Роза в пустыне - Елена Левашова

Не отрывая взгляда, он забирает чашку из моих рук, торопливо делает глоток, со звоном отставляет ее на столик, и снова притягивает меня к себе. Господи, я, наверное, умру от сердечного приступа! Или от нежности, проснувшейся где-то в закоулках моей души. Он высокий, сильный, красивый... И обнимает меня, целует, передавая вкус кофе. Ласкает мои губы языком, обводит их контур, слегка втягивает нижнюю губу. Обжигающая волна возбуждения скапливается в одной точке, в низу живота... Между ног становится влажно. Нет, мы так не договаривались!

Проснувшийся в душе страх вмиг прогоняет нежность и страсть. Они трусливо убегают, поджав хвост, как гнусные шакалы, завидевшие на горизонте льва.

Я отстраняюсь и с силой отталкиваю парня...

— Послушай, мне не нужны прогулки под луной и поцелуи. Я не хочу больше... не смогу, я... мне просто нужна эта долбанная разрядка! И все! Ничего больше. Отношений мне хватило на две жизни. — Истерическим тоном произношу я. Мои слова моментально стирают уверенность с лица мужчины.

— Давай уже сделаем это, Диана... Руслановна. — Сглотнув, произносит Макс и заводит руку за спину, выуживая из заднего кармана джинсов квадратик из фольги. — Как ты хочешь?

В полумраке комнаты я вижу, как возбуждённо блестят его глаза. Я подхожу ближе и касаюсь непослушными пальцами его брючного ремня.

— Я сам, Ди. — Его влажное дыхание шевелит пряди у моего виска, пробуждая нестерпимый жар. Как же я хочу его... Он сделает мне больно, если останется до утра. Если поцелует меня ещё раз... Черт, мне уже больно только от мысли, что он не мой.

Я ошибалась! Ни черта я не циничная бесчувственная сука, которой нужен только секс. Так почему же я иду на это снова, как будто мне мало боли?

Макс спускает джинсы вместе с боксерами и садится на диван, а я... едва сдерживаю возглас восторга и удивления при виде его мужского достоинства.

— Справишься? — он завораживающе шепчет, вкладывая в мою ладонь презерватив. Максим откидывает голову назад и закрывает глаза, демонстрируя скуку. «Все, как ты хотела, Ди, ведь так?» — спрашиваю себя мысленно, споткнувшись взглядом о его застегнутую наглухо рубашку. Никаких поцелуев и ласк... Только разрядка.

Макс шумно вдыхает воздух, когда я опускаюсь на корточки и касаюсь его напряженного члена. Провожу кончиками пальцев по стволу, чувствуя, как пульсируют вздувшиеся вены... Он большой. Пальцы едва смыкаются, когда я обхватываю его ладонью и надеваю презерватив.

— Природа тебя не обидела, Невзоров. — Облизнув пересохшие губы, шепчу я. Всё-таки не сдержалась, не смогла промолчать...

— Что есть, то есть. — Отвечает он и привлекает меня к себе. Жадно задирает подол платья и стягивает трусики. Скользит горячими пальцами между ног, размазывая влагу. Я издаю позорный стон, когда его большие ладони сжимаются на моих ягодицах и притягивают ближе. Он часто дышит, гладит мою натянутую, как струна, спину, и, кажется, если приблизит лицо к груди, услышит, как сильно бьется сердце.

Какая же я дура! От чего я бегу, если уже отравлена им? Очарована и одурманена тем, кто забудет меня уже завтра. Его голос, запах, улыбка, горячие пальцы на моем теле — яд, стремительно приникающий в кровь. Мне остаётся только уменьшить дозировку, и я сбивчиво произношу:

— Пожалуйста, не трогай меня... И не шевелись.

— Как скажешь. — Хрипловато шепчет он и послушно опускает руки.

Я направляю его член в себя и насаживаюсь, до боли прикусывая губы. Опускаюсь до упора, чувствуя, как он целиком заполняет меня. Вверх-вниз... Вверх-вниз... В голове мутится от желания, искрами рассыпающегося по коже. Плевать на то, что будет завтра. Мне ни о чем не хочется думать, лишь чувствовать... Его налитую плоть в себе и рваное дыхание, касающееся изгиба шеи. Слышать... Бесстыдные, влажные шлёпки разгоряченных тел.

Бессовестно двигаюсь на парне, как знойная всадница, объезжающая коня.

Прежде чем закрыть глаза и отдаться втягивающему меня, словно в водоворот, наслаждению, я встречаюсь со взглядом Макса: остекленевшим, потухшим, утратившим живой блеск.

Я слишком далеко зашла, чтобы раздумывать над причиной. Меня захлёстывает блаженство: лёгкие, как утренний штиль, ручейки сливаются в разрушительное цунами. Оно наполняет меня до краев, а потом водопадом срывается в пропасть...

— А-ах! — кричу, впиваясь напряженными пальцами в плечи парня, и бессильно падаю на его грудь. Украдкой, как воришка, вдыхаю запах его мягких кудрявых волос, нарушая собственный запрет.

Покачиваюсь на волнах стихающего, сладостного удовольствия, беспомощно хватая воздух ртом. Мне хорошо... Так хорошо, что не хочется отпускать его, отлипать от твёрдой, тяжело вздымающейся груди, мягкой челки, щекочущей висок.

— Ты закончила, Ди?

Его резкий, металлический голос вырывает меня из забытья.

— Да... Теперь ты. — Переводя дыхание, бормочу я.

Макс обвивает мои бёдра руками и брезгливо стаскивает, как приставшую пиявку. Сладостный туман рассеивается, и на меня каменной плитой обрушивается понимание — Макс не сделал ни одного движения навстречу. Позволял мне бессовестно пользоваться его телом, беспрекословно выполняя приказ не шевелиться...

Меня сотрясает крупная дрожь, когда его жесткие пальцы сжимаются на моих плечах и небрежно отодвигают в сторону. Максим рвано дышит, стягивает презерватив с каменного члена и сжимает его в кулаке. Надевает боксёры, застегивает ремень... Я не понимаю, что происходит. Он пытается казаться невозмутимым, утирает пот со лба, словно стряхивает возбуждение...

— Чего уставилась, Ди? Разрядка была нужна тебе, обо мне речи не было! — взгляд его глаз полощет, как стальной клинок.

— А... ты... я же не против. Послушай, ведь... — потираю плечи, на секунду задержавшись взглядом на своём платье: оно мятое и липнет к спине. Чувствую себя такой же: мятой, потной, использованной, несмотря на то, что несколькими минутами ранее скакала на мужике, как умалишенная.

— А мне не хочется. Так. В следующий раз пригласи мальчика по вызову. Он выполнит любой каприз за твои деньги.

А вот это звучит слишком жестоко. Меня затапливает разочарование. Я раскрываю губы, чтобы ответить парню, но издаю лишь жалкий всхлип. Не думала, что боль может ТАК жечь... В груди печёт, в горле саднит, а в сердце... что-то умирает. Наверное, глупая симпатия к мужчине.

— Уходи. — Обняв себя за плечи, хриплю я.

Хочется кричать и рыдать в голос, сокрушаясь о собственной глупости, но я стойко держусь, отсчитывая минуты, пока Макс шнурует кроссовки в прихожей. Набрасывает ветровку, шумно дыша, а затем клацает входной дверью, навсегда отрезая меня от мира дурацких фантазий.

Устремляюсь в прихожую и запираю дверь на два оборота, по-детски желая защитить себя от невзгод внешнего мира. Приваливаюсь спиной к холодной поверхности и глубоко дышу, сдерживая слезы. Дура! Стягиваю проклятое платье и выбрасываю его в урну. Я выйду за Багрова и научусь жить, как циничная сука.