Прощание с Византией - Алексей Величко

Но самой серьезной угрозой являлись, конечно, латиняне. Поскольку император Балдуин искренне считал Никею и Вифинию своим наделом, осенью 1204 г. три небольших отряда французов выступили в Малую Азию. Один из них занял Никомидию, второй направился к Никее. А третий, возглавляемый Петром Брашейлем и Пайеном Орлеанским, занял Пиги и Адрамиттий, отрезав Ласкариса от Троады. Перед противниками раскинулась Мизия, по которой теперь передвигался Петр Брашейль, имея своей целью захват крепости Лопадий, располагавшейся на переправе через реку Риндак, впадающую в Аполлониадское озеро. Феодор I, находившийся в глубине Мезии, решил ударить французам в бок.

6 декабря 1204 г. на равнине у крепости Пиманинон состоялось первое крупное сражение между никейцами и латинянами[43]. Как полагают, у греков было 800 тяжеловооруженных всадников, а у французов насчитывалось 140 рыцарей, не считая оруженосцев и прислуги. Сначала, благодаря численному превосходству, победа клонилась в сторону Феодора Ласкариса. Но потом ромеи не выдержали натиска латинян и обратились в бегство. Лопадий встречал победителей «с крестными знамениями и святым Евангелием». Поражение византийцев было полнейшим[44].

Победный ход латинян застопорился только у Прусы. Осадив этот город, крестоносцы предложили византийцам сдаться, но получили отказ. В отдельных стычках успех попеременно сопутствовал каждой из воюющих сторон. Но в целом разрозненные греки уступали закованным в броню и сплоченным единой жаждой наживы латинянам. Наиболее тяжелое поражение византийцы потерпели у Кесарии. Там Феодор Филадельфийский решил закрепить свои претензии на независимое царство, но ему противостоял сам Генрих Фландрский, и удача отвернулась от византийцев[45].

Не расстроившись изза поражения, Ласкарис собрал новое войско, передав командование им брату Константину Ласкарису. В воскресенье, 19 марта 1205 г., во время Великого поста, никейцы подошли к Адрамитии. Как полагают, на этот раз численность их войска была выше – около 3 тысяч солдат. Кроме тяжеловооруженных вифинских всадников присутствовала пехота – знаменитые никейские лучники, отлично показавшие себя в бою под Прусой. Армия французов под командованием Генриха Фландрского включала в себя ударную группировку в количестве 300 рыцарей, 500 конных сержантов и 500 конных лучников («туркополов»). Формально византийцы имели численное превосходство, но в целом их армия уступала французам в качестве и вооружении.

Никейцы напали первыми, стеснили латинян своей численностью, но затем почемуто остановились – видимо, сказалась обычная несогласованность действий между командирами разных уровней. Генрих Фландрский мгновенно оценил обстановку и направил против византийцев «железный кулак» из отборных рыцарей. В скором времени все было кончено – никейцы побежали и потерпели очередное сокрушительное поражение[46].

От последующих крупных неприятностей Феодора Ласкариса спасла уже не раз упоминавшаяся катастрофа 1205 г. императора Балдуина во Фракии. И есть много оснований полагать, что нападение болгар на Адрианополь и убийство Латинского императора Балдуина в плену явились следствием тайных договоренностей между Ласкарисом и Калояном. Но, получив передышку от французов, Ласкарис тут же был вынужден заняться обороной своих владений от греков Трапезунда.

Давид, брат Трапезундского императора Алексея I, еще и раньше стремился захватить Вифинию, находившуюся в составе Никейской империи, но опасность со стороны сельджуков ранее сковывала его силы. Теперь он решил рискнуть, но ранней осенью 1205 г. потерпел поражение от Феодора Ласкариса у Никомидии. В поисках союзника Давид заключил 23 августа 1206 г. соглашение с императором Генрихом Фландрским. В ответ в 1206 г. Феодор Ласкарис выступил в поход на Пафлагонию и осадил Ираклию, где скрывался Давид. Но подоспевшее латинское войско заставило Феодора Ласкариса снять осаду и вернуться обратно[47].

Ощутив полезность союза с латинянами, Давид решил укрепить дружеские связи. Он даже пошел на то, чтобы признать свою вассальную зависимость от Латинского императора, хотя православный клир не принял унии с Римом – Трапезунд вообще считался местом прибежища гонимых латинянами греческих священников. Но все равно после 1206 г. военная инициатива Давида в целом постепенно сошла на нет.

В результате Ласкарис неожиданно оказался единственной реальной военной силой в Малой Азии, получив время для передышки и упрочения своей власти. Популярность Феодора I резко выросла – восточные греки справедливо увидели в нем своего защитника и благочестивого царя, при дворе которого строго соблюдались старые обычаи, а священноначалие чтилось невероятно высоко. Свободное время армия и придворные проводили в посте и молитве, самого Ласкариса знали повсеместно как милостивого государя, способного отдать нищему последний кусок хлеба[48].

Теперь Никея была готова признать над собой власть Феодора Ласкариса. В 1206 г., т.е. спустя 2 года, на общем собрании граждан города Феодор Ласкарис был объявлен деспотом Никеи. Но возникла заминка: Константинопольский патриарх Иоанн Каматир категорически отказался венчать Ласкариса – он сообщил всем, что добровольно сложил с себя патриарший сан. Тогда по инициативе Ласкариса местными епископами был избран новый «Вселенский патриарх» Михаил Авториан (1206—1212), образованный человек и горячий патриот своего отечества. Он и венчал Феодора I Ласкариса императорским венцом[49].

Новому царю в то время было всего 30 лет. Интересно, что Ласкарис взял титул «императора восточных римлян», что вполне соответствовало действительности. Но в правовом смысле этого слова ему передавались бразды правления над всей Византийской империей вплоть до того дня, когда Константинополь будет освобожден от латинян[50].

Никейская империя была еще очень слаба, а потому весной 1207 г. Феодор I благоразумно решил заключить соглашение с Генрихом Фландрским. Выгода его была очевидна для греков, оставалось силой убедить французов принять мирные предложения. Ласкарис обещал Генриху Фландрскому свою помощь в войне французов с болгарами, чтобы взамен Латинский император отказался от притязаний на владения Ласкариса. Если же Генрих не примет предложенного союза, закончил свое послание Феодор, то его армия может напасть на Константинополь, где практически не оставалось войска, и, таким образом, франки будут зажаты в кольце осады. Но, опасаясь недовольства вассалов, Генрих все равно не дал положительного ответа.