Ломоносов - Иона Ризнич

были кукольные представления с участием незадачливого Петрушки.

В такие дни москвичи, одевшись получше и почище, выходили на прогулку. А знатные люди, разряженные сверх меры, проезжали по Красной площади в каретах. Это был своеобразный показ мод: собравшийся народ открыто обсуждал, кто как одет и причесан, какие на ком украшения, у кого выезд богаче и рысаки лучше.

Манера одеваться москвичей сильно отличалась от северной. Там сохранялись в значительной степени еще старые русские моды, а москвичи и москвички предпочитали одеваться по-новому: красавицы наряжались в декольтированные платья с круглым кринолином. Женские станы теперь плотно перехватывали жесткие корсеты, получившие в России название «шнурование». Шнурование не позволяло даме сутулиться и делало талию тонкой. Облик придворных щеголих завершали пудреные прически. Порой это свои волосы, но чаще – парики из волос, купленных у крестьянок. И мужчины, и женщины в то время густо румянились и сурьмили брови. Пользовались духами: в ходу были гулявая, то есть розовая вода – женственный аромат, зорная вода – на листьях горьковатого любистока, острый, мужской аромат и мятная настойка, по другому называемая «холодец».

Платья знатных особ отличались необыкновенной роскошью. Их расшивали золотой и серебряной нитью, украшали кружевом и даже драгоценными камнями. Антиох Кантемир как-то заметил, что иной «щеголь деревню взденет на себя целу». Роскошь и мотовство многих приводили к разорению.

Конечно, студенты Спасских школ вместе с толпой любовались праздничными выездами, смеялись над приключениями Петрушки, покупали у лотошников пирожки и спелые яблоки. Много в той толпе было и доступных женщин, которые не могли не привлечь внимание молодого здорового мужчины. Но Ломоносов не оставил нам никаких воспоминаний о своей личной жизни в то время. Надо помнить, что в юности на формирование его характера значительное влияние оказали старообрядцы, для которых любые сексуальные отношения вне брака являлись смертным грехом. Так что можно предположить, что молодой человек либо держал в строгой тайне все свои связи, либо подавлял в себе плотские желания, отдавая все силы учению.

Обман раскрыт

Однако, несмотря на прилежание и успехи, в какой-то момент карьера Ломоносова чуть было не рухнула! В конце лета 1734 года обман насчет его происхождения раскрылся. Причем виноват Ломоносов был сам.

В то время студенты Спасских школ часто отправлялись в путешествия в составе экспедиций и миссий. В 1725 году трое учеников академии отправились с миссией в Пекин, когда посланником в Китай был назначен граф Савва Владиславич Рагузинский. В 1733 году была открыта Камчатская миссия, куда поехали иеромонах Заиконоспасского монастыря Александр и 12 студентов Спасских школ. Ломоносов мечтал о путешествиях, мечтал увидеть мир. Поэтому, когда известный картограф Иван Кириллов собирался в экспедицию в киргиз-кайсацкие степи, Ломоносов решил снова исказить свою биографию, чтобы быть рукоположенным в священнический сан и в этом качестве войти в состав экспедиции. Он показал под присягой, что «отец у него города Холмогорах церкви Введения пресвятыя богородицы поп Василий Дорофеев». Но при проверке выяснилось, что священника с таким именем не существует. И тогда уже Ломоносову был учинен строгий допрос, на котором он повинился и рассказал правду: что по рождению он сын черносошного [20]крестьянина. Казалось, над талантливым молодым человеком нависла беда. Наказание грозило быть очень строгим и даже жестоким: он присвоил себе дворянство, врал, незаконно получал стипендию… тут одним исключением из академии не отделаешься, можно было и под кнут пойти.

Возможно, по этому поводу он написал невеселые шуточные стихи-аллегорию о несбывшихся надеждах:

Услышали мухиМедовые ду́хи [21],Прилетевши сели,В радости запели.Егда стали ясти,Попали в напасти,Увязли-бо ноги.Ах, плачут убоги:Меду полизали,А сами пропали.

Но произошло почти что чудо: никакого наказания не последовало. За Ломоносова вступился престарелый Феофан Прокопович, соратник самого Петра Великого, и молодой человек продолжил обучение.

А на листе с горько-шутливыми стихами учитель поэтики, сам великолепный переводчик Федор Кветницкий написал: «Pulchre», то есть «Прекрасно».

Легенда

И вот тут возникла легенда, которая до сих пор бытует в исторической литературе. Мол, на самом деле Ломоносов – никакой не крестьянский сын, а внебрачный отпрыск Петра Первого.

Шептались, что на смертном одре Петр поведал Феофану Прокоповичу, что есть у него внебрачный сын, рожденный девушкой из села Холмогоры. Невероятная гипотеза! Но нашлось и объяснение, как царь мог встретиться с простой северной крестьянкой. Мол, Елена Ивановна Сивкова в 1711 году прислуживала при старообрядческом обозе, привезшем рыбу в местечко Усть-Тосно, недалеко от Петербурга. Девица она была красотой и статью не обделенная, вот и решили старообрядцы подсунуть ее царю в обмен «на дружбу и заступничество».

Нашлись даже сведения, что Петр I действительно встречался в феврале 1711 года в местечке Усть-Тосно с Федором Бажениным и обозом с российского Севера, а в числе «обозников» значились некая Елена Сивкова и Лука Ломоносов. После возвращения из Петербурга староста Лука дескать срочно выдал Елену замуж за своего родственника Василия Ломоносова. После этого на имя старосты якобы стала поступать помощь из государевой казны. Когда же Елена умерла, архиерейская служба отправила в Николо-Корельский монастырь, в котором учился Михайло, паспорт на имя Михайлы Васильевича Ломоносова, с тем чтобы обоз, который регулярно ходил из монастыря в Москву, забрал сего отрока и привез в Первопрестольную. По этой версии именно по протекции на самом высоком уровне и поступил никому не известный юноша в школу Заиконоспасского монастыря на казенный кошт. И именно поэтому доведавшегося до правды настоятеля Германа Копцевича внезапно отправили из Москвы в провинцию. Чтоб не разгласил чего лишнего.

Дальнейшие события эту легенду укрепили: Прокопович приказал перевезти в Петербургскую академию 12 лучших студентов, и Ломоносов был в их числе.

Тайна его рождения скрывалась тщательно: опасались, что могут порешить царева отпрыска. Времена-то были неспокойные. Потому Прокопович перед смертью добился того, чтобы Ломоносов оказался включен в число тех, кого академия отправила учиться за границу.

Адептов у этой легенды нашлось изрядно. Усматривают значительное сходство между портретами Петра Первого и Ломоносова. Находят схожесть и в их характерах (оба были вспыльчивы), и в их сложении: при высоком росте и большой физической силе у обоих были небольшие ступни и кисти рук. Даже то, что выйдя из себя Михаил Васильевич мог огреть тростью собрата-академика, напоминало повадки Петра Первого.

Однако, повторимся: это – всего лишь легенда. Никаких веских подтверждений она не имеет.

Глава третья

В поисках знаний

Киево-Могилянская академия

Кристиан-Альберт Вортман. Портрет Михаила Ломоносова. 1757

Неизв. автор. Портрет архиепископа Феофана Прокоповича. Середина XVIII века

Неизв. автор. Дом Михаила Ломоносова на реке Мойке в Санкт-Петербурге. XIX век

Переезд в Киев

Славяно-греко-латинская академия к 1730‐м годам стала именно духовным, религиозным образовательным учреждением. Ученики набирались в основном из духовного сословия, из дворян и разночинцев, иногда даже в принудительном порядке. В их числе могли оказаться священники, дьяконы и монахи. Среди предметов на первом месте стояло богословие, затем – философия по Аристотелю, и уже потом – физика, метафизика, психология, риторика, метеорология. Студенты старших классов академии уже были достаточно