Два дня в апреле - Роушин Мини

Словом, Изабель довольна тем, как развиваются её контакты с Джеком. Довольна, потому что знает, это будет приятно Дафнии. Да и ей самой тоже. Джек — хороший человек, кто бы спорил!

Дверь открывается, и в магазин заходит супружеская пара. Обоим далеко за тридцать, оба в ярких жакетах, краснощёкие, что сразу же выдаёт в них любителей свежего воздуха. Наверное, спортсмены. Таких легко вообразить в белых брюках и полосатых джемперах на борту какой-нибудь яхты.

— Замечательно оформлена у вас витрина! — восклицает мужчина. Акцент американский или канадский. Изабель никогда не была сильна в том, чтобы различать нюансы произношения.

— Это всё моя внучка постаралась! — объясняет она, не вдаваясь в подробности родственных взаимоотношений. В самом деле! Коль скоро Дафния приходится ей дочерью, почему бы не предъявить свои права и на Уну? — Она меняет экспозицию каждую субботу. У девочки очень хороший художественный вкус.

— И это видно невооружённым глазом! А вот тот велосипед? Он продаётся?

Вот вопрос, который покупатели задают ей регулярно. И снова, и снова Изабель приходится объяснять, что велосипед, выставленный в витрине, принадлежал бывшему владельцу магазина, её родственнику по линии дочери, и что он, к сожалению, не продаётся.

— Велосипед мы храним в память об этом человеке. Он умер в еще сравнительно молодом возрасте.

Между тем история с велосипедом развивается совсем даже неплохо. Синий велосипед, принадлежавший когда-то Финну, постоянно присутствует в витрине. Меняется лишь антураж вокруг него. Вот и нынешняя экспозиция… Все предметы — из числа тех товаров, которые они получают от своих постоянных поставщиков. Так, с ручки руля свешивается нарядный зонтик, на багажнике пристроилась клетка для птиц, красивый шарф задрапирован вокруг седла. Как бы то ни было, а велосипед придаёт облику магазина свою изюминку. Что заставляет людей, приходящих к ним, обязательно купить себе что-нибудь на память об этом посещении.

Пока пара осматривает товары, разложенные на полках, входная дверь снова открывается. На сей раз это — Уна. Как всегда, такой обязательный атрибут школьной формы, как форменный галстук, отсутствует, волосы собраны высоко на затылке в конский хвост. С некоторых пор Уна предпочитает именно такую причёску.

— Для меня работа есть? — интересуется она прямо с порога. Уна бывает в магазине почти ежедневно, приходит сюда после школы. Раньше, до болезни Мо, такого за ней не водилось. — Может, что надо помочь?

— Легка на помине! — приветствует её Изабель. — А я только что рассказывала о тебе вон тем туристам. — Она повторяет комплимент мужчины в адрес Уны. — Он еще и велосипедом интересовался.

— Ещё один! — смеётся в ответ Уна.

Удивительно, какой счастливой выглядит сегодня эта девочка, успевшая, между прочим, потерять за свою короткую жизнь и мать, и отца. Магазин она просто обожает. Такое впечатление, что она буквально создана для того, чтобы работать здесь. А уж помощница какая! Уна любит помогать и всегда рядом с теми, кому помощь нужна. А ещё, глядя на неё, нетрудно догадаться, что Уна влюблена. Её выбор поначалу озадачил всех их, но любовь, как известно, не спрашивает. Она сама диктует свой выбор.

А уж как они ладят с Дафнией сейчас! Не каждая родная мать может похвалиться такой близостью со своей дочерью. Что тем более удивительно, потому что у Дафнии ведь нет своих детей, да и опыт общения с родной матерью — увы и ах, и в этом, надо признаться честно, пример далеко не самый позитивный. Но вот ведь смогла же найти подход, подобрать ключи к душе чужого ребёнка, и теперь они обе — не разлей вода.

Кажется, и у Дафнии на любовном фронте наметились некоторые сдвиги в лучшую сторону. Что тоже не может не радовать Изабель.

Она оглядывает прилавок.

— Пожалуй, принеси мне из подсобки немного рифлёной бумаги и пузырчатой плёнки для упаковки, — просит она Уну. И девочка мгновенно исчезает за дверью.

— Можно вас?

Изабель поворачивается на возглас. Американцы или канадцы — кто их там разберёт! — стоят возле морского пейзажа и внимательно разглядывают его.

— Заверните нам, пожалуйста, эту картину, — говорит мужчина. — Она просто восхитительна!

Уна остаётся в магазине ещё на час с небольшим. Протирает пыль на полках, потом снова расставляет все предметы в том же строгом порядке, что и был. Наблюдая за тем, как она грациозно порхает между полок, Изабель невольно спрашивает себя, задумывается ли девочка когда-нибудь о тех временах, когда в этом зале хозяйничал её отец? Вспоминает ли она тот старый их магазин, в котором торговали велосипедами?

Конечно, сегодня мало что сохранилось от прежнего облика магазина. Разве что прилавок остался в своём неизменном виде. Они его выскоблили добела с помощью песка, потом отполировали и покрыли лаком, но всё же прилавок тот самый, за которым когда-то стоял и Финн. «Интересно, часто ли Уна вспоминает отца именно так, стоящим за прилавком?»

— Идёшь к Джорджу? — спрашивает у неё Изабель.

— Да! Думаю, будет здорово! — улыбается в ответ девочка.

И в этот момент на улице сигналит машина. Уна тут же вспыхивает: а вот и тот, кого она ждёт не дождётся! Мальчишка всегда забирает её из магазина, заезжает сюда после окончания занятий в своём кулинарном колледже. Уна тут же прячет тряпицу, которой вытирала пыль, на своё законное место под прилавком и вскидывает на плечо рюкзак.

— До скорого! — бросает она на прощание уже через плечо и устремляется на выход. Она движется по залу с тем естественным изяществом, которое свойственно большинству молодых. Всего лишь восемнадцать лет. Как говорится, вся жизнь впереди. Помнится, когда ей самой было восемнадцать, с грустью думает Изабель, она тоже была счастлива и полна самых радужных надежд.

Но вот часы показывают двадцать минут шестого. Изабель снимает кассу за день. Вот удивится Дафния, когда узнает, что морской пейзаж наконец продан. Хороший подарок ей ко дню рождения!

Пожалуй, и Мо, если бы она могла говорить, тоже бы вставила своё словечко. Уж у неё точно нашлось бы, что сказать!

Уна набирает номер Джорджа. Гудки.

— Алло!

— Привет, Джордж! Это я, Уна! Кевин сказал, что щенков уже можно забирать. Мы бы могли сегодня вечером привезти вам того, который оставлен для Джоша, если вы не против, конечно.

Всё случилось где-то в начале января. «Мы понятия не имеем, кто папаша, — честно признался Кевин, когда всем стало очевидно, что их всеобщая любимица пребывает на сносях. — Посмотрим, кого она нам принесёт!» Интрига разрешилась в середине марта. Шесть пар торчащих в разные стороны непомерно больших ушей, шесть лохматых хвостиков. Целый выводок здоровеньких крепеньких извивающихся щенков с окрасом на любой вкус: от чисто-чёрного, такого, как у самой Долли, до чисто-белого и желтовато-коричневого с рыжевато-красными подпалинами.