Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

— Нет, тебя ждали, — ответил Лихачёв.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: это не сарказм, они действительно ждали.

— Ну, так давайте посмотрим? — сказал я. — Всегда хотел заглянуть.

Лихачёв, ещё раз посмотрев на Продавца, кивнул. Подошёл к шторе, пошарил рукой, отводя в сторону. Занавес состоял из полос ткани шириной метра в полтора. Продавцы обычно проскальзывали сквозь штору очень быстро, за ней было темно и разглядеть ничего не удавалось.

Теперь стало понятно, почему. За первой шторой на расстоянии метра оказалась вторая.

— Простенько и со вкусом, — решил Лихачёв, отдёргивая вторую штору. Там уже было светло. Он прошёл внутрь, резко остановился. Потом сказал: — Максим, иди ко мне. Анастасия, остаёшься на месте!

Видимо, такое официальное обращение возымело действие, куколка даже не пикнула.

Я прошёл за Лихачёвым.

Эта часть Комка была просторнее. У стены стоял здоровенный, два на два метра, стеклянный куб. Передняя сторона была приоткрыта, словно дверь, хотя никаких петель я не видел, просто стекло изгибалось, как лист бумаги.

Ещё там имелась койка: металлическое основание, голый белый матрас из гладкого поблёскивающего пластика. Койка была узенькая, Продавец мог на ней поместиться, но вряд ли это было ему удобно. Хотя зачем вообще роботу место для сна?

Но главный сюрприз ждал нас на полу.

Там лежала женщина.

Молодая, может, немного старше меня, красивая, с длинными светлыми волосами. Крепкого сложения, не заморенная модель, но и не перекачанная спортсменка или бодибилдер. Есть такой тип внешности, про него ещё говорят «настоящая русская красавица», а иногда, со вздохом, добавляют «исчезающий вид».

И судя по этой женщине — и впрямь исчезающий.

Она была мертва. Никакой крови, никаких повреждений, но одного взгляда на бледную кожу и слепо открытые глаза хватало, чтобы это понять. Одета она была в цветастый голубой сарафан и белые босоножки, чуть в стороне лежала крошечная сумочка в тон сарафану.

— Только этого не хватало… — горестно сказал Лихачёв.

Присел возле тела, потрогал шею, оттянул веко, потом чуть приподнял женщине руку и зачем-то осмотрел с той стороны, которая была обращена к полу. Прижал к руке палец, надавил, отдёрнул. Медленно встал, глянул на меня:

— Умерла вчера вечером.

— Продавец тоже, — сказал я. — С девяти до одиннадцати, как мне сказали. Её убили?

— Да уж вряд ли она умерла с горя по Продавцу… — Лихачёв тихонько застонал, выругался: — Мать твою… я попал, Максим. Это не Продавец, это человек. Я должен сообщить про убийство. Его будут расследовать. А никого сюда впускать нельзя, так? И выносить ничего и никого нельзя?

— Я могу спросить!

— Даже если её позволят вынести — требуется осмотреть место, под подозрением мёртвый Продавец…

— Полковник, — сказал я. — Вы что, серьёзно?

Лихачёв глянул на меня искоса.

— Вот вы такой весь законопослушный, да? — поинтересовался я. — Инсеки на нашей планете растят своё пушечное мясо, а раньше это делали Прежние, а недавно они чуть Землю не угробили из-за девочки-стратега!

— То есть ты предлагаешь мне нарушить закон? — спросил Лихачёв.

— Да, — мрачно сказал я.

Полковник кивнул и никак не прокомментировал мои слова. Сказал:

— Женщина была крепкая, но вряд ли она могла убить Продавца. А ты сталкивался с ситуацией, когда кого-то впускали за занавес?

Я покачал головой.

— Имеем два тела, фальшивое орудие преступления и никаких зацепок, — вздохнул Лихачёв. — Ещё имеем стеклянную хрень. Как думаешь, они отсюда берут товары?

Я кивнул. Мне довелось видеть, как Продавец отказался продать какую-то особенно крутую удочку, сказал, что она слишком длинная и неразборная, возникнут «транспортные проблемы». Видимо, размеры камеры ограничивали доставку или синтез товаров.

— Эх… — Лихачёв нагнулся, поднял сумочку, открыл. Стал осторожно перебирать содержимое: мелькнул флакончик духов, тюбик помады, какие-то таблетки. Потом он с торжествующим «ага!» достал какое-то удостоверение, раскрыл.

И замер.

— Кто она? — спросил я.

— Некая Татьяна Воробьёва, — ответил Лихачёв.

— И что?

Но оказалось, что полковника Лихачёва поразило не имя женщины. Он закрыл удостоверение и спросил:

— Знаешь, где она работает?

Я пожал плечами.

— В Администрации. Под руководством того, кто нам известен под именем «Иван», — пояснил Лихачёв с отвращением. И посмотрел на мёртвую женщину с явной неприязнью.

— Тогда, выходит, мы нашли убийцу… — прошептал я.

«Иван» был каким-то чином из правительства.

А ещё — Прежним. Одним из тех, кто тысячелетиями тайно властвовал над людьми.

Но самое мерзкое, что при этом он и сам был человеком.

Милана и Елена приехали почти одновременно. Елена на машине — я удивился, но она, оказывается, имела личный автомобиль. Наверное, и впрямь была хорошим врачом, если могла себе это позволить: бензин очень дорог, да и электричество недешевое. Милану привезла университетская машина с изнывающим от любопытства водителем. Нечасто декан велит немедленно подбросить студентку до Комка.

С Еленой мы поздоровались за руку, при всей разнице в возрасте мы уже через многое вместе прошли.

А с Миланой, после секундного взаимного колебания, обнялись и даже поцеловались.

В щёки. Так, по-братски-сестрински. Что было, то было, мы этого не забывали, но и не вспоминали вслух. Милана выглядела сегодня замечательно, к тому же была не в джинсах, а в юбке. Честно говоря, мне куда больше нравится, когда девушки одеваются соответственно своему полу, а не влезают в штаны.

Но меня это уже не касается.

Не должно касаться.

Дальше было объяснение ситуации, строгий взгляд Елены на Наську, которая постаралась сделать вид, что её тут вообще нет, и краткая речь Лихачёва.

— Милые дамы, — сказал он, глядя на Елену. — Я понимаю, что это не совсем ваша сфера деятельности. Но никого более подходящего я сюда привести не могу. Тут лежат мёртвый пришелец и мёртвая женщина. Надо постараться понять, как они погибли. И по возможности собрать информацию о Продавце. Это первый в истории случай, когда мы можем анатомировать инопланетное существо.

— Мне кажется, слово «разобрать» подойдёт лучше, — заметила Елена. — Хороший слесарь был бы полезнее.

— Не спорю, но слесаря нет, — Лихачёв развёл руками. — Мы с Максом постараемся помочь. Что вам нужно?