату с планшетом, чтобы отметить на нем, что у всех больных, подключенных к искусственной вентиляции легких, подняты изголовья кроватей, что все пациенты принимают прописанные лекарства и сдают назначенные анализы. Всякий раз, когда врач вводил катетер в центральную вену больного, сестра проверяла, сверял ли он свои действия с чек-листом, и отмечала это в медицинской карте. Просматривая больничные документы, я убедился в том, что медсестры честно выполняли эту обязанность уже более трех лет.

Проновост хитрил, начиная свою деятельность. Во время своих первых бесед с представителями больничной администрации он не требовал, чтобы они вводили обязательные чек-листы при катетеризации больных. Вместо этого Проновост просил их собирать данные по хирургическим инфекциям. В начале 2004 г. руководители больниц обнаружили, что уровень инфицирования больных, находившихся в палатах интенсивной терапии Мичигана, был выше среднего по стране, причем в отдельных лечебных учреждениях – очень существенно. В «Синай-Грейс» инфицирование катетеризованных больных было на 75 % выше, чем в других американских больницах. В это время ассоциация медицинского страхования «Голубой крест» и «Голубой щит» штата Мичиган объявила о выплате премий за участие в программе Проновоста, и у чек-листов сразу появилась привлекательная сторона.

В соответствии с так называемой «Кейстоунской инициативой» каждая больница вводила дополнительную штатную единицу менеджера проекта, который отвечал за внедрение чек-листов и проведение один раз в два месяца телефонной конференции с Проновостом для выявления проблемных областей. Проновост настоял на том, чтобы из числа руководителей больниц назначался один человек, который должен был раз в месяц встречаться с сотрудниками, выслушивать их жалобы и помогать в решении возникающих проблем.

Руководители больниц реагировали на эти инициативы без явной охоты, поскольку привыкли собирать совещания, на которых решались вопросы стратегии и бюджета. Они не хотели вникать в проблемы больных и считали, что это вообще не их дело. Иногда администраторы относились к этой инициативе враждебно, но их участие в проекте позволило обнаружить удивительные вещи. Оказалось, что мыло с хлоргексидином, необходимое для предупреждения хирургического инфицирования, присутствовало только в каждой третьей реанимационной палате. Эту проблему могло решить только руководство. Через несколько недель в каждом отделении интенсивной терапии в Мичигане находился достаточный запас мыла. Персонал жаловался начальству, что, хотя все тело больного во время катетеризации должно быть обложено стерильными салфетками в соответствии с чек-листами, салфетки большого размера отсутствовали. Руководство приняло соответствующие меры. Оно убедило компанию Arrow International, выпускающую медицинские расходные материалы и являющуюся одним из крупнейших в мире изготовителей катетеров, приступить к выпуску комплектов, в которые входили бы также стерильные салфетки и хлоргексидин.