Прощание с Византией - Алексей Величко

Однако осада этой крепости поглотила последние силы латинян, и осенью 1212 г. Генрих Фландрский заключил с Феодором Ласкарисом перемирие. Они договорились, что всеми землями к западу от Кимины (так называется гора около Ахирая) вместе с самим Ахираем отныне владеют латиняне. К Ласкарису отошли Неокастра и города Кельвиан, Хлиар и Пергам, а также земли, лежащие между фемами Магидия и Опсикия. Кроме того, Никейской империи стала принадлежать территория, начинающаяся от Лопадия и включающая Прусу и Никею.

Но главное заключалось в том, что Латинский император официально признал существование независимого от Константинополя Никейского царства. Это была выдающаяся победа Феодора I Ласкариса, сумевшего ценой невероятных усилий остановить натиск франков на свои владения. Отныне стратегическая инициатива будет принадлежать только византийцам – латиняне обессилели и уже не могли наступать, как ранее[62].

После этого Ласкарису выпала большая удача – несколько относительно мирных лет. Использовал их император с большой пользой. Первой его заботой стало войско. Появившиеся средства позволили Феодору I набрать неплохую армию и даже привлечь на свою сторону пленных латинских рыцарей, от которых за свободу он требовал только одного – верной службы. И не ошибся: вскоре отряд французских рыцарей стал одной из ударных группировок никейской армии. Сила Никеи и внутреннее разрушение Латинской империи были настолько очевидны для умных людей, что уже в 1219 г. Венецианский подеста, будущий дож Джакомо Тьеполо (1229—1249), заключил с Феодором I Ласкарисом торговый договор, в котором Никейский царь именовался «Римским императором»[63].

Единственное беспокойство теперь доставлял только Эпирский деспотат, сила которого также нарастала. Достаточно было появиться на Эпирском престоле человеку с далеко идущими намерениями, как неизбежно интересы двух греческих государств столкнутся. Так и случилось.

На службе у Ласкариса находился Феодор, брат деспота Михаила I Ангела Комнина Дуки, которого тот просил отпустить к себе. Наперед взяв клятву с Феодора, что он никогда не будет воевать с ним, Ласкарис выполнил просьбу деспота. Но вскоре Михаила I убили, а Феодор Ангел Комнин Дука (1215—1230) стал его преемником. При помощи братьев Константина и Михаила он значительно расширил границы своих владений, присоединив к деспотату Ахриду, Албану, Прилапу и Диррахий. Под Диррахием он нанес поражение новому Латинскому императору Пьеру II Куртене (1216—1217) – Генрих Фландрский к тому времени скончался – как полагают, от яда.

Как рассказывают, после избрания императором Куртене направился в Рим, где папа Гонорий III (1216—1227) венчал его короной, но не в храме Святого Петра, а в другой церкви, наглядно демонстрируя всем, что в его глазах Латинская империя заметно отличается от Западной Римской империи. На обратном пути Куртене остановился в Диррахии, надеясь сухопутной дорогой добраться до Константинополя. Но в горах попал в засаду, устроенную ему новым Эпирским деспотом. Император погиб в плену, а в Константинополе регентом при малолетнем сыне покойного Пьера Роберте Куртене (1221—1228) была объявлена вдоваимператрица Иоланта Куртене (1217—1219) [64].

Продемонстрировав свои агрессивные планы, Феодор Эпирский в 1222 г. захватил Фессалоники, после чего откровенно заявил претензии на титул Римского царя, не признав, естественно, таковым Никейского императора. И нашел поддержку на Западе. Соблазнив понтифика обещаниями, Феодор Эпирский добился того, что папа Гонорий III провозгласил его царем греков[65].

Падение Фессалоники первоначально навеяло на латинян жуткий страх, и маркграф Гульельмо VI Монферратский (1207—1225) отказался от своих прав на город. Всем казалось, что Эпирское царство, врезавшееся клином в латинские владения, может стать основой для восстановления византийской государственности. Естественно, за счет Никейской империи, интересы которой Феодор Эпирский ничуть не учитывал[66].

Правда, возник довольно щепетильный вопрос: кто будет венчать Феодора Ангела Комнина Дуку на царство? И здесь ему на помощь пришел знаменитый Болгарский архиепископ Димитрий Хоматин, совершивший это Таинство. В своем послании архиерей ссылался на то, что это событие произошло с согласия всего греческого народа, жившего на Западе, синклита, воинства и епископата. Теперь Федор Ангел Комнин Дука начал носить пурпурную одежду и сапоги, переименовал Эпирский деспотат в Фессалоникийскую империю, и его война с Никеей стала неизбежной[67].

Для нейтрализации этой угрозы Ласкарис предпринял ответные меры. Овдовев к тому времени, Феодор I женился в 1218 г. на Марии, которая приходилась сестрой Роберту Куртене. Однако супруга была бесплодна и не оставила наследника; к тому же через 3 года она скончалась[68]. Но в целом это был полезный в практическом отношении ход.

Помимо этого, были налажены добрые отношения и заключены мирные договоры с целым рядом государств, способных при желании объединиться и смести с лица земли молодое Никейское государство. В частности, в 1219 г. были подписаны соглашения с Генуей и Венецией, а также с новым Иконийским султаном КейКубадом I (1219—1237). Примечательно, что в тексте договора с турками Ласкарис именовался уже «Феодором, во Христе Боге верным царем и самодержцем римлян и присно Августом Комнином Ласкарисом».

Необычайно вырос и авторитет Никейского патриарха. В 1219 г. св. Савва, о ком шла речь выше, в обход архиепископа Димитрия Охридского, которому формально была подчинена Сербская церковь, обратился в Никею для своего посвящения в сан архиерея, что и произошло[69].

Это событие, многое предопределившее на следующие века, в значительной степени было обусловлено категорическим неприятием Эпирским царем и его духовным наставником Димитрием Хоматином идеи автокефалии Сербской церкви. Зато, разумеется, Феодор Ласкарис ничего не имел против того, чтобы получить набирающего силу союзника и ослабить врага.

Правда, архиерейская хиротония св. Саввы создала несколько серьезных проблем. Первая из них заключалась в том, что полученный св. Саввой титул «автокефальный архиепископ» обычно прилагался к архиереюпримасу, независимому от местного митрополита, и давался исключительно Византийским императором. И потому статус св. Саввы был довольно специфическим: он стал независимым от Константинопольского патриарха архиереем, но его назначение никак не было согласовано с Охридским архиереем, окормлявшим эти территории. Ведь по статусу, как преемник Болгарского патриарха, он ничуть не уступал своему визави в Никее, которого категорически не желал признавать Вселенским патриархом.