Полцарства - Ольга Покровская

Илья Георгиевич слушал Асю с нарастающей грустью. Он ещё не привык, что младшенькая Настя Спасёнова с пушистыми волосами и нежными веснушками, улыбчивая и восторженная ко всякой мелочи, переродилась.

– Ладно, Настенька, поступай как знаешь, – заключил он со вздохом и даже не стал просить, чтобы Ася в приюте приглядела за Пашкой. Теперь за ней самой нужен был глаз да глаз.

Ася вышла на улицу и на перекрёстке, где обычно переходила дорогу к трамваю, была поймана самым страшным человеком на свете – собственным мужем. На этот раз он не церемонился с ней. Налетел, стиснул плечи и, прижав к стене дома, ткнул в руки планшет.

– Читай! – велел он. – Вот тут читай! Видишь?

Ася незрячими глазами посмотрела в экран.

– Ну! Ты поняла, кто это сделал? И я их выцеплю! Выкурю их – и так придавлю, что мозги наружу полезут! – вполголоса, чтобы не привлекать внимание прохожих, грозился Лёшка. – Поймаю и приволоку тебе – полюбуешься!

Через силу Ася выпила несколько строчек невыносимого текста и подняла глаза на Лёшку. Наконец ей сделалось ясно его намерение. Он собрался свалить вину на шайку живодёров.

– А вот это я! Вот – аватарка с бумерангом – это я! Я к ним внедряюсь! Видишь? – объяснял он, тыча пальцем в картинку.

Лёшкины слова долетали до Аси сквозь гул. Её мучил унизительный плен, из которого она не могла вырваться. Но, если она решила сражаться, ей придётся быть крепкой, и физически тоже! Изо всех сил толкнув Лёшку, она нырнула под его рукой, упёртой в стену, и оказалась на свободе. Планшет упал на асфальт, светофор переключился на красный, но Ася, как тогда, с Куртом, уже была на другом берегу.

Она бежала, не оглядываясь, задевая локтями прохожих. Голос за её спиной, продолжавший требовать какой-то дикой, перевёрнутой справедливости, угас в гуле машин.

Ася не стала обдумывать встречу с Лёшкой – ей хотелось поскорее отдалиться от него и в пространстве и в мыслях. Она жадно смотрела вокруг, стараясь отвлечься на что-нибудь доброе, но не находила ничего, кроме трещин, разбегающихся по некогда милому миру. Огненная и летучая ненависть сопровождала её, вспыхивая то на одном, то на другом предмете. За короткий путь до трамвая она успела проклясть несколько пышущих ритмичными басами машин, неуёмно мигающую вывеску парикмахерской и девицу, на ходу ругавшую свою маленькую дочь словами, каких у Аси дома не произносили никогда.

Возле зоомагазина, где продавался корм и «вкусняшки» для обучения собак, Ася почувствовала тревогу. Отойдя в сторонку, достала кошелёк и пересчитала, что в нём осталось. Совсем немного! Конечно, Софья не даст ей умереть с голоду, но покупать гостинцы собакам будет не на что. Надо было как можно скорее найти работу. Может, Курт научит её, как, не встречаясь с людьми, одинокой «халтурой» заработать денег на аскетичную жизнь?

Ася думала об этом, рассеянно качаясь в трамвае. В этой тихой качке мысли, заваливаясь, касались то Болека, не перестающего её удивлять, то родного растерянного Сани, а то вдруг являлся Курт и одним взглядом, заранее, прощал ей всё, что она ещё натворит.

Ненависть уснула в доброй люльке трамвая. Ася вышла на лесной остановке и, предвкушая крепкие шерстяные головы под ладонями, влажные носы, радостный скулёж и поцелуи, побежала знакомой тропой. Сегодня в приюте у неё было много дел.

Ярмарку запланировали на субботу. Людмила из администрации, с усмешкой напомнив о так и не состоявшихся уроках рисования, всё же дала добро и позволила повесить у входа афишку – точно на место прежней. Её опять пришлось придумывать Асе. На рисунке несколько собак с любопытством выглядывали из калитки огороженного сеткой загончика. «Полцарства – в добрые руки», – гласила надпись, и ниже скромно: «Ярмарка собак».

– Только добавь ещё Мышь, и домики чтобы виднелись – как было до пожара, – сказал Пашка, взглянув на планшет с эскизом.

Ася поняла и кивнула. Государю хотелось, чтобы люди увидели приют, каким он был в пору расцвета.

Пока Ася поправляла рисунок, Пашка, захлёбываясь разошедшимся кашлем, играл со своим лохматым народцем во всевозможные собачьи игры и был особенно щедр на лакомства.

В обед Асе позвонил Саня и счастливым, летним каким-то голосом доложил:

– Я вчера некоторым своим написал – ну, из пациентов, с кем поддерживаем контакт. Сказал, что расформировывается приют и собаки в основном больные и старые. Может, кто захочет дать такому животному любовь, дом? Представляешь, одна отозвалась – Наталья. У самой трудная ситуация, еле начала выбираться. Но готова. В общем, она к вам должна подойти. Полная такая. Я ей телефон твой дал. С Пашкой поговоришь? Или мне?

В условленное время Ася вышла на аллею и на скамье возле мостика увидела женщину. Не полную даже – огромную, словно одетую в надувной скафандр. Ни её возраст, ни подлинные черты лица распознать было невозможно. Она приветливо улыбнулась Асе и грудным, застенчивым голосом поздоровалась.

– Ася, а вы сестра Александра Сергеевича? Похожа! А я Наталья! – сказала она и, с трудом поднявшись с лавочки, громадой нависла над Асей. – Это ведь не я. Я там, внутри! – ободряюще улыбнулась она, заметив скользящий Асин взгляд, и протянула ей пухлую руку. – Мы сейчас гормоны снимаем потихоньку. Я у другого специалиста наблюдаюсь, по профилю, а к Александру Сергеевичу так захожу, за моральной поддержкой. Он говорит: всё получится, к следующему Новому году буду в форме!

По дороге в приют Ася узнала подробности принятого Натальей решения. Получив вчера послание, та первым делом подумала, что всякая информация из уст доктора Спасёнова может оказаться судьбоносной. У неё никогда не было животных, только в детстве кот Барсик. Но теперь хотелось попробовать. Тем более что ей надо побольше гулять. Так что выгуливать с собакой друг друга для неё занятие самое подходящее.

– Я ведь тоже о чуде мечтаю. Об исцелении, – проговорила она с грустью. – Чтобы чудо было, может, и мне надо сделать для кого-то чудо? Вот я как подумала!

Наталья выбрала собаку быстро. Смеясь и смущаясь, замерла в окружении приветливой шерстяной толпы и вдруг указала на Фильку:

– А вот этот мальчик чёрненький – его тоже можно?

Будущих компаньонов познакомили, но пока что Наталья не решалась погладить пса. Филька, подслеповатый и понурый, сидел возле Пашки.

– Он на нашего Барсика похож. Такой же чёрненький, усатый. У меня фото с ним где-то есть. Прямо вылитый! А я взяла отгулы между праздниками, так что как раз есть время привыкнуть друг к другу… – говорила она, робко протягивая руку к Фильке и сразу отдёргивая.

– Как же вы его брать к себе собираетесь, когда вы его боитесь? – с упрёком сказал Пашка.

Наталья задержала дыхание и, напрягшись, как новичок за рулём, решительно погладила Филькину голову. Пёс не возразил. Будущая хозяйка засмеялась и уже вольно, смело почесала его за ушами.

Филька ткнулся носом в торчавший из-под ветровки манжет Натальиной кофты и принюхался.